Как найти работу (СИ) - Мелевич Яна. Страница 69

Они появились на свет восемьдесят три года назад с разницей в девять минут, что и повлияло на характеры сестер. Так или иначе, но обе очаровательные дамы прожили в этом доме всю свою жизнь, знали все обо всех, живости характера и остроты зрения не утратили, а уж об их языках лучше и не вспоминать! И не дай боже на эти языки попасться!

— Павлик, не ты ли это? — прищурившись, чуть наклонившись вперед, поинтересовалась та, что звалась Софьей. Паша закатил глаза и, поднявшись, бросил мрачный взор на Тасманова и проговорил:

— Может и я, а может не я. Мы, голубые, знаете ли, вообще странные. Вы бы рядом не стояли, а то еще надышитесь парами европейских ценностей, а потом вам внуков привезут и все.

— Что все? — с подозрением и чуть-чуть опасливо спросила Глафира, схватившись за рукав шубы своей сестры, которая даже немного отодвинулась от шагнувшего к ним Павла, который притворно вздохнув, ответил прискорбным тоном:

— И все. В восемнадцать ваш Сережа приведет в дом подругу со словами: «знакомьтесь, бабушки, это моя возлюбленная Эдуард!». — Тасманов за спиной тихонько хрюкнул, зайдясь в безмолвном смехе, а сестры Тукмачевы секунду переваривали, а затем обе резко сплюнули Паше под ноги, перекрестились, а Глафира возмущенно воскликнула:

— Шельма ты, Канарейкин! От лукавого у тебя все, не зря мне гадалка сегодня плохой день предсказала!

Паша на это только усмехнулся и, схватив за руку беззастенчиво ржущего Ярика, потащил его вниз по лестнице, слыша, как ругаются сестры старушки, рассыпаясь то в проклятиях, то в молитвах.

Если хочешь в последний день старого года что-то купить, будь готов к тому, что придется по-настоящему запастись самым важным качеством для человека. Терпением, которого у Паши в избытке не было никогда. Нет ничего хуже для мизантропа, чем полный магазин алкогольных напитков людей и очередь в кассу до самого входа.

— Ну, да поможет нам Бог, — потянул Ярослав, оглядывая толкающуюся и пихающуюся массу, словно живые кильки в банке, которые пытались утрамбовать. Блондин проигнорировал мрачный взор друга, он вообще часто так делал, двинувшись в сторону стойки с крепкими напитками, такими как: абсент, коньяк, виски, водка и все, что имело градус выше у обычного вина. Надо сказать, изрядно подчищенной стойки, поскольку продавцы даже не успели все раскладывать по полкам, заполняя образовавшиеся дыры и пустоты. Люди моментально хватали все с полок, для приличия взяв пару бутылок шампанского, ну так, глотнуть ради традиции.

— А все почему? Потому что тебе захотелось еще алкоголя! Тебе дай волю, ты бы ящиками алкашню хлестал, а я мог бы сейчас строить свое личное счастье, нет же, приперся, испортил момент… — Ярик закатил глаза, слушая бухтение за своей спиной, потянувшись за последней бутылкой Хеннесси, краем глаза заметив спешащего к ним уже изрядно пьяного мужика. Сам любитель выпить видимо уже начал справлять Новый год сильно заранее и ему не хватило ресурсов для дальнейшего пополнения топлива, потому он явно вознамерился эту бутылку отобрать.

— … и когда ты вот так не вовремя приходишь, ты каждый раз все портишь, каждый… чего ты меня дергаешь? — возмутился Паша, когда Ярослав резко дернул его за руку в сторону стойки с вином. Вместо слов Тасманов кивнул на мужика, который озадаченно озираясь, принялся сканировать местность в поиске своей жертвы.

— Мужик явно жаждет отбить у нас бутылку, — перед носом Паши мелькнула знакомая упаковка, выполненная в черных тонах с золотым теснением букв. Он перевел взгляд с коробки Хеннесси на пустующую полку, а затем на мужика и обратно на друга.

— Ты что, собрался биться с этим чудиком за бутылку? — возмутился Кенар, на что Тасманов обиженно фыркнул.

— Что ты понимал, это же Хеннесси Ричард, подарочное издание на 0.7 литра, 100-летней выдержки!

Паша закатил глаза, кивая другу в сторону стойки с ликерами, где можно было незаметно пристроиться к очереди в кассу. Пригнувшись, они аккуратно побрели, в нужном направлении непрерывно переругиваясь.

— Да его разбавить могли!

— Не могли, ничего ты не понимаешь, коньяк просто переливают в стеклянную тару и обматывают соломой, чтоб солнечный свет не попадал. Потому и хранятся они дольше положенных 70 лет! Кто будет рисковать, и мешать выдержанный коньяк с молодым? Это ж репутация!

— Ой, а то нынче умельцы не научились подделывать алкашню!

— Сам ты алкашня, это добротный выдержанный коньяк!

— Вот кто из нас главный алкаш надо еще поспорить…

— Молодые люди, вам помочь? — голос одного из консультантов заставил спорщиков остановиться и выпрямиться, наконец. Они стояли неподалеку от кассы, за молодой парой, которые держали в руках красное Крымское вино и пару бутылок дешевого советского шампанского. Кенар на всякий случай оглядел магазин на предмет мужика, угрожавшего их свободе выбора алкоголя, и снова повернулся к молодому улыбчивому парню, в форменной ярко-фиолетовой жилетке с бейджиком.

— Нет, мы уже выбрали. Но у вас там подозрительная личность, он ходит между стойками и отбирает у людей последнее! — Ярик для наглядности потряс коробкой с коньяком и коробкой красного полусладкого, взятого для дам. На эти слова консультант скривился и бросился в ту сторону, где, уже, судя по крикам, мужик таки нашел себе жертву. Мужчины одновременно выдохнули и принялись ждать. Кенар даже на время взглянул, пока они, оказывается, выбирали, изображая тут шпионов, прошло целых полтора часа!

Домой вернулись еще через час — злые, уставшие и изрядно измученные серостью бытия, даже Ярик перестал привычно сