Вернуться (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 74

— Нам моряк нужен. Опытный и без серьезных планов на ближайшее будущее. И чтобы слово держать умел.

— Так это я и есть, — радостно удивился разговорчивый мужчина. — У меня на ближайшее будущее в планах только петля на шею. С этим я готов повременить. Так что рассмотрю любые иные предложения. Только кормежку пообещайте.

— За этим дело не станет, — заверил вор. — Отожрешься, как я.

Мужчина тихо засмеялся:

— Ну, тогда я ваш с потрохами, — он окинул оценивающим взглядом Жо, стоящего у двери, и снова принялся разглядывать молчащую высокую фигуру со светильником в руке. Огонь слепил узников, и рассмотреть держащего светильник гостя не получалось.

— А ты, весельчак, море вообще видел? — поинтересовался Квазимодо. — Паруса знаешь? Весла? Или весь Великий Поход в трюме блевал?

— Я три раза Океан пересек. На когге и дважды на дракаре. На драккаре и кормчим стоять приходилось. Курс держу. Ветер чувствую. На Зюковых островах бывал. На севере вдоль побережья часто хаживал, — посерьезнев, сообщил заключенный.

— Проверим, — пообещал вор. — Мы люди честные. Свободу получишь, серебра на пиво. Поход у нас дальний, серьезный. Но вранья да похвальбы мы не любим.

— Будешь хитрить, своими яйцами подавишься, — кратко посулила Катрин.

— Баба, что ли? — гнусавый узник. Его щуплый сосед заерзали. — Я под бабой сроду не ходил.

— Попробуешь, если здесь гнить не хочешь, — предложил вор. — В море ходил или сухопутная крыса?

— Я крыса?! — возмутился гнусавый. — Да у меня руки к веслам приросли. Я, господа хорошие, вот этими руками, — он взмахнул тощими конечностями, и вдруг ловко зачерпнув прелого тростника швырнул в лицо Квазимодо. Рыбкой юркнул мимо, кинулся к дверям. Неожиданно ловко увернулся от шагнувшей наперерез Катрин. Уже проскочил к дверям, когда Жо подножкой заплел ему ноги. Беглец крепко врезался в стену, но не упал, мячиком отскочил и попытался выхватить у Катрин меч. В следующий момент мужчина всхрапнул и отлетел, — Жо успел накинуть древко копья ему на горло и отбросить от наставницы. Тело узника яростно забилось — тощий и худой, он был яростен, как загнанный зверь. Чувствуя, как ногти пленника впиваются в руку, Жо резко дернул древко копья наискось. Коротко хрустнули шейные позвонки — гнусавый сполз на пол.

— А шустрый был, — одобрительно сказал Квазимодо, выплевывая изо рта крошки сгнившего тростника. — Такие нам и нужны. Но желательно, чтобы и с мозгами.

— Я не отказываюсь, — сказал после короткого молчания крепкий мужчина. — Я с детства на море. Чего мне бояться?

— Я тоже пойду, куда господа пожелают, — торопливо заверил щуплый типчик. — Я работать исправно умею.

— А ты что молчишь? — спросил Квазимодо смутную фигуру, сидящую под сырой стеной. — Еще не проснулся?

— Вы лю-ююдей берете. Я не-ее человек, — голос четвертого заключенного звучал неестественно тягуче.

— Селк, что ли? — очень правдоподобно удивился одноглазый хитрец. — Так тебе сами боги велели в море отправляться. Или понравилось без солнца и луны отдыхать? Пойдешь с нами? Мы без предрассудков, мирных дарков уважаем.

— Буду благодарен, если предложение не шутка, — тщательно выговорил дарк. Слова ему явно давались с трудом.

— Не шутка, — кратко сказала Катрин. — Ква, займись оружейкой. И сваливаем.

До берега Жо добрался с большим трудом. Сердце колотилось в горле, колени неудержимо подгибались. Бег по просыпающимся улицам измотал всех. Сверх всякой меры нагруженные оружием налетчики выбрались из Скара, когда на улицах уже появился народ. Плелись разносчики с корзинами, меланхоличные пастухи выгоняли за город стада худосочных коров и поджарых, как гончие собаки, коз. На потных, задыхающихся людей, навьюченных оружием и прочими непонятными предметами, горожане поглядывали удивленно, но без особого испуга. Загадочные поступки воинственных северян "желтки" даже и не пытались понять.

