Тайный дневник фамильяра (СИ) - Рябинина Татьяна. Страница 3

Путь до города занял, по моим прикидкам, с полчаса. За это время я сделала определенные выводы. Элия влюблена в принца по уши. Ну, или хочет его так, что едва из платья не выпрыгивает. А вот у него к ней всего лишь вежливый интерес, не более. Стеснительного мальчика-одуванчика, скрывающего свои чувства, Арнис никак не напоминал. Вполне такая романтическая ночь, рядом никого, но даже ни намека на нечто большее, чем светская беседа. Что делать, ведьмы тоже плачут. Неужели магия не работает?

В предместье голубки распрощались. Принц отправился к центру города, а мы с Элией — по улице, бегущей вдоль крепостной стены.

— Ну и как он тебе? — поинтересовалась она.

— Арнис? Принц как принц. Ничего особенного.

— И много ты видела принцев? — Элия скептически хмыкнула.

— Лично не видела. Только на портретах. Но в одного была немного влюблена, — поделилась я сокровенным. — Заочно, конечно. Он из другой страны. Женился потом на… — тут я запнулась, поскольку в языке этого мира понятия «актриса» и «разведенная женщина» отсутствовали. — Женщине из простонародья. У которой уже был один муж.

— На вдове?

— Нет. Просто перестал быть мужем.

— Как интересно, — удивилась Элия. — У нас такого нет. Если уж муж, так на всю жизнь. Или пока не умрет.

Попетляв по узким, вполне средневековым улочкам, мы оказались у большого и богатого на вид дома.

Интересно, подумала я, каков социальный статус Элии, если она так хорошо знакома с принцем? Наверняка женщина из высшего общества, возможно, на придворной должности. Ну и ведьма по совместительству, одно другому не мешает. А семейный? Рассчитывает ли заполучить Арниса в мужья или в любовники?

Элия спешилась, бросила поводья слуге и, держа меня в руках, вошла в дом.

— Ну вот, Мария, здесь я и живу. Куда бы тебя пристроить? Думаю, вдвоем с Артом вам будет веселее. До утра потерпишь, а там я распоряжусь, чтобы тебе поставили стеклянный ящик с водой.

— Холодно тут что-то, — поежилась я.

— Там камин топится, есть где погреться. Арт тоже тепло любит.

Она принесла меня в просторную комнату с высоким потолком, обитую по стенам бледно-зеленым шелком. На диванчике у камина дремал огромный черный кот — вполне так Бегемот. Услышав шаги, он приоткрыл один желтый глаз и тут же закрыл снова.

— Ну, располагайся, — Элия опустила меня на пол. — Спокойной ночи!

4

Дверь за ней закрылась, и я потихоньку поползла к камину. Опытным путем нашла у решетки пятно с оптимальной температурой и устроилась там, закрыв глаза.

Вот это попала так попала. Во всех смыслах. Десять лет каторги в жабьем обличье! И, спрашивается, за что? За то, что швырнула Бельскому в рожу его дерьмовое приглашение на свадьбу и сказала все, что о нем думаю? Или за то, что не поехала домой лить слезы в одиночестве, а решила завить горе веревочкой?

Бабушка-психолог учила в любых, даже самых поганых, ситуациях искать положительные стороны. К сожалению, все эти формулировки обычно начинались с «хорошо, что не…» Хорошо, что не умерла, например. Хотя тут тоже вопрос спорный — что хуже: умереть или жить жабой. Да еще работая на ведьму, в чьих руках находится твоя жизнь.

— Приветствую! — раздалось в голове.

Это был не голос, а мысль. Только не моя. Уж не знаю, как, но я четко отличила ее от своих. Как будто она была другого цвета. Или другой температуры. Да, точно! Она реально была теплой, отражая отношение говорившего. Тьфу, думавшего.

Я открыла правый глаз и повернула его в сторону дивана. Красота, не надо самой поворачиваться, почти круговой захват. Кот лежал, положив голову на вытянутые передние лапы, и внимательно меня разглядывал.

— Здравствуй…те, — отозвалась я, чувствуя себя крайне глупо, поскольку не представляла, как общаться с котом-фамильяром.

— Давай без церемоний, — он зевнул, показав острые клыки. — Тебя как зовут? Звали, когда был человеком? Или была?

— Была. Мария. А теперь вот даже не знаю, жаба я или… жабец.

