Тень Основателя - Глушановский Алексей Алексеевич. Страница 34

«Не хочется, так не ходи», — насмешливо раздался в моей голове знакомый Голос.

«А что делать?» — Признаться, все произошедшее настолько выбило меня из колеи, что я даже попросил совета у этого Голоса — мысленно, разумеется. В конце концов, свою реальность он мне доказал весьма эффективно. Может, и тут чего хорошего присоветует?..

Впрочем, надеялся я напрасно. Нет, совет-то я получил… но какой совет!!!

«Убей их всех», — коротко отозвался Голос.

М-да… я мог бы его и не спрашивать. Похоже, методы решения проблем у него разнообразием не блещут. И не то чтобы это было неэффективным, вот только пять Псов? Причем не просто пятерка, а слаженная боевая звезда лучших воинов, которыми располагает храм?

А может, и не лучших… Пока я советовался с Голосом и пытался понять, что смогу сделать, предводитель Псов, следуя указующим жестам посетителей трактира, все же взглянул в мою сторону.

Глаза его округлились. Он, явно машинально, поднял руку, пытаясь, видимо, протереть глаза, ударился латной перчаткой о железную стрелку переносья шлема и замер. По мере того, как он осознавал, что именно видит, непонимание в его глазах сменилось изумлением, а затем, когда я сделал шаг в их сторону, и сильнейшим ужасом.

— Паладин! — видимо, совершенно рефлекторно выдохнул Пес. — Паладин Проклятой! — Он отшатнулся, оглядываясь на дверь, совершенно явственно ища пути к отступлению и даже не пытаясь обнажить оружия.

«Это и впрямь лучшие воины? — раздался в моей голове насмешливый Голос. — Если это так, то понятие „лучшие“ нынче сильно измельчало. Для сведения: лучшие — это не те, кто жидко обделываются при встрече с сильнейшим противником, а те, кто готов сражаться до последнего с любым врагом, сколь бы силен тот ни был. Чего ты ждешь? Убей трусов! Или ты собираешься позволить им уйти? Чтобы за тобой тут же бросились все их наличные силы?»

Пару мгновений я и вправду колебался. Вот только смертью Псов проблема не решалась. Стоит мне только уйти отсюда, как все присутствующие немедленно бросятся в храмы, громко крича и вызывая инквизицию. А вырезать всю таверну… Нет, в принципе ничего невозможного в этом не было. Сил у меня сейчас бы хватило. Сил — хватило бы. Но не безжалостности. Убивать невинных просто за то, что они стали нежелательными свидетелями? Может, для Голоса это и было нормальным, но не для меня.

— Вон. — Я опустил меч и шагнул чуть назад, позволяя ворвавшимся Псам покинуть таверну. Второго приглашения не потребовалось. Пятерка лучших бойцов храма испарилась из трактира куда быстрее, чем ворвалась туда.

«М-да… — как-то печально вздохнул Голос. — Что ж, это твоя жизнь и твое решение. И с его последствиями разбираться ты будешь тоже сам».

А в следующий миг ощущение тупого ножа в моем сердце резко ослабло. Приток странной мертвой силы исчез, давая облегчение… и лишая такого приятного ощущения всесилия. Я был снова самим собой, а не древним, могущественным воином, паладином госпожи Ужаса и Тени. И это было хорошо!

Редкие хлопки со стороны стола привлекли мое внимание. Максимально отодвинувшаяся к стене, чтобы не мешать моей схватке, Лаура осторожно похлопывала лезвием зажатого в ладони метательного ножа по столу. Заметив мой взгляд, она задумчиво произнесла:

— Не знаю, что это было, и не уверена, что хочу это знать, но тебе не кажется, Неженка, что нам пора рвать отсюда когти?

Я коротко кивнул.

— Так какого демона мы еще тут? Или ты горишь желанием тесно пообщаться с уважаемыми господами из инквизиции?

Как ни странно, больше неприятностей не было. Вопреки нашим с Лаурой ожиданиям и предсказаниям Голоса, за мной вовсе не бросилась инквизиция в полном составе, пылая жаждой немедленно отволочь на костер. Никто не кричал: «Колдун!» или «Слуга Темной!», святители не проклинали с амвонов, пытаясь натравить жаждущую крови толпу, и даже чиновники были вежливы и предупредительны, что и вовсе ни в какие ворота не лезло.

