Выигрыш (СИ) - Каблукова Екатерина. Страница 20

— Фу, Дебора, что за патетика?

— Абсолютно никакой, но позволь тебе заметить, что стоило ей оказаться в твоем доме, ты уже подумываешь о женитьбе… Следующим шагом ты, а не Адриан, будешь стоять у алтаря в церкви Всех странников!

— Ошибаешься, сестрица, — не выдержал Грегори, — Для свадьбы я предпочту родовую часовню, около которой похоронены все наши предки!

— Они перевернутся в гробу!

— Ну, пережили же они твой брак с Бёрджесом!

— Да как ты… — она задохнулась от гнева, — А́ртур, по крайней мере, был джентльмен!

— Жаль, что сын этого не унаследовал! — фыркнул Саффолд. Дебора побледнела, затем медленно налилась краской, несколько раз она открыла рот, чтобы ответить, но так и не смогла подобрать достойной фразы, потому развернулась и направилась к двери. Правда, на пороге замерла и обернулась, ее глаза светились торжеством от пришедшей в голову мысли:

— Поступай, как знаешь, но помни, что яблоко на верхушке дерева может оказаться перезревшим и гнилым.

Выпустив эту парфянскую стрелу, она вышла, хлопнув дверью.

Граф подождал, пока ее шаги стихнут, и позвонил в колокольчик.

— Милорд? — очередной лакей возник на пороге.

— Принесите сюда сэндвичи, чай и кларет, — распорядился лорд-чародей, — И будьте осторожны: не столкнитесь с мисс Фебой и, я надеюсь, еще пока что моей собакой, которые наверняка уже направляются сюда.

В подтверждение его слов в дверях показался Министр, за ним шла девушка, старательно кусавшая губы, чтобы скрыть улыбку.

— А, вот и вы! — Грегори поднялся и указал на кресло напротив стола, — Надеюсь, вы получили удовольствие от подслушивания! Я уже приказал принести нам перекусить.

— С чего вы… — ее щеки очаровательно покраснели, лорд-чародей усмехнулся:

— Я прекрасно знаю, что окно было приоткрыто, и вы внимательно слушали наш диалог. Вижу, он не слишком вас задел.

— Нет, но зачем вы так дразнили миссис Бёрджес?

— Потому что она — глупая гусыня! — вспомнил он детское прозвище сестры и расхохотался под изумленным взглядом Фебы, — Вы правы, это было невежливо, но забавно.

— Рада, что вам удалось позабавиться, — ее голос зазвучал сухо. Грегори внимательно посмотрел на нее:

— Поверьте, я смеюсь не над вами. Я даже благодарен вам! Даже Министру никогда не удавалось так быстро спровадить мою сестру, как это сделали вы!

Фебу охватила обида. Для лорда-чародея она была ничуть не лучше собаки.

— Рада была помочь, — она резко поднялась и, держа спину абсолютно прямо, направилась к двери. Грегори нахмурился:

— Постойте, сейчас слуги принесут чай.

— Чай? — она обернулась и смерила его уничтожающим взглядом, — О, милорд, как правило, собакам от чая перепадает в лучшем случае кусочек сэндвича, упавший на пол. Так что можете отправить слугу с косточкой мне в комнату!

Девушка вышла, даже не озаботившись закрыть за собой дверь. Она поднялась в роскошную спальню, ставшую ее узилищем на эти несколько дней, и присела на кушетку, совершенно не заботясь, что юбки платья могут помяться. Впрочем, платье и так было испорчено. Конечно, она не собиралась его потом надевать, но его тоже можно было продать.

Девушка сомневалась, что герцог Кавершем в сложившейся ситуации будет покупать ей платья. она явственно услышала его сухой, слегка дребезжащий голос: «Моя дорогая, я и так потратил на вас слишком много!». Да он, чего доброго, посоветует ей попросить денег у графа Саффолда. Мысль об этом заставила ее расхохотаться. Она не могла остановиться и тогда, когда смех вдруг сменился рыданиями. Треволнения последних дней все-таки взяли свое, и Феба закрыла глаза, чувствуя, как горячие слезы просачиваются сквозь пальцы. Она рыдала так самозабвенно, что пропустила момент, когда в комнату вошли. Лишь по тому, как просела кушетка, она поняла, что рядом с ней кто-то сел. Сильная рука скользнула по плечам, и девушка оказалась крепко прижатой к груди лорда-чародея. От него пахло свежестью и чем-то неуловимым, словно в весеннем лесу. Бархат камзола щекотал кожу, а пуговица больно впилась в щеку, но Феба все равно досчитала до двадцати, прежде чем сумела оторвать руки от заплаканного и оттого противно покрасневшего лица. Перед ее глазами маячил тщательно повязанный замысловатым узлом, накрахмаленный до хруста галстук.

