Отдать душу - Гравицкий Алексей Андреевич. Страница 24

— Ах да, вы же не знаете. Но он у вас, я видела, как он заходил сюда с вами. Я только не знаю, как он назвался, но он у вас. Такой немолодой мужчина в тертой джинсе.

— Маг? — удивился Лев Борисович.

— Да, он любит это слово. Еще он называется Постоянным, Дедом Морозом, Волшебником. Как-то раз назвался…

— Погодите-погодите, — прервал Лев Борисович. — Так он не Маг?

— Он мой муж. Константин Иванович Косиков. Я не знаю, что он вам наплел, он умеет делать это убедительно, но я прошу… Умоляю, верните мне его!

— Папа вернулся! — весело закричал Никитка, выскакивая из-за стола.

Следом за Никиткой в коридор вышли Светлана Петровна и Маг. Но Лев Борисович вернулся не один, вместе с ним в квартиру вошла какая-то тетка с бешено сверкающими глазами.

— Верните мне его, — с порога заявила тетка.

— Кого?

— Как кого? Моего Костика.

— Какого Костика?

— Наш Маг — это ее муж Костик, — объяснил Лев Борисович жене и сыну.

— Да какой он Маг! — разозлилась тетка. — Дурак он, а не Маг. Вечно где-то шляется, а я сижу и жду как дура. Никакой он не Маг, — чуть теплее повторила она, увидев, как намокли Никиткины глазенки.

— А как же чудеса? — спросил Никитка, чуть не давясь слезами.

— Какие чудеса?

— Он ключи из-под земли достал, они сами ему в руку прыгнули.

— Глупый, — пожурила тетка. — Да разве ключи сами прыгают? У него небось магнит в руке был.

— А дверь? — поинтересовалась Светлана Петровна.

— Какая дверь? — не поняла тетка.

Светлана Петровна пересказала историю с вором, и тетка расхохоталась:

— Да вам просто вор неопытный попался. Сопляк какой-то. Вам радоваться надо, а вы… Вы же взрослые люди. И верите в подобные глупости?

— Это не глупости! — Никитка заплакал, дернулся к ненавистной тетке, что посмела обидеть его любимого друга, но Маг перехватил его.

— Никитушка, успокойся, — голос его был тихим и ласковым. — Пойдем, я тебе кое-что расскажу.

— А ты не уйдешь с ней?

— С ней? — Маг усмехнулся. — С ней не уйду.

Никитка успокоился, и они скрылись в детской. Три пары глаз проводили их, потом Лев Борисович и Светлана Петровна перевели взгляды на жену Мага.

— Идемте, идемте на кухню, — приглашающе замахал руками Лев Борисович. — Может, вы нам все-таки расскажете, что здесь происходит.

— Кто она? — всхлипнул Никитка, когда Маг затворил дверь в детскую.

— Моя жена, — пожал плечами Маг.

— А разве у магов бывают жены? Или ты не Маг?

— Бывают. И я самый настоящий Маг.

— А она говорила…

— Забудь то, что она говорила, — посоветовал волшебник. — Ложись спать, утро вечера мудренее.

Никитка засопел и стал раздеваться. Волшебник смотрел на Никитку, потом перевел взгляд за окно, где в черном ночном небе зажигались звездочки. Там за окном засыпал город, гася огонечки окон. Сколько этих окон, и за каждым окном жизнь, свои характеры, свои судьбы. А сколько этих окон в домах, домов в городе, городов в мире… И сколько маленьких мальчиков и девочек всхлипывают в подушки, потому что в мире что-то не так, что-то несправедливо. А все считают эти несправедливости нормой, и никто не задумывается над детским горем, относя слезы на счет усталости и капризов.

— Значит, она обманула? — голос Никитки оторвал Мага от ночи за окном.

— Почему?

— Ну если ты говоришь, что ты Маг, и это правда, а она говорит, что ты не Маг… Значит, она говорит неправду?

— Она говорит правду.

— Значит, ты не Маг?

— Маг.

— Но как же так?

— Я Маг, это правда. А она думает, что я не Маг, и это тоже правда. Это ее правда, просто она не знает моей правды, вот и все. В мире у каждого своя правда, все правы, но вместе с тем все и заблуждаются. И самое главное — не кричать на человека, который не знает твоей правды, что он врун, а попытаться понять его правду. Надо научиться понимать других, тогда и тебе и им будет легче.