Жо, нагруженному собственным оружием, двумя мощными арбалетами, мешочками с "болтами" и кожаной сумкой с чем-то дьявольски тяжелым, казалось, что он уже годами вдыхает отвратительную городскую пыль, полную густых ароматов нутта и навоза. Ноги заплетались. Тощий тип, освобожденный из подвала и навьюченный длинными связками толстых стрел, все время падал. Его с руганью поднимали, гнали вперед. Жо тоже пинал и поднимал несчастного, с ужасом гадая, когда же свалится сам. К счастью, тощим занялась лично Катрин, а у нее и мертвец поскакал бы ланью. Жо бежал, проклинал жадного Квазимодо, выволокшего из королевского арсенала едва ли не половину оружия. Сам невысокий вор сгибался под тяжестью массивных частей непонятного устройства. Громоздкие детали были тщательно упакованы в промасленный пергамент. Штука называлась "эвфитон", и Ква был абсолютно уверен, что этот тяжеленный кошмар жизненно необходим в морском походе. Поскольку Кэт не возражала, приходилось признать, что таинственное орудие действительно могло оказаться небесполезным. Тренога механизма, похожая на деревянную пародию на станок станкового пулемета, досталась веселому пленнику. При свете дня моряк оказался не таким уж крепышом, но станок тащил упорно. Правда, уже не улыбался. Селк, повыше ростом, с текучими мягкими движениями, нес связку копий, уйму мешочков с "болтами" и еще одну упаковку длинных стрел для "игрушки" одноглазого. По правде говоря, только отвлекаясь на удивительного дарка, Жо и смог добежать до условленного места встречи.

Лежать было чудесно. Песок еще оставался прохладен, над головой шуршали пальмы. Прибой вел свою вечную песню. Набраться бы сил, доползти до воды, умыть пылающее лицо.

— Жо, на пост.

Мальчик мысленно застонал, поднялся на четвереньки. И как только Ма влюбилась в эту садистку? Жо оперся о копье, поднял себя на ноги, поплелся к деревьям. На него с любопытством смотрели моряк и селк. Жо попытался бодро улыбнуться — хо, уж мы-то не слабее других.

Жо стоял у дерева, следил за опушкой, изредка поглядывая на место случайного привала. В стороне города стояла тишина, только дурные петухи иногда голосили. Под пальмой Катрин шепталась с одноглазым. Да, положение не из лучших. Вини-Пух вместе с ослами и погонщиками куда-то пропал. Похоже, Ква придется идти на разведку.

Вини-Пух появился сам. Злой и сердитый, как голодный медведь. Оказалось, он просто не мог подвести повозки к берегу. Погонщикам почему-то пришло в голову, что он вознамерился утопить их в море. С "желтками" Винни мог бы справиться, но к людям из непонятной солидарности примкнули и животные. Сломить сопротивление отупевших пожирателей нутта и четвероногих упрямцев без шума бывший охранник не мог. Пришлось связать всех и оставить в роще у дороги.

Катрин принялась командовать, и вскоре оружие было погружено на повозки. Обоз уже без капризов вышел на песчаную полосу пляжа. Следовало убраться подальше от города.

Шагая за последней повозкой, Жо размышлял над загадкой происхождения дарков. Селк, наконец, рассмотренный в подробностях, оказался удивительным существом. Фигурой дарк почти не отличался от человека, разве что казалось, что суставов на его руках и ногах насчитывается несколько больше. Текучие движения, при всей своей внешней неторопливости, вовсе не были медленными. Серая кожа, тонкие перепонки между пальцами — будто дарк натянул разношенные перчатки на свои четырехпалые ладони. В сущности, ничего особенного, пока не взглянешь в лицо селку. Тут не вздрогнуть было трудновато. Чрезмерно вытянутая нижняя челюсть, скошенный лоб, нос, похожий на собачий — все это странным образом сочеталось с огромными глазами в обрамлении карикатурно коротких и густых ресниц. Крошечные острые уши. На лице разводы и пятна складывались в неясный узор. Селк определенно был крайне уродлив по человеческим меркам. И, без всякого сомнения, по-своему абсолютно нормален и даже изящен. Просто не человек. Иной. Не мартышка-токолош, не сказочный ужасный вампир или забавный гном. Катрин тысячу раз объясняла, но умом такого, оказывается, не понять. Иная раса. Ха, очень просто — иная. Только даже глядя в огромные глаза дарка, в такое не поверишь.