Вернуться (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 23

— Ожирение вам не грозит, — сказала Катрин. Она весь вечер сидела у крошечного костерка молча. Болтовне не мешала, свой кусок "собачьей" рыбы съела полностью. Лагерь устроили на берегу озера, в солидном отдалении от таинственного дома. Но было совершенно понятно, — предводительница мыслями еще там — на охраняемой тропе.

— Ожирение вам не грозит, — повторила Катрин. — А за перцем я завтра схожу.

— Туда? — Квазимодо ткнул рукой в направлении протоки.

— Что, здесь поблизости другие лавки с пряностями имеются? — молодая женщина глянула исподлобья.

— В одиночку справиться будет трудно, — Квазимодо бережно почесал щеку. — Вы, леди, знаете, как я вас уважаю как бойца, но здесь другое дело. Времена нынче беспокойные. Вон какие устройства хитромудрые защитные понаставили. Могут и не подпустить вас. Сейчас к женщинам особого почтения нет. Давайте разведчика зашлем. Под видом бродяги. Выгонят — ничего страшного. Тогда устроим обычную засаду. Когда-нибудь этот краморан выйдет на чистую воду.

— Длительное отсутствие лисы сказывается на тебе не лучшим образом, — равнодушно заметила Катрин, глядя в огонь костра. — Сам себе противоречишь. Проявим себя — только их насторожим. Что толку от шпиона, которого моментально посылают на хер? Нужно попасть внутрь. И нужен человек знающий — там наверняка сюрпризы не только на деревьях развешены. И этот человек должен уметь глотки резать. Насчет первого — Жо вполне бы подошел, но крови он пролил пока маловато. Хенк ножичком бы поработал, но с техническими новинками не в ладах. Остаемся мы с тобой. Ты бы справился — и сантиментами не страдаешь, и с разными хитрыми штучками разберешься. Но тебя любой охранник и на выстрел даже к приюту для престарелых алкоголиков не подпустит. Твоей рожей полузажившей только собак пугать. А меня могут и пустить. Как ты справедливо заметил, к женщинам если не почтение, то определенный интерес в мире еще сохранился.

Жо подумал, что в таком ободранном виде Катрин и сама только престарелых алкоголиков заинтересует. Вот в Париже или Нью-Бридже что за шикарная девушка в свет выходила...

— Жо, вернись мыслями, ты мне на земле нужен, — жестко одернул его хрипловатый голос полуголой женщины, скорчившейся у огня. — Сейчас Хенк еще раз расскажет о визите сюда вместе с доктором. Остальные слушают и высказывают здравые идеи и предложения. Отоспитесь потом. Я пойду в этот гнойный домишко завтра после полудня. При свете дня одинокие бабы не так пугают доблестную охрану.

Утром Хенк и Жо, позевывая, вычерпывали воду из лодки. Ква, вооружившись подзорной трубой, еще на рассвете отправился наблюдать за домом. Катрин копалась в багаже.

Хенк оглянулся и прошептал:

— Жо, ты парень, конечно, образованный, хотя мешки не чураешься наравне со всеми таскать. Скажи мне честно — ты ведь леди Катрин давненько знаешь?

— Можно сказать и так, — Жо глянул настороженно. — Но Ква с ней раньше познакомился. Еще когда она молодая была.

— Да она еще и сейчас... — Хенк еще раз оглянулся. — Я, собственно, не про это спросить хотел. Я Ква тоже давно знаю. Он из флотских пиратов. Там ведь как заведено: кто тебя сразу в рожу кулаком не ткнул да еще и долю из общей добычи кинул — тот и господин правильный, и лорд благородный. Я, понятно, никого ни с кем не сравниваю. Только у меня Док совсем иным человеком был.

— Да я понял, Хенк. Ты не переживай. Вообще-то, Катрин у нас женщина справедливая. Ей можно доверять. Только сейчас она очень психует. Честно говоря, я ее такой злой даже в бою не видел. Но она бы тебя вчера не убила. Можешь мне поверить. Так — под дых бы хорошенько врезала. Мы же при деле. Здесь бы корабль не нашли, в Каннут бы поплыли. Она не сука, честно тебе говорю.

Хенк вздохнул:

— Верю, что честно говоришь. Только разве я не знаю, какой взгляд у человека, когда ему ничего не стоит тебя ножом ткнуть? Ей что рыбьи кости, что моя жизнь — одна цена. Хотя, может, и не кольнула бы. Грести до Каннута тоже кому-то нужно.

