Выигрыш (СИ) - Каблукова Екатерина. Страница 48

Когда Джексон вновь вернулся, неся на подносе кружку с чаем, Адриан довел себя до такого состояния, что готов был бежать и рыть подкоп под тюремными стенами. Камердинеру стоило большого труда успокоить юношу и направить его мысль, что доставка письма не менее важное и почетное занятие. Не в силах спорить, тот лишь кивал головой. Под восхищенными взглядами лакея Джексон ловко побрил и переодел Адриана, приведя в вид, надлежащий джентльмену, после чего известил, что экипаж графа находится внизу, и мистеру Бёрджесу следует поторопиться: граф не простит, если его лошади замерзнут на ветру.

— Но если… если девушка не захочет меня видеть?

— Не беспокойтесь, сэр, вас будет сопровождать компаньон, перед которым мисс Феба никогда не закроет дверь, — легонько подталкивая юношу в спину, Джексон заставил его спуститься к лестнице, и подойти к экипажу.

— Прошу вас, сэр! — он распахнул дверцу, Адриан сел и лишь тогда заметил, что напротив него на подушках развалился черный пес.

— Джексон, — дернулся юноша, но был остановлен грозным рычанием.

— Счастливого пути, сэр, — донеслось снаружи, и карета тронулась. Юноша несчастным взглядом посмотрел на пса. Ему показалось, или Министр все-таки подмигнул.

Уже через час мистер Бёрджес начал сомневаться в правильности своих поступков: как ни совершенны были рессоры экипажа лорда-чародея, карету безбожно трясло на колдобинах, отчего Адриана начало мутить. Он уже начал подумывать, не остановиться ли в гостинице, чтобы продолжить свой путь на следующий день, но угрожающее рычание черного пса заставило его передумать.

— Такое ощущение, что Джексон специально посадил тебя наблюдать за мной, — пробормотал юноша. Пес насмешливо скосил глаза в его сторону, словно говоря: «а ты как думал?». Адриан вздохнул и вновь прикрыл глаза, откинувшись на подушки. Все-таки, несмотря на недовольство своего четвероногого спутника, он распорядился делать частые остановки, объяснив кучеру, что псу необходимо разминать лапы. Министр презрительно фыркнул и демонстративно сидел в карете, пока мистер Бёрджес прогуливался по обочине. В Гринфилд они приехали уже к закату.

Адриан уныло смотрел на небольшой городок, раскинувшийся на нескольких холмах. Маленький, с узкими улочками и серыми домиками, выложенными из камня, в солнечный день Гринфилд еще мог тронуть сердце какого-нибудь любителя старины, но не сейчас, когда небо было покрыто серыми тучами, а на мостовых валялись увядшие лепестки роз и обрывки цветных лент, неубранные после встречи невесты кронпринца.

Карета остановилась у одного из неказистых домиков, глядя на которые Адриан уже жалел, что не распорядился отвезти его сначала в гостиницу, впрочем, черный пес не разделял его мнения. Как только дверь распахнулась, он выскочил и устремился на крыльцо, поскуливая от нетерпения. Юноше пришлось последовать за Министром. Он поднялся по ступеням, несколько минут постоял, приходя в себя, и лишь после этого постучал.

Феба сидела у окна и при свете единственной свечи печально рассматривала дырку на шали. Она и не помнила, где порвала её: последнее время она жила будто во сне, отвечая невпопад. Видя такое, Курт несколько раз предлагал ей уехать, но она отказывалась, совершенно справедливо опасаясь ищеек Кавершема. Про Грегори девушка старалась не думать. Когда она увидела его на пороге своего дома, она просто остолбенела, поэтому не сразу сообразила, что ей не стоит его слушать, лишь когда граф упомянул о деньгах, она опомнилась.

Феба прекрасно знала, что Саффолд углядел ее на площади. Ей не стоило появляться там, но она так устала сидеть взаперти и понадеялась, что в такой толпе её никто не заметит. Никто, кроме лорда-чародея. Девушка судорожно вздохнула и решительно вытерла слезы. Не помогло, они опять навернулись на глаза. Феба всхлипнула и уже намеревалась порыдать всласть, когда послышался скрип колес, раздались шаги и во входную дверь постучали. Слезы высохли сами собой, она встала и прислушалась. Возмущенные мужские голоса смешались с топотом ног на лестнице. Правда, этот топот был какой-то странный, затем дверь скрипнула, и черный ураган ворвался в комнату.