— Значит, лжи не бывает?

— Бывает, но очень редко. Чаще встречаются фантазии. Ложись.

Никитка прыгнул в кровать, волшебник укутал его одеялом, погасил свет и пошел к двери.

— Ты уйдешь с ней? — догнал его из темноты голос Никитки.

— Нет, не с ней.

— Но уйдешь?

— Так надо. В мире очень много мальчиков, и у каждого свое горе. Ты счастлив?

— Нет.

— Почему?

— Потому что ты уходишь.

Что-то сдавило горло волшебника. Никитка видел, как заблестели в темноте его глаза, и голос Мага зазвучал хрипло:

— Я вернусь. Если тебе будет плохо, вспомни меня, и я вернусь. Но я не могу остаться с тобой насовсем. Я вернусь, обязательно.

— Я буду тебя ждать. Приходи.

— Теперь ты счастлив?

— Да, — улыбнулся Никитка мягкой темноте.

— Спи. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мой добрый Маг! — Никитка повернулся к стене. В голове вертелись мысли. Да, он счастлив, ему хорошо и легко, но вместе с этим почему-то хочется плакать. Разве так бывает?

— Бывает, — отозвался хриплый голос. — Спи, спи.

— Вот так всю жизнь с ним и мучаюсь. Все время за ним бегаю, ищу, куда его занесло. Всю жизнь в нищете. Правда, года три назад повезло. Нашла его в одной подмосковной деревушке, а там как раз новый русский дачу себе строил. Ну я его и пристроила сторожем. Деньги этот бизнесмен платил большие, да только продолжалось это недолго. Под Новый год Костик все сбережения забрал, пошел в магазин игрушек и накупил всякой ерунды. Потом сложил все это в мешок из-под картошки, затянул ленточкой и поставил в угол. «Подарки», — говорит. А на утро я проснулась: ни Костика, ни мешка, ни халата моего красного, и пачка из-под ваты на полочке у двери валяется. А этот стервец напялил мой халат, прилепил себе бороду из ваты и всю ночь по крышам лазал. Залезет в дом через печную трубу, оставит подарок и топает дальше. В одном доме на хозяйку напоролся, так той чуть дурно не сделалось. А он ей улыбнулся, игрушку для ребенка, букетик для нее, а сам через дверь уже — как все нормальные люди. И опять пропал на полгода. Ну да я его нашла, только успокоились, как раз — и его опять нет. Детей он любит до невозможности, находит в них что-то. А своих детей не завели, не может у него детей быть. Доктора говорят…

Скрипнула дверь, и жена Мага замолкла, повернула голову. Он стоял в дверях. Спокойное, чуть грустное лицо, не молодое и не старое. Паутинка тонких морщинок, пепельные растрепанные волосы, только спереди поддавшиеся двум-трем небрежным взмахам гребня. Мягкие, тепло-серые глаза, светящиеся изнутри. Вытертая джинсовая куртка с дырой на локте правого рукава.

— Как Никита? — тихо спросил Лев Борисович.

— Спит.

— Как вам это удалось?

— Мы же вроде на ты перешли? — усмехнулся Маг.

— Но вы же… Ты же не…

— Я Маг. Самый настоящий Маг.

— Дурак ты, — взвилась его жена. — Так дураком и помрешь!

— Я не помру, пока на свете есть маленькие мальчики и маленькие девочки, пока хоть у одного из них есть свое горе. А когда все они будут счастливы, тогда… Тогда и помирать не жалко.

— Не смеши людей, пойдем домой.

— Не могу.

— Почему?

— Я обещал. И потом… Вы слышите? Плачет. Девочка плачет, ей нужна помощь… Я пошел.

— Куда? Куда ты пойдешь на ночь глядя?

— Там, куда я иду, день. До встречи.

Он повернулся и… По кухне пронесся легкий ветерок, и на том месте, где только что стоял человек, ничего не осталось. Три пары глаз тупо уткнулись в узор на линолеуме, силясь понять, объяснить необъяснимое. Потом жена Мага подскочила на табурете и взвизгнула:

— Вот всегда так! Зараза! Ну, только найду тебя, гад! Маг! Я тебе такую магию устрою, тоже мне — волшебник нашелся! А вы что сидите, глазами лупаете? Вы что, во все это поверили? Вы же взрослые люди, как можно верить во все эти его штучки?