— Простите, я и не думал, что своей перепалкой с сестрой так вас обидел, — совершенно искренне произнес граф Саффолд. Феба молчала, и он начал сам аккуратно вытирать слезы с ее щек. К ее удивлению, его руки были настолько бережны, что не вызывали у нее отвращения. Его пальцы пробежались по щеке, и девушка приподняла голову выше…

Его губы были мягкими и нежными. Они скользили по ее губам, настойчиво заставляя чуть приоткрыться. Одной рукой Грегори удерживал ее за затылок, второй — обнимал за талию, крепко прижимая к себе. Поцелуй был слишком долгим. Феба и не заметила, как сама закинула руки ему на плечи, распустив черную ленту, стягивающую волосы на затылке. Шелковистые пряди приятно скользили между пальцами. В какой-то момент он сжал ее крепче, вышивка камзола больно впилась в грудь, девушка опомнилась и в панике забилась в объятиях мужчины:

— Отпустите!

Он лишь ослабил объятия, позволяя Фебе слегка отстраниться. Она недоверчиво смотрела на мужчину:

— Вы же говорили, что я вам не нравлюсь?

Испугавшись, прежде всего себя саму, она схватилась за соломинку. Граф усмехнулся:

— Неужели мои слова вас так задели?

Она лишь покачала головой, пряча глаза. Тогда, когда он сказал их, она была счастлива, теперь… почему-то было очень обидно.

— Отпустите меня, — упрямо повторила Феба, пытаясь оттолкнуться от него обеими руками. Он уступил ее настойчивости, девушка вскочила и отошла к окну. Грегори, откинувшись на спинку кушетки, смотрел на нее.

— Интересно, что вас так напугало? — задумчиво спросил он.

— Пожалуйста, не спрашивайте меня, — прошептала она, все еще смотря в окно невидящим взглядом. Девушка выглядела такой несчастной, что Грегори вдруг понял, что не может не уступить ей. Он поднялся с кушетки и подошел к двери.

— Я скажу Доббсу, чтобы вам принесли еду сюда. Но искренне надеюсь, что к вечеру вы успокоитесь и все-таки составите мне компанию за ужином.

Дверь хлопнула, и Феба судорожно выдохнула. С секунду она стояла неподвижно, а затем закружила по комнате, выплескивая напряжение. Поцелуй лорда-чародея смутил ее больше, чем она хотела показать. Девушка совершенно не была готова к такому. До этого все поцелуи вызывали у нее лишь отвращение. Полковник, она никогда не называла его мужем, и вовсе не целовал ее. Он исправно приходил в спальню юной жены лишь исполнить свой долг. Она терпела, до боли стиснув зубы и молясь лишь о том, чтобы все быстрее закончилось.

В доме у крестной за ней весело ухаживали молодые люди, она умело флиртовала, ускользая от свиданий, которые могли бы повлечь неосмотрительные поступки со стороны ее кавалеров. И вот теперь сам лорд-чародей…

А ведь в какой-то момент она просто потеряла голову и буквально повисла у него на шее. Что же он о ней должен думать? Поначалу в его взгляде было лишь презрение, но теперь оно сменилось интересом, и Феба уже не знала, чего она боится больше. В результате к вечеру, вконец измучив себя, девушка решилась переговорить с графом Саффолдом напрямую. Возможно, если она откроет ему свои мотивы, он будет снисходителен и позволит ей уехать куда-нибудь на южное побережье королевства. Приняв это решение, она тщательно уложила волосы в достаточно скромную и слегка небрежную прическу, привела насколько было возможно в порядок свое платье, затем пощипала щеки и слегка покусала губы, после чего взглянула в зеркало. Оттуда на нее с лихорадочным блеском в глазах смотрела бледная, взлохмаченная особа в помятом, украшенном зелеными пятнами травы и грязью, платье. Вздохнув, Феба распустила волосы и, заново перехватив их лентой, спустилась в столовую.

Все тот же полумрак канделябров, свет которых отбрасывал на стены длинные тени, на этот раз портьеры были собраны, одно из окон — приоткрыто, принося в комнату ароматы роз и жимолости, цветущих в парке.