— Ничего, инстинкты подскажут. Мне еще повезло, с Элли сталось бы и в кошку запихнуть. Или вообще в кота без шаров. А так хоть гульнуть можно иногда. Но, скажу тебе, поначалу было мерзко. Вот представь, твоему телу хочется любви с другой жабой, а разум готов с этого блевать.

— О боже…

— Милочка, в этом доме о боге лучше не упоминать. Даже в качестве фигуры речи. Хорошо еще, что Элли слышит наши мысли только тогда, когда мы к ней обращаемся. Ничего, не переживай, ко всему привыкаешь. Ты удивишься, насколько легко разум приспосабливается к потребностям тела. Я научился как-то их разделять. Например, когда кот любит кошку. Думаю о чем-то своем. Хотя определенная доля удовольствия перепадает от него и мне.

— А разве животные испытывают удовольствие от… секса? — я запнулась, подбирая нужное слово.

— От чего, прости? — не понял кот.

— Так в нашем мире называют процесс физической любви. Я что-то не обнаружила в вашем языке аналога. Все или длинное, или неприличное.

— А, так ты нездешняя! Мне нравится это слово, возьму на вооружение. Его можно употреблять в разговоре с дамой?

— Вполне, — я хотела рассмеяться, но вышел только хриплый квак.

— Так вот, определенное удовольствие животные получают. Но оно совсем не такое, как у людей, конечно. Скорее, как удовлетворение от качественно выполненной работы. Эх, Мария, признаюсь, я страшно скучаю по человеческому… сексу. Я его очень любил. За что и поплатился. Ой, прости, я так увлекся этой волнующей темой, что забыл представиться. Я Арт. Точнее, Артариус, но для фамильяра это слишком богатое имя.

— Очень приятно, Арт. Расскажи, что с тобой случилось. Раз уж у нас такой… волнующий разговор. Я слышала, Хранитель неприкаянных душ спрашивал Элию, зачем ей еще один фамильяр. А она ответила: ты же знаешь, чья душа в Арте и почему мне нужен другой.

— Вот дрянь! — Арт сердито мявкнул. — Все просто, дорогая. Мы с Элли были любовниками. Против нее трудно устоять, особенно если в ход идет черная магия. Конечно, она прекрасна, и в постели ей нет равных. Но… как бы тебе объяснить? Родись она мужчиной, и подчинила бы себе весь мир. По первости у нас все было хорошо, но потом я начал уставать. Захотелось чего-то мягкого, теплого… по-настоящему женского. И я влюбился в одну придворную даму королевы. Элли узнала…

— Прости, перебью, — я устала косить в его сторону одним глазом и развернулась к дивану. — А кто она вообще такая — Элия? Ну, кроме того, что ведьма?

— Дочь Гунвина Беригара, тайного советника короля. Он третье лицо в государстве, после самого короля и принца-наследника. Элли — одна из трех ближайших дам королевы.

— Ничего себе! А кем был ты?

— Секретарем принца, — Арт потянулся всем телом. — И близким другом. Ну так вот, слушай дальше. Когда Элли узнала, она как-то устроила, чтобы Ярику, мою даму, выдали замуж за командующего армией Мевиса Мартенса. Он втрое старше, пьяница и насильник. Ей очень плохо, а я ничем не могу помочь. Только иногда навещаю ее. Она не знает, кто я. Кормит, гладит.

— Как грустно, — вздохнула я. — А как ты стал фамильяром?

— Элли подлила мне в вино зелье, которое не убивает, но разлучает душу с телом. Кайвин, Хранитель неприкаянных, отдал меня ей, хотя не смел этого делать. Души тех, кто между небом и землей, неприкосновенны. Но он был благодарен за назначение на должность. За Темной завесой Элли в числе Верховных. И теперь я в ее полной власти. Иногда забегаю в дом родителей — взглянуть на свое тело. О нем хорошо заботятся, но вряд ли я когда-нибудь в него вернусь.

Арт сел, почесал задней лапой за ухом и спрыгнул с дивана.

— Прости, Мария. С тобой приятно разговаривать, и я очень хочу услышать твою историю. Но природа требует своего. Мы договорились с Элли, что нужду я буду справлять только на улице. Она не выносит кошачьего запаха. Да и лапы надо размять. У нас впереди много времени, чтобы поболтать. Спокойной ночи!