S-T-I-K-S. Нескучный_Ад (СИ) - Захарова Людмила. Страница 2

Отмокать пришлось часа два, раньше бы зуб на зуб не попал, а сейчас от воды пар идет, как от печки в сауне. Плащ можно выбрасывать, хорошо отлип, воды правда с собой изрядно забрал. Эту ванну мы на улице оставили на земле стаба, видно набиралась осадками, а видишь, сгодилась.

Наконец солнце вспыхнуло, и я попыталась подняться.

Саша змеёй зашипела: «Куда?»

В воде плавали серые противные сгустки, на стенках ванны слизь покрыла всю поверхность, но сочилась только рана на левом колене. Остальные уже очистились. Жаль в рюкзак на этот раз не взяли тазики хирургические, хотя антисептик не помог в свое время. Мы поступили по-другому, держась за дерево дрожащими руками, которое близко росло к черноте, ногу я туда и поставила, гной буквально выталкивало из тела. А чернота съедала его на лету, теперь можно поверить, что мертвые кластеры питаются болью, страхом человека, вернее не только людей, а любого живого организма. Ногу вдруг скрутило до барабанного боя в висках, я заорала и отдернула конечность. Буквально навалилась на ствол. Гноя больше не было, даже потеков на ноге. Дрожь не прекращалась, меня трясло и трясло, как очутилась распластанная на земле, тоже не скажу. Меня как тысяча молний прошивали насквозь. Рот уже беззвучно открывала в крике, горло сорвала. Темнота обрушилась, как спасение.

Открыла глаза и поняла, я лежу в нашем подвале, тепло, боль отодвинулась, где-то на периферии еще кусала, но слабо. Позвала мысленно Сашу. Сама просто не распутаюсь из кокона, попытка провалилась.

И она пришла, - моя сестренка, подружка, сиделка, размотала, остатки живчика в руку сунула и протянула банку тушенки.

Я ела, захлебываясь слюной, голод царапал меня из нутра, как пантера точит об дерево когти. В меня влезло пять банок тушёнки, пряников кирпичных по твердости кило и литр лимонада. Сидела я сама, руки двигались, попыталась подняться. Голова кружиться, но я простояла минуту не меньше. Счастье ли это? Только потерявший возможность двигаться и отбредший её снова меня поймет. Это не просто счастье, эйфория, это кайф.

- Саша расхохоталась мысленно. - Вот такой ты мне Слава нравишься. Перезагрузки в твоем кластере давно не было, так что хлеба и фруктов не жди, а вот тушенки у нас и с тех пор много и еще принесу. Чай сама поставишь?

- Поставлю, но буду кофе, черный, горький, без сахара.

Благо упершись о стол до плиты два черепашьих шага, чиркаш до сих пор работает, газ под чайником весело раскинул огненные крылья. Жаль сюда не донесешь чайник на кристаллах, зато генератор справляется, надо будет холодильник проветрить, помыть и загрузить продуктами. В памяти пролистала сведения, где-то через десять дней перезагрузка, надеюсь к тому времени смогу если не бегать, то ходить уж точно. Только я поторопилась, три дня так и ползала до плиты и обратно. Саше это надоело и подхватив меня, потянула на черноту. И опять я орала, меня опять трясло, но я шла, как русалочка, только что получившая ноги вместо хвоста. До вечера спала как убитая, потом жрала, как не в себя. И снова спала, но уже спокойно, без сновидений.

Следующие пять дней продолжалось мое «лечение». Я плакала, я умоляла Стикс избавить меня от мучений, падала, стучала по черной земле, поливала кровью антрацитовую пустыню из разбитых костяшек, доползала до зеленой травы и вырубалась. В ночь кишка просто отчаянно рычала на жратву и приходил спокойный сон.

На пятый день я начала урчать не хуже иного, и Саша испугалась. Зря,! у меня открылся еще один дар, правда восприимчивость к черноте - снизилась, ходить могу, но через боль. Не адскую, но малоприятную.

Идти по черноте пришлось, правда не в ту сторону, куда планировалось. Саша начала сдавать. На неё повлияло нарушение режима, я ругала себя за эгоизм последними словами, ведь последние метры мне пришлось тащить её волоком.

Было ли больно?

Ничуть.

