Пленница дорог (СИ) - Титова Светлана. Страница 23

Не слушая возражений повариха, представившаяся тетушкой Блейзой, проводила меня в угол к маленькому столику, куда один из поварят принес густую грибную похлебку и чай с куском земляничного пирога. Подмигнув, поваренок скрылся в клубах пара, вернувшись к работе. С удовольствием умяла второй завтрак и, подвязав косу, отправилась в подсобку чистить овощи. Яриком оказался тот самый поваренок, что принес мне поесть. Обаятельный парнишка на пару лет меня младше, постоянно шутил и белозубо улыбался.

Ленточка тонкой кожуры лиловым серпантином свешивалась до пола, послушно укладываясь у ног. Крупный желтоватый клубень летел в бадью, точнехонько плюхался в воду, покорно присоединяясь к товарищам. Каждый раз, как слышалось характерное «плюх», мальчишка косился в сторону бадейки, переводя на меня уважительный взгляд. По результатам негласного соревнования я обходила его на пяток клубней.

— Метаешь хорошо ножи? — сделал свой вывод Ярик. — Устроим соревнование кто кого после моей смены?

— Устроим, если не случится непредвиденное, — многозначительно подняла брови. — Нам обещали марш-бросок и полноценные учения с захватом базы в расположении противника.

— Здорово! Я тоже поступаю через год. Хочу попасть к «смертникам», — восхитился парнишка, разглядев нашивку на груди, завистливо вздохнул. — Ты «золотой шеврон». Вас же отработками не наказывают. За провинности переводят в другие группы. Ты особенная?

— Спасла жизнь брату князя, — понизив голос, призналась будущему «смертнику», метко отправляя очередную картофелину с бадью.

— Ух, ты! А как это случилось? — парнишка приоткрыл рот и уставился на меня, забыв про работу.

— Помогла отбиться от разбойников, — нехотя призналась в героизме, о котором потом сто раз пожалела. — Князь в одиночестве отбивался от пятерых. Я помогла из арбалета.

— Если ты из арбалета хорошо стреляешь, то понятно, почему князь тебе помог попасть в «шевроны». Верные и умелые всем нужны, — окинув меня оценивающим взглядом, он добавил:- Ты еще красивая в придачу. Князь двух зайцев убьет. Любовницы во дворцах отсиживаются, с собой не возьмешь, не по правилам, оскорбительно, а охрана всегда при нем.

Ярик понимающе осклабился и подмигнул, перескочив на любимую тему, где мог мне дать сто очков вперед. Я благоразумно промолчала, не желая выслушивать подробности дворцовых сплетен касающиеся княжеской охраны. Но запомнила, чтобы при случае припомнить охальнику его грязные намеки.

После чистки овощей меня ждала гора грязной посуды. Нацепив фартук, намывала металлические кастрюли и небьющиеся тарелки, пока кожа на концах пальцев не побелела и распухла. Уже к вечеру, когда ужин остался позади, и Блейза, сжалившись, почистила большую часть посуды магией, смогла присесть и отдохнуть на освещенном пятачке перед дверью в столовую.

Отгоняя надоедливых насекомых, разглядывая распухшие слегка вздрагивающие пальцы, понимала, что сегодня показать мастер-класс по метанию ножей получиться с трудом. Отвлеклась, услышав сопение рядом. Ярик переминался с ноги на ногу. Он вынес набор метательных ножей в кожаном чехле. Вытянув нож, проверила балансировку, и метнула лезвие в ближайший ствол. Легкий звон и нож на два пальца вошел в древесину. Ярик удивленно хмыкнул.

Глава 27

— Мало дня для тренировок, адепт Калария? — из-за деревьев на дорожку, ведущую к кухне, вышел Гаролд, и ловко перехватил летящий нож. — Могу обрадовать, завтра начинаются полномасштабные учения. В них будут участвовать не только кадеты нашей школы. Военная Академия пришлет своих курсантов. После ужина я делал объявление. Прослушала, витая в облаках, как всегда?

Словестная порка началась. Было ясно, что куратору плевать на ответы, он пришел поиздеваться, довести до кипения, а по возможности — срыва.

С чего бы мне такая честь? Тратить на меня вечернее время, когда столько страждущих вокруг развлечь Светлейшего.

