Ход кротом (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич. Страница 160

— … Нормальных истребителей один седьмой полк, и занят он ловлей этих вот самых парашютистов, с ножами которые. Товарищи, внимание. Ставлю задачу. По сообщениям наземной агентуры, сегодня ночью ожидается групповой налет из польского Катовице на Остраву. На подготовку выкачено восемь или десять английских «Шорт Стирлинг». Командующий, по непроверенным данным, полковник Хью Тренчард. Именно тот самый, что бомбил мятежные деревни Мохаммеда Хасана в Сомали и повстанцев в Ираке, в двадцать втором. Умный организатор. В Ираке размещалось только восемь эскадрилий старых бипланов, которые успешно держали в повиновении громадную страну, крайне враждебно настроенную к англичанам, хотя количество восставших временами превышало сто тридцать тысяч человек. Не жду от него тактических изысков, а вот масштабную ловушку этот может подстроить…

Пилоты привыкли слушать инструктаж внимательно, не засыпая. Но сегодня в штабном контейнере царила буквально мертвая тишина. Никто не шевелился, не переговаривался. Голованов жестом приказал дежурному командиру отделения открыть форточку и проследить снаружи, чтобы под ней никто не слушал.

— … Сообщения надежны, потому как поляки тоже доведены до крайности и мечтают о конце войны, все равно, в чью пользу. Недавний выход из войны Англии с Францией обещает победу нам. И вот, похоже, прощальный хлопок дверью. По сообщениям наземной агентуры, планируется залить отравой сам город Острава. Но через него протекает Одра, которая потом превращается в польский Одер, главную реку Западной Польши. Себя травить поляки не станут. Отсюда вывод…

Голованов очертил световым зайчиком круг на карте:

— До Брно всего двести километров. Четырехмоторным «Стирлингам» час лета. С учетом характера сэра Тренчарда, считаю Остраву ложной целью. Цель — Брно, либо севернее, чтобы напоследок загадить линию широкой колеи, становой хребет всех воинских перевозок на нашем участке. Что будет, если вы их пропустите, вы видели в той сельской школе. Сейчас техникам подготовка машин, пилотам изучение данных на «Стирлинги», затем отдых в готовности два, под машинами, до вылета. На это время нас прикроет седьмой полк, но потом им опять в патруль над горами, ловить парашютистов. Тактическое решение боя возлагаю на командира эскадрильи первого состава.

— Есть, — ответил упомянутый командир. — Мое решение объявлю после приемки самолетов. Я пришлю за вами.

Голованов и командир эскадрильи первого состава козырнули.

— Вольно. Всем заниматься по плану.

Пилоты направились в контейнер службы разведки, Голованов остался в штабе. Вытянувшись на лавке, он прикрыл газетой лицо и задремал.

Дремал Голованов два часа. За это время пилоты прочитали все, добытое разведкой по «Стирлингам». Серьезный корабль. Четыре мотора по тысяче сил. Система пенотушения, флюгирование винтов, чтобы выбитый двигатель не мешал остальным. Три тонны бомбовой нагрузки. Со слов пилотов, управление легче, чем «Галифакса», почти как у двухмоторного «Ланкастера». Скорость больше двухсот, а дальность отсюда почти до Лондона.

К чему дальнему бомбардировщику базироваться в Катовице, если можно летать прямо из Британии? Запчасти под рукой, бомбы не возить вокруг всей Европы… Да чтобы не сбили над Францией, там же фронт проходил до сего времени. Пока что логика не нарушена, вроде бы верить можно.

Защищен корабль восемью «Браунингами» в целых трех башнях: носовой, нижней выдвижной и хвостовой. Тихоходные «Пегасы» его даже не догонят, а догонят или на встречных курсах перехватят — пожалеть не успеют. Ночных же пилотов среди мобрезерва полторы штуки, да и те диверсантов ловят…

Прочитав данные, тридцать шесть пилотов трех составов переглянулись и отправились принимать собственные самолеты, все так же не обменявшись ни единым словом.

Наружный осмотр: лопасти винта не имеют пробоин, задиров, риски на лопасти совмещены с рисками на коке винта. Замки капотов закрыты. Проволочка контровки завернута. Пневматики накачаны. Осадка стоек шасси одинакова, риски совпадают. Пневматик хвостового костыля… Нагибаться сложно, только в Дюжине поблажек не делают. Все самолеты Дюжины выкрашены строго по уставу, ни отметок сбитых, ни грозных рисунков.

