Личник (СИ) - Валериев Игорь. Страница 27

Я отпил ещё немного чая и продолжил.

- Триумфальное возвращение в город. Обед в офицерском собрании. Только для меня он не задался. – Я грустно улыбнулся. – Цесаревич услышал, что тигра до этого накормили стрихнином и что до выстрела наместника тот не сдох только чудом.

- И что в этом такого? – удивлённо спросила Дарья.

- По мне так ничего. А вот Государь Наследник Великий Князь Николай Александрович почему-то решил, что это мои происки, связанные с его безопасностью. Вместо того, чтобы отобедать со всеми, провёл время в наружной охране царственной персоны. В наказание, так сказать. А потом проверка службы, развод караула, бумажная волокита. Вот и пришёл домой обиженный и голодный, а также холодный.

- Ах ты бедненький мой, - Дашенька грациозно поднялась из-за стола, обойдя его, подошла ко мне, села на колени и прижав мою голову к своей высокой груди, запустила свои красивые пальцы в мою шевелюру.

- Ага, бедный, я бедный, - млея от ласки, произнёс я. А потом тихонько пропел припев из песни Трофима.

Пожалей меня, пожалей,

В моей судьбе, такой жестокой и нескладной,

Лишь от любви твоей, по-женски безоглядной,

На миг становится хоть чуточку теплей.

Я замолчал, а моя птичка, напрягшись в моих руках, тихо попросила: «А ещё!»

Пожалей меня, пожалей,

За все грехи мои, скитанья и ошибки,

Как Богородица, с печальною улыбкой,

Ты пожалей меня, родная, пожалей.

Тихо пропел я. Потом наши губы встретились. И как добрались до кровати, я потом не смог вспомнить. Если в наши первые попытки любви девственная до меня Дарья была сильно скованна, то в последующем, благодаря опыту из первой жизни, мне достаточно быстро удалось разбудить в ней женщину. Горячую и ненасытную. Да она ещё и крикуньей оказалась. И теперь часто приходилось зажимать ей рот, чтобы в соседней половине дома пожилая купеческая пара могла спокойно спать.

«Ну что же ещё один день прожит, прожит не зря и хорошо, - чувствуя приятную усталость во всём теле, подумал я, потихоньку погружаясь в сон. – А завтра, будет завтра! Посмотрим, какую пищу нам приготовила судьба».

Сквозь дрёму услышал, как Дарья убрала со стола и помыла посуду, а потом вновь нырнула ко мне под одеяло. Почувствовав её голову на своей груди, я окончательно провалился в сон.

Глава 8. Две смерти.

С утра, умывшись и быстро позавтракав, я, провожаемый Дарьей, отправился на службу. Температура повысилась и была около пятнадцати Цельсия ниже нуля. В конце ноября температурные качели в течение суток градусов в десять здесь были нормой. Я быстро шёл по свежему, выпавшему ночью, похрустывающему под ногами снегу. Ветра не было. Впереди показался свет фонарей на единственной освещенной улице города, где размещался дом генерал-губернатора, а теперь резиденция наместника.

Зайдя в свой кабинет, избавился от верхней одежды, поменял валенки на сапоги. Надел и застегнул портупею. Достал часы. Семь ноль-ноль. «Можно приступать к работе», - подумал я, взяв со стола папку, которую принёс из дома. Раскрыв её, достал и положил на стол японский журнал «Кокумин-но томо» («Друг народа»). На титульном листе журнала, под заголовком было написано: «Критический обзор политических, экономических, социальных, литературных проблем». Кроме журнала из папки извлёк несколько газет «Дайто ниппо» («Восточный ежедневник») и «Дзидзи симпо» («Хроника текущих событий») и аналитическую справку, которую мне подготовила Дарья.

С моей «смелой птичкой» мне сильно повезло. Как и её двоюродная сестра - госпожа Филатьева, Куен Ионг в детстве получила хорошее домашнее образование, в котором знание родного корейского языка, а также японского было обязательным. Потом девушка закончила двухгодичное школьное женское училище в Хабаровске. После него обучалась в женской школе, которая существовала сначала за счет средств и энтузиазма полковника Александра Майера и его родственницы. После них школу взяли «на поруки» местные власти. В этой школе шло обучении географии, арифметике, русскому, французскому языкам и другим дисциплинам по программе классической гимназии. Обучение стоило шестьдесят рублей в год. Но отец Куен Ионг на свою дочку денег не жалел. С пятнадцати лет Дарья, как и мать, стала помогать отцу в торговле. А в шестнадцать в первый раз осталась за хозяйку торговой лавки, когда родители уехали за товаром. В общем, Дарья была прекрасно образована, экономически подкована, да к тому же являлась полиглотом. С учётом этого, кроме домашней работы вот уже пару месяцев делала для меня выборку из японской и корейской прессы по наиболее важным событиям. А также подтягивала мой японский и корейский, благо удалось достать великолепный «Популярный японо-английский словарь» Юкити Фукудзава и «Опыт русско-корейского словаря» Михаила Пуцилло.