— Министр! — Феба вынуждена была опереться на стол, чтобы не упасть под столь бурным натиском. Пес то и дело подпрыгивал, норовя лизнуть девушку в нос, — ну, тише, мальчик, тише…

Послышались еще шаги, сердце забилось часто-часто, Феба робко подняла голову и с удивлением посмотрела на вошедшего человека:

— Адриан? Вы? А где ваш дядя?

— Боюсь, у меня плохие новости, — встретившись лицом к лицу с виновницей его недавних душевных волнений, юноша почувствовал себя не очень уютно: ему вдруг стыдно и за ту выходку с фаэтоном, и за свою ставку, и за то, как он так старательно ненавидел ее после своего проигрыша.

— Что с ним? — Феба побледнела, вцепившись руками в ошейник пса. Адриан протянул ей письмо:

— Думаю, здесь все объяснено гораздо лучше.

Девушка открыла конверт и поднесла лист бумаги к огоньку свечи. Она узнала этот достаточно крупный, решительный почерк графа Саффолда — точно таким же был написан чек на двадцать тысяч, который она остервенело порвала в карете вместе с прощальной запиской, в которой лорд-чародей просил принять деньги. Предчувствуя неладное, она поднесла письмо к глазам.

«Моя дорогая, единственная любовь. К сожалению, обстоятельства сложились так, что я вынужден драться на дуэли с герцогом Кавершемом, и если Вы читаете эти строки, то меня уже нет в живых…»

Феба вскрикнула, рука с письмом дрогнула, и пламя свечи перекинулось на лист бумаги. Девушка спешно сбила огонь и принялась торопливо читать дальше.

«Единственное, о чем я сейчас жалею, что не успел объясниться с Вами, сказать вам о своих чувствах. Меня в некоторой степени может извинить лишь то, что я и сам до последних дней не догадывался о них. Со стыдом должен признать, что до недавних пор считал, что мной двигало лишь желание обладать вами, лишь после нашей последней встречи я понял, что действительно полюбил вас».

Дойдя до этих строк, она всхлипнула и приложила руку к сердцу, пытаясь унять его биение. Ее руки дрожали, когда она вновь поднесла письмо к глазам:

«Я жалею лишь о том, что своими предложениям посмел оскорбить Вас, и уже не смогу попросить прощения, но надеюсь, что Вы не будете держать на меня зла. Прощайте и будьте счастливы. То, о чем я смею просить Вас — позаботиться о моем псе, я буду спокоен, зная, что он находится у Вас.

P.S. Умоляю Вас не рвать этот чек — я бы не хотел, чтобы Вы подвергались преследованиям или испытывали нужду, тем более, что Министр, как и все представители правительства, привык к роскоши».

На этот раз чек был на пятьдесят тысяч, как она и заявила, когда он впервые переступил порог ее дома. Феба закрыла глаза, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Министр заскулил и начал вновь вылизывать ей лицо. Она обняла его, стремясь не то утешить, не то обрести поддержку.

Стоя в дверях, Адриан с ужасом взирал на нее, после общения с матерью он панически боялся женских слез, считая их предвестниками истерики, но, к его удивлению, девушка не стала кричать или изображать, что падает в обморок, она лишь посмотрела на него своими огромными голубыми глазами и спросила:

— Он еще жив?

Юноша озадаченно посмотрел на нее, судорожно соображая, почему она задает такой вопрос, затем Адриан вспомнил о Кавершеме, наверняка в письме сообщалось об их дуэли:

— Я полагаю, что да. Хотя мне сказали, что ранение очень серьезное, и он сейчас находится между жизнью и смертью.

— Я могу… — она покачала головой, перебивая саму себя, — нет, мне просто необходимо его увидеть!

Адриан озадаченно посмотрел на нее, гадая, какие у Прелестницы могут быть дела со старым герцогом:

— Возможно, сейчас это не лучшее время…

— Адриан, но потом может быть поздно! Если все так серьезно, как вы говорите, то он может… — девушка осеклась и с отчаянием посмотрела на Адриана, — прошу вас, помогите мне!