Мастер светлых артефактов (СИ) - Даниленков Алексей. Страница 81

— Не думаю. Она всегда прятала печать. Даже во дворце. Это Таркис ей посоветовал.

— Тогда понятно. А что в записке?

Альвийка покопалась в карманах и протянула листок, на котором ровными буквами было выведено: «Прости, но роль такой любовницы не для меня». Эдера вновь потерла лоб.

— Ерунда какая-то. Соня же собиралась на этот бал, как на свидание. Даже если она испугалась ответственности, то зачем сбегать, да еще таким опасным способом? Почему она просто не попросила вас убрать метку? — Тут Эдере вспомнился странный вопрос, после которого человечка молчала весь вечер. — Ваше Сиятельство, а Соня знает, что означает печать?

Альвийка отвела глаза.

— Вы что, так ей и не признались?!

Княжна покачала головой и густо покраснела. Эдера чуть не выдернула незрелый шип на затылке:

— И я ничего не сказала. Увидела «распускающийся цветок» и решила не лезть с вопросами, раз все так серьезно. Совсем забыла, что она ничего не знает про наши обычаи. Кажется, я догадываюсь, что случилось.

Княжна подняла взгляд.

— Соне передали записку с просьбой или приказом вернуться. Когда мы выходили из зала, она у меня спрашивала, правда ли, что из-за метки ее никуда не выпустят. Скорее всего ей об этом сказали на балу.

— Я ничего подобного… — Альвийка сощурилась и прошипела: — Элейн.

— Вот видите. — Эдера кивнула. — А Соня подумала, что метка ограничивает ее свободу. Недаром она что-то про рабский ошейник говорила. Потом вы со своим приказом… Вот все и сложилось.

Княжна задумалась:

— Возможно, вы правы, аст Глетчер. Недопонимание и стечение обстоятельств. Вот только мне от этого ничуть не легче.

Успокоительное, которым напоила ее дриада, оказалось очень качественным. Даже спустя час после возвращения во дворец Опал чувствовала лишь легкую грусть. В таком состоянии она и отправилась к срочно вызвавшему ее дяде.

— Опал. — В голосе князя прозвучала легкая напряженность. — Твою гостью нужно срочно переселить во дворец.

— Что случилось?

Дядя поморщился:

— За последние полгода кто-то провел в Сомбрии не меньше двадцати ритуалов инверсии. У всех инвертированных полностью отобрали дар. А подбирал жертв студент с факультета боевой магии, которого мы отправили на Обмен.

— Что?! — Удивление оказалось настолько сильным, что пробилось даже сквозь действие успокоительного. — Это точно?

— К сожалению, да. Его взяли с поличным при передаче списка. Вчера прислали протоколы допроса. Сама понимаешь, оставлять подобное безнаказанным нельзя. Проблема в том, что парень из довольно влиятельной семьи. Я опасаюсь, что кто-нибудь из его родственников или друзей решит отомстить мне и темным, навредив твоей гостье.

— Не волнуйся, дядя. Моя… гостья уже позаботилась о своей безопасности. Сегодня утром она отбыла в Сомбрию телепортом.

— Вот как…

Во взгляде дяди промелькнуло сочувствие, а Опал вдруг вспомнила, что Ренорис Гланс принял княжескую корону на следующий день после подавления бунта, в котором потерял половину родных. Она помнила лишь смутные обрывки тех событий: Таркиса с окровавленным мечом, крики из-за дверей и громкие хлопки, фигуру в плаще и странной, покрытой узорами из мифрила, броне серого цвета, сияющие красным глаза и похороны. Ей тогда было всего три года, и погибших родителей она почти не помнила. Но дядя, Таркис и даже Элейн были намного старше, а видели и осознали куда больше. Не поэтому ли Таркис ведет себя так несерьезно, а дядя, выглядящий куда старше своих ста шестидесяти двух, до сих пор не отправил внучку в ссылку. И не поэтому ли Опал воспитывали в куда меньшей строгости, чем наследниц в других странах. Что ж, пусть ее амантино не с ней, зато жива и даже в безопасности, а значит не все еще потеряно.

— Опал? — В голосе дяди прозвучало беспокойство.

Она покачала головой:

— Все в порядке, дядя.

— На счет три. — Соня опустила забрало и сосредоточилась на татуировке с ключом. — Один. Два. Три!