По крайней мере, Гессар был весьма изумлен тем, что все необходимые документы на выход судна были подписаны в ратуше менее чем за час, при том, что портовый чиновник категорично отказался от обычного в таких случаях «небольшого подарка».

— Странно… — заметила Лаура, любуясь восходом солнца с борта отходящего судна. — Странно и непонятно. Особенно если учесть то бегство Псов… Инквизиция никогда не оставляет угрозу для себя без ответа. Сейчас же такое впечатление, что они разве что ковровую дорожку нам не расстелили: все что пожелаете, только не задерживайтесь! Ты можешь это объяснить?

Я молча помотал головой.

— Тогда, может быть, ты сможешь объяснить кое-что другое? Кто ты такой, Неженка? Или, может быть, правильнее — что ты такое? Кого я везу в свою страну? — Лаура повернулась и пристально всмотрелась в мои глаза.

— Извольте объясниться, главный святитель!

Этого визита Веридий Лиор ждал уже второй час. Главный святитель храма Всеблагого не та должность, носителя которой могут схватить просто так, сколь бы серьезными и очевидными ни были обвинения. И визит верховного понтифика, вкупе с двумя пятерками Псов охраны, был неизбежен.

— Могу я услышать, в чем меня обвиняют, благой отец? — низко поклонился Веридий. Поклонился не только потому, что это полагалось по этикету. Вид Ургана Ороса, верховного понтифика храма, был страшен. И Веридию приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы скрыть от главы церкви обуревающие его чувства.

— Обвинения? Ну что ж, изволь! — буквально проскрежетал Урган. — Ты обвиняешься в том, что, получив надежные сведения о еретике, колдуне, последователе Проклятой, не только не попытался схватить это отродье, как это полагалось тебе по должности, но приказал не препятствовать и даже впрямую помогать им покинуть территорию благословенной Лаоры. Веридий Лиор, ты обвиняешься в предательстве храма и светлых богов!

Как ни ожидал он подобного, но колени все равно дрогнули. Это было страшное обвинение. Костер в случае самого мягкого, самого милосердного приговора, на который, впрочем, имелось очень мало шансов. Были, были у храма казни и куда страшней костра. И одну из них он ощутит на собственной шкуре, если его аргументы покажутся понтифику недостаточными.

— Прежде чем будет принято окончательное решение, могу ли я сообщить вам об истинных причинах моего поступка? — Веридий слегка повел глазами в сторону столпившихся вокруг понтифика Псов, как бы намекая на нежелательность чужих ушей.

Ненадолго задумавшись, Урган Орос кивнул. Большая часть Псов немедленно исчезла из кабинета, оставив лишь троих телохранителей, по всей видимости, пользовавшихся полным доверием понтифика.

— Говори.

— Для начала позвольте задать вам пару вопросов, благой отец. Надеюсь, вы уже знаете, с кем именно столкнулись Псы, шедшие по следу одной из Детей Ночи?

— С колдуном и еретиком!

— К сожалению, нет. Вам стоит обратить более пристальное внимание на человека, передавшего информацию о моей измене, — с самым печальным видом покачал головой Веридий. — Они столкнулись с паладином!

— Это невозможно!

Понтифик отшатнулся и побледнел. Паника этого большого, грузного человека с длинной ухоженной бородой и обыкновенно спокойно-благостным выражением лица была столь необычным зрелищем, что главный инквизитор постарался запомнить ее как можно лучше. Слишком редкое это было зрелище.

— Император и вся его семья мертвы! Наследников империи нет и быть не может! И паладинов тоже! Их некому посвящать! Это обман!

— Увы, ваша благость. Это паладин, без всяких сомнений, — дождавшись, когда Урган замолчит, продолжил Веридий. — Признаки совершенно характерны и однозначны. Броня Духа была проявлена целиком и полностью. Псы ее отлично разглядели.

— Может, они солгали, выгораживая себя?

— Прошу вас, я не настолько доверчив. Вся пятерка принесла клятву на алтаре. Да и допрашивались они по отдельности…