Что-то в его поведении было неправильное. Словно я вела себя не так, как он хотел или привык. И это его насколько злило, настолько притягивало. Похоже, он терял контроль над ситуацией. Игра переставала быть игрой, становясь чем-то большим для него. Его увлекло, может, впервые в жизни. И он мстил мне за потерю полного контроля, за чувства, которые невольно прорывались. Похожим образом мучился наставник, срываясь в раздражение и грубость, разрываясь между отцовской любовью ко мне и необходимостью жестоко бить и гонять до изнеможения на занятиях.

Избегая насмешливого прищура, закусив губу до боли, чтобы не вырвалось слово, о котором обязательно пожалею, смотрела в сторону, держа мужчину на периферии взгляда. Князь как всегда выглядел образцом мужской красоты. Тщательно выбрит, отглаженная форма обливает мускулистое тело, ботинки начищены до блеска. Ноздри щекочет приятный аромат парфюма, легкий аромат свежести.

— Я отбывала наказание, — четко отрапортовала, вытянувшись во фрунт, глядя в мужчине подбородок, как требовал Устав.

Сердце билось плененной птичкой, сбивая дыхание. Приходилось прилагать огромные усилия, чтобы казаться безмятежно спокойной, сохраняя на лице слегка дибильноватое выражение отрешенности — любимое у всего начальства.

Я не сомневалась, что Краус не упустит случай опорочить избранную в глазах князя, стараясь вернуть его расположение, и была готова к новой волне репрессий, похуже устроенной мастером. Стоя навытяжку, перебирала возможные способы наказания, милые сердцу князя.

— Разве правила не касаются избранной? Или ты думала, что имеешь привилегии, если тебя выбрал князь? — мягкий, сочившийся сладким ядом голос куратора не оставлял сомнений, что он отлично знает причину и явился применить придуманное самим наказание, а сейчас тянет время, смакуя мое смятение.

Повинуясь скупому жесту, я на ватных ногах прошла вперед по дорожке в направлении казармы. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику, невольно передернула плечами, чувствуя, как взгляд магистра буравит мне затылок. Мы прошли мимо казармы, свернули на дорожки, ведущие к спортплощадке, углубляясь в затемненную часть лагеря. Я молчала, не желая признаваться и подставлять Рыжика.

— Где ты шляешься по ночам, Калария? — вложив максимум презрения, намерено опустился до грубости Гаролд, задавая вопрос. — Стыдно признаться, что нарушила правила, отправившись на любовное свидание? Или ты пытаешься прикрыть ир Грасса?

— Я не собиралась на свидание! Хотя провокации со стороны девушек были, — и не соврала ни разу, в душе возмущаясь наглым вторжением в мою личную жизнь. — Из-за медальона у меня сложились не лучшие отношения в группе. Стараюсь уходить от конфликтов с ревнивыми девушками и… мастерами.

Запах свежести после грозы стал сильнее, брюнет подошел ближе. Я спиной ощущала тепло, исходящее от его тела.

— Разве я не предупреждал, что ты должна себя вести подобающим образом и не позорить оказанную тебе честь? — он словно не слышал моих оправданий, выдохнув последние слова как-то слишком спокойно. Будто заранее знал, что я буду выкручиваться.

Нужна мне такая честь! Я о ней не просила!

— У вас есть конкретные доказательства? Или это ревнивые домыслы ваших любовниц, желающих вернуть расположение князя?

Вот так, когда загоняют в угол, выигрышная тактика — нападение. Лучше всего переложить с больной головы на здоровую. У мастера Краус она крепкая, дубовая — выдержит. Теперь оправдываться куратору за слова его персонального «стукача» и любовницы — мастера Краус.

— Как ты объяснишь, что в это же время в казарме отсутствовал Латус ир Грасс? — куратор зашел с другой стороны, применив мое же оружие.

— Никак. Это обязанности дежурного и куратора знать, где находятся кадеты, — фыркнула, празднуя только что одержанную моральную победу.

— Не дерзи. Я знаю, что у тебя отношения с ир Грассом! — выдержка изменила Гаролду, он резко развернул меня к себе и зашипел в лицо:- Запомни, Сури. Ты — избранная князя! Забудь про этого кадета!