Боль от ударившей в тело магии была ослепляющей. Лишь отозвавшийся на заклинание поиска далекий огонек, вспыхнувший перед мысленным взором тьмой и зеленью, не позволил ей потерять сознание. Соня потянулась к нему как учила Глори — всей той силой, что сейчас бурлила в ауре, и легонько притопнула левой ногой. Вокруг вспыхнули яркие искры. Тело словно сдавило и растянуло одновременно. Хлопок, искры опали, и перед глазами сперва возникли стены большой незнакомой комнаты, а потом стремительно приближающийся паркет. «Дубовый», — успела подумать Соня перед тем, как перед глазами вновь вспыхнули искры.

Очнулась она от боли. На этот раз в груди, которую обжигали горячие доспехи. «Кажется, поддоспешник прогорел. Не стоило использовать файерболлы», — пробормотала она и попыталась подняться. Заметив краем глаза движение, Соня повернула голову: знакомая фигура, темно-каштановые волосы и ярко-зеленые глаза без зрачков.

— Ви…

Затылок взорвался болью.

Сомбрийское королевство. Этела. Особняк Вирид Мирк. Двенадцатое февраля. Утро.

Вирид захлопнула книгу и потянулась к миске. Поворошила кристаллы и, так и не найдя полного накопителя, поднялась из-за стола. Придется идти наверх.

С тех пор как она написала записку, работа встала окончательно. Все мысли вертелись вокруг уехавшей полгода назад человечки. Как бы Вирид не убеждала себя, что поступила правильно, что Соня, скорее всего не вернется, что ей будет лучше у светлых, но чувства и тело никак не желали успокаиваться.

Поднявшись по лестнице, она приоткрыла дверь и кивнула сидевшей у стены Норд:

— Я в кабинет за накопителями.

Сержант молча поднялась, но стоило им обеим выйти в холл, как раздался громкий хлопок, глаза на мгновение ослепила яркая вспышка, а по телу прошлась волна светлой магии. Что-то громко загремело, в ноздри ударил запах горелого.

Сержант среагировала быстрее. Не успела Вирид проморгаться, как ее втолкнули обратно в дверной проем. Норд опустила забрало, по броне побежала темная дымка, а автомат тихо зашипел. Вирид осторожно выглянула из-за стены. На полу холла лицом вниз лежала дымящаяся фигура в серебристых доспехах. Вирид прищурилась — подобная броня была ей знакома, как и то, что найти такую можно было разве что в музеях или частных коллекциях. Она тронула сержанта за плечо и передала жестами: «альвийка», «не убивать». Женщина кивнула и осторожно двинулась в холл, обходя нежданную гостью слева. Вирид создала кнут и скользнула вправо.

Альвийка дернулась, уперлась руками в пол и приподнялась, закашлялась, что-то прошипела, повернула голову и посмотрела прямо на Вирид.

— Ви… — донеслось из-под шлема.

Голос показался знакомым, но тут Норд врезала гостье кулаком по затылку. Та обмякла и рухнула на пол. Вирид подскочила к девушке, перевернула на спину и подняла забрало.

— Соня?! — воскликнули они с Норд одновременно.

Сомбрийское королевство. Этела. Особняк Руби Долорон. Двенадцатое февраля. Полдень.

В следующий раз в чувство ее привело легкое похлопывание по щекам. Кое-как открыв глаза, Соня увидела над собой лицо наставницы.

— Пей.

В нос ударил почти забытый запах обезболивающего зелья. Соня сделала пару глотков. Через какое-то время боль в груди и затылке утихла, и она смогла оглядеться. Знакомый каменный потолок. Под спиной не менее знакомый алтарь, накрытый тонкой шерстяной подстилкой. Стена справа скрыта широкими шкафами. Новыми. Сама она прикована к алтарю, а из одежды на ней лишь повязка на груди.

— Рад видеть вас, наставница. Я смотрю, здесь почти ничего и не изменилось. — Соня улыбнулась. — А чем вам не угодили старые шкафы?

— Шутишь, значит? — Руби прищурилась. Ее глаза сверкнули красным. — Рассказывай!

Навалилось знакомое чувство неподчинения собственного тела:

— С чего начать?

Спустя три часа Соня окончательно охрипла, и наставница прекратила допрос.

— Скажи мне, ученица, — Руби выделила последнее слово, — чем ты думала, когда выбрала такой способ побега? Твое счастье, что это был особняк Вирид, и, кроме нее и Норд, там никого не было. Откройся телепорт где-нибудь на улице, тебя бы сперва пристрелили, и только потом стали разбираться кто ты такая. Хотя переполох все равно был знатный.