У Дюжины есть одна особенность и единственная привилегия: пилоты Дюжины летают без летных книжек. Пилоты Дюжины не считают ни летные часы, ни сбитых. Для них подсчетами занимается специальный отдел в Управлении ВВС РККА, и объявляет результаты по данным фотопулеметов, иногда через неделю-две, когда сведет все доклады, в том числе и наземных, выстроит схему боя.

Пенсию пилотам Дюжины не начислят никогда. До самой смерти пилот из Дюжины числится в кадрах, а потому неважно, сколько там налетано часов и какой там коэффициент. Кому интересна статистика, тоже может запросить… Правильно, специальный отдел в Управлении ВВС РККА.

Крышка бака. Заполнено. Крышка законтрена. Чехол с трубки Пито снят. Свет внутрь: чисто. Трубка Пито меряет давление воздушного потока, по ней и определяется скорость. От мусора в трубке случались аварии, когда прибор показывал меньшую скорость, чем на самом деле. А касаться земли на двухста и трехста километрах в час — две большие разницы.

Внешний осмотр, все отметки проставлены.

Теперь осмотр кабины. Вынуть парашют. «Этот парашют я укладывал сам», позывной нацарапать, подписать, надеть. На сиденье нет посторонних предметов. Фонарь легко закрывается и открывается, на лобовом бронестекле мусора нет, обзор чист. Магнето выключено. Гашетки закрыты крышками. Теперь можно садиться, коленом не нажмешь спуски.

Сели. Ноги на педали под ремни. Кресло подогнать под спину, гайку-барашку зажать плотно, чтобы кресло не поехало при маневрах. Контроль педалей и ручки. Движется легко, механик снаружи докладывает о правильном ходе элеронов и рулей высоты. Тяги не перепутаны. Триммер-защелку руля высоты в нейтраль. Рычаги посадочных щитков тоже в нейтраль.

Следующий контрольный лист: проверка мотора.

Бензокран открыть. Давление в бортовом пятьдесят атмосфер, в аварийном баллоне тридцать. Аккумулятор и сигнализация шасси, плюсик.

Следующий контрольный лист совсем короткий: рация. Ларингофоны, шлемофон, рабочая частота. Проверка связи с вышкой. Выключить, чтобы не жечь аккумулятор зря.

Лист перекинуть. Проверка мотора.

Рычаги управления газом, ход правильный. Заслонки радиаторов закрыты. Высотомер в ноль. Часы заведены и тикают, стрелочка бежит.

Колодки под колесами. Пусковой баллон присоединен. Шприцем бензин качнуть. Лето, четырех раз достаточно. Газ поставить на шестьсот оборотов. Кран баллона открыть. Вот сейчас только аккумулятор включить и подать, наконец, ту самую команду:

— От винта!

— Есть от винта!

Кран воздушного пускателя открыть.

— Воздух!

Механик снаружи открывает баллон. Выждать один полный оборот винта, нажать вибратор на десять секунд… Хлоп, есть зажигание, белый дым из глушителей, ночные насадки отклоняют его вниз. Мотор загудел, включить магнето, воздух пускового баллона закрыть, команду механику:

— Внешний баллон убрать!

— Есть баллон убрать! Кран пускателя чист!

Считаем до пяти: давление масла поднялось, а значит, утечек нет. Инжектор дополнительной смазки мотора вытянуть на себя.

Прогрев мотора: газ на восемьсот оборотов. До температуры воды сорок, масла шестьдесят. Мотор не чихает, не захлебывается, норма. Давление масла не больше одиннадцати килограммов на сантиметр, норма. Прогрев завершен, инжектор от себя…

Когда-нибудь придумают самолет, чтобы сел и сразу полетел, но пока что все отличные свойства машина проявляет лишь после обязательного ритуала, нарушение которого запросто может убить. Убить потом, когда отлетит или заклинит что-то, не выловленное проверкой, а в каше воздушного боя этого уже не заметить.

Теперь главное: опробовать мотор на предельных оборотах.

— Удерживать хвост!

Механики навалились на оперение, хорошо. Заслонки радиаторов открыть, газ!