— Корабль возьмем, она успокоится, — не слишком уверенно сказал Жо. — Пойдем к морю. Она обманывать тебя не станет.

Хенк хлопнул парня по плечу, ухмыльнулся:

— Опять верю. Она мне вчера взглядом честно предупредила, что кишки будет выпускать. Что ж это творится? Сроду баб не боялся. Ох, спаси нас боги от честных женщин.

— Ну, не стоит сгущать краски, — пробормотал Жо.

— А ты что, и холсты цветить умеешь? — удивился проводник и подмигнул: — Ты за меня не переживай. Если я с этой дикой кошкой аж три дня живой остался, то и дальше протяну как-нибудь. Страх страхом, а смотреть на нее приятственно. Особенно сбоку. Она тебе правда родственница? Внешне сходства вроде бы не много.

— Мы по побочной линии родственники, — пояснил мальчик и активнее занялся текущей лодкой.

"Смотреть на нее приятственно". Как же. По правде говоря, выглядела Катрин жутко. С ободранными коленями и исцарапанными локтями, с волосами, собранными в непривычный небрежный "хвост". Обострившееся, с запавшими щеками лицо. Да еще застывшее, намертво приклеенное выражение напускного равнодушия. И дико противоречащий этому спокойствию, бешеный, ненавидящий всё и вся взгляд изумрудных глаз. Всех она ненавидит: Ква, реку, "псиную" рыбу, ни в чем не повинного Хенка, жгучее солнце и не вовремя оживших доисторических аванков. И тебя, сопляк голенастый. Тебя, правда, изящные покарябанные пальцы придушат в последнюю очередь. Родственник. Черт, иногда привилегии попахивают хуже дерьма.

Лодку перевернули, вылили остатки воды. Хенк принялся конопатить разошедшиеся швы. Судя по всему, с этим делом проводник был знаком не намного лучше Жо. Обрезки старой веревки, вымазанные в липком иле, набиваться в щели не желали. Квазимодо с таким делом справился бы куда лучше, хотя одноглазый и ругал лодку "корытом для гусиных прудов". Но бывалого морехода сейчас не было, и Жо принялся подправлять "пеньку" лезвием ножа. Измазавшийся в иле Хенк одобрительно заворчал.

— Не нужно. Пусть течет.

Мужчины обернулись.

— Лодку я заберу. Пусть выглядит плачевно, — объяснила Катрин.

Мужчины молчали. Жо машинально почесал переносицу рукояткой ножа.

— Одноглазым хочешь стать? Нашел с кого пример брать, — Катрин посмотрела на лица "судоремонтников" и улыбнулась одними губами. — Судя по вашим рожам, кое-чего я добилась. Сразу пихнуть меня в зубы аванку желание не возникает? Уже хорошо. На беззащитную женщину я хоть слегка смахиваю?

По мнению Жо, на беззащитную женщину предводительница походить не могла по определению. Кошачью уверенность никуда не спрячешь. Но утренняя взбешенная стерва куда-то делась. На красивую исхудавшую юную женщину, стоящую среди зелени тростника, смотреть было как-то странно и противоестественно — ну не место ей здесь. Вымытые и почти высохшие волосы локонами-кольцами легли на плечи. Густые, светло-желтые пряди — так и подмывало попробовать их на ощупь, намотать на палец шелковистую тяжелую волну. Белое, похожее на короткую тунику, платье щедро открывало ноги и руки. Красивая девушка. Соблазнительная. Вызывающая мысли греховные, волнующие, никак не связанные с взрезанием глоток и предсмертными всхлипами. Даже царапин и ссадин на руках и ногах вроде стало меньше. Блондинка в тростниках — чудно. Вот только за татуировку на левом плече так и цеплялся взгляд.

Зашелестели кусты. Светловолосая нимфа мгновенно присела, в руке оказался нож.

— Это я, — сказали за кустами. — Последний глаз мне ненароком не выбейте.

Квазимодо выбрался из зарослей, окинул товарищей быстрым взглядом:

— Готовитесь? Угу. Будет в самый раз, моя леди. Особенно если оружие спрячете.

— Нож я здесь оставлю, — сказала Катрин. — Еще претензии есть?

— Платье слишком чистое и нарядное.

— Исправим, — молодая женщина кивнула на кучку благоухающего ила. — Еще?