Если быть до конца честным перед самим собой, то в душе я благодарил бога за то, что Дарья появилась в моей жизни. За то, что не уехала со своим дядей купцом Филатьевым, который специально приезжал в Хабаровск, чтобы забрать её к себе, а заодно и дочку проведать на службе.

Если бы я не стал офицером и потомственным дворянином, то мы бы с Дарьей уже поженились. Много кореянок выходит замуж за казаков. И жёны из них отличные получаются. А теперь даже не знаю, что и будет. Вряд ли, мой прямой начальник в виде Его Императорского Высочества разрешит через три года, когда мне исполниться двадцать три, жениться на мещанке. А если буду к этому времени на другой службе - решение будут принимать командир полка и командир дивизии. Даже если первый согласится, окончательный вердикт все равно выносил второй. А невеста офицера должна отличаться высокой нравственностью и благовоспитанностью. К тому же и происхождение невесты должно быть не слишком низким. Мещанка не подойдёт.

Поэтому ещё месяц назад написал письмо дядьке Петро Селевёрстову, в котором описал своё можно сказать семейное положение. Будет, что там дальше или не будет, любимую женщину надо на всякий случай обеспечить. Отметин на моём теле много. Когда-нибудь моя удача может и закончиться. Поэтому дом, который мне построили в станице, завещал и подарил Дарье, если не получится забрать её с собой к дальнейшему месту службы. Селевёрстовым выделил денежку на постройку гостиницы с банным комплексом, трактиром, магазином и конюшней. Благо у моих названных родственников в их табуне от Беркута много хороших коняшек появилось.

В этом бизнесе пятьдесят процентов будет принадлежать Дарье. Как оказалось после нашей эпопеи с хунхузами, очень уж удобным и коротким оказался путь от станицы Черняева к Зейской пристани. Поэтому теперь многие служащие, чиновники, офицеры сходили с пароходов и отправлялись в Зейскую пристань коротким путём, экономя неделю пути по Амуру, а потом по реке Зея. Гостиницы Савина стало не хватать. Также потребовались люди, которые бы занялись извозом по маршрут Черняво-Зейская пристань. Поэтому надо было срочно столбить место. А если при гостинице и баня хорошая будет, так что ещё для счастья путешественнику надо?! Если только стаканчик водочки после бани. А наутро, отдохнувши и со свежей головой, на хороших лошадках можно и в путь.

В общем, всё это изложил в письме, нарисовав вид гостиничного комплекса и вместе с деньгами оказией в виде обоза торгового дома «Чурин и Ко» отправил всё Селевёрстовым. Также с этим же обозом отправил денег семьям, погибших урядника Столетова и казака Забелина. Забелин жениться ещё не успел, а вот у Столетова осталась жена с сыном. Поэтому помощь ей была более значительной. Да и в дальнейшем надо будет помочь родственникам погибших.

Всё это вспомнилось, пока читал аналитику от Дарьи. Из анализа моей «смелой птички» самым интересным было выступление министра иностранных дел Японии Муцу Мунэмицу перед членами нижней палаты парламента. Его энергичную речь напечатали во всех газетах и журнале. В ней из перевода, сделанного Дарьей, в частности, говорилось: «Господа! Давайте сравним Японскую империю начального года Мэйдзи и Японскую империю сегодняшнего дня. Даже трудно себе представить, какой был совершен огромный шаг вперед, какие богатейшие плоды принесла цивилизация. Начнем с экономики. В первый год Мэйдзи объем внутренней и внешней торговли не достигал даже тридцать миллионов иен, а в двадцать пятом году Мэйдзи он достиг уровня почти в сто шестьдесят миллионов иен. Проложено около трёх тысяч ри железных дорог и около десяти тысяч ри телеграфных линий. Моря внутренние и внешние бороздят несколько сотен торговых кораблей европейского типа. Теперь о вооружениях. У нас имеется кадровая армия в составе ста пятидесяти тысяч человек, подготовка офицеров, солдат и оснащенность вооружениями которой почти не отличается от сильнейших западных держав. Построено почти сорок военных судов, и мы намереваемся увеличить их число в соответствии с возможностями страны».