Вру от боли я абстрагировалась, зато страх за скреббера зашкаливал. И снова я ревела, перла, катила, и кляла судьбу. За свою несдержанность, желание хомяка иметь больше, за еще большее желание жить спокойно и богато в стабе, свою амбициозность и самолюбование. Но я это сделала, выгрызла, Саша в спячке, я опять сожрала белую жемчужину, воспользовалась ключом Ноля, вооружилась по полной, нагрузилась как ишак и пошла обратно в Отрадный. Я отдохнула, не без этого, потом с утра до вечера возвращала физическую форму. Оглянуться не успела, а два месяца корова языком слизнула.

Пора возвращаться, только я буду осмотрительней впредь, очень на это надеюсь.

Посидела на дорожку выйдя за ворота перехода.

Глава 2

Жизнь продолжается.

Только все мои планы накрылись через два десятка шагов. Удар по голове смягчил шлем, но воздух из легких выбил следующий удар. Я свалилась. Пока сознание не убежало, заметила целую группу в защите внешников, но без противогазов. Может это стронги? Я все же на внешника смахиваю сильно, хотя нолдовское вооружение и амуниция узнаваема. Хорошо, что ключ я повесила обратно, его у меня не найдут. Очнулась я в кенгурятнике, считай в исподнем, штаны и майка, лежу на скамье. Ободрали меня как липку. Напротив, сиденья с семью бойцами, молчаливые, серьезные лица, на меня никто не смотрит. Хочется пить. Но не буду опускаться до просьб. Села. Облизала губы. В углу моей клетки огороженный угол, на шее ошейник, прикреплен к тросу, уходящему именно в закрытое пространство. Почему не проверить?

Ого, живчик, сортир и раковина. Живу. А там посмотрим, надолго ли? Хотела ошейник подцепить отращённым ногтем, но он наоборот сильнее сдавил горло. Поняла - пока не судьба освободиться. Вышла, снова улеглась на лавку. Еще посплю, рядом скоба, держаться удобно. Ночью стоянка. В ушах как вата засунута, кто-то даром отсекает все звуки от моего временного жилья. Со зрением все нормально, около скамейки тарелка с кашей, вместо ложки хлеб. Тарелка одноразовая, картон, такой себе вред не нанести.

Хорошо нет зрителей, я чертовски голодна. Вода, два глотка живчика. Отрешилась. Что взрывать мозг предположениями, придет время, скажут. Я же к себе прислушалась, мои дары приглушены - действия ошейника. Потом наступил сон. Утром я поняла, либо в еду, либо в воду добавляют… или даром усыпляют.

Опять проспала, когда тарелку с едой в клетке оставили, появился и мусорный пакет, с первым жильцом - вчерашней тарелкой. Режим игнора продолжается. На завтрак чай, хлеб с маслом и сыром, кусок вареной говядины. Старалась перебороть себя, как заснула не заметила, обед поэтому был позже. Пришлось есть холодную тушенку хлебом. Едем. Молчим.

Неделя. Я так думаю. Если меня не усыпляли на сутки. В чем я не уверена совершенно. Потом стояли где-то в стабе три дня, воды было больше, дали новые вещи, вплоть до трусов. Своё простирнула. Это не впервые, уже три комплекта имею. Молчаливые истуканы машину покинули, это либо безлюдный стаб, либо их база, к моей тюрьме у жителей нет вопросов.

Потом я опять спала. Сутки точно, белье успело высохнуть, а моя клетка вдруг оказалась не в машине, а в помещении. Точнее - подвал, клетка моя не единственная, но каждая отгорожена, соседи есть, судя по всхлипам, матам и стонам. Я же вела себя пока спокойно. Но если еще пройдет время, перестану ли я быть спокойной? Кто-то сделал попытку крикнуть и тут же забулькал, видно ошейник горло пережал. На верху заприметила камеры. Специально не заостряла внимание, взглядом скользила, насчитала восемь, зрение позволяло и на другой стороне их расположение увидеть. То, что тут не только женщины собраны наводит на мысль, не рабский ли рынок? И это не самое страшное, может быть лаборатория, в том числе и по сбору биологического материала.

Прошло четыре десятка дней. Нас опять усыпили. К тому времени я немного научилась перебарывать это состояние, нет биологически я спала, но если про себя начинать урчать, то слышала, что происходит вокруг, сознание раздвоилось. А слышно было много чего интересного, когда мы спали, работники вовсю сплетничали. Это точно не стронги, похоже на институтских. Я уже приравняла их к врагам. Ну не верю я, что шишки не знают, что творят их подчиненные. Уборщики вовсю отдраивали помещения, менялась вода, тут же на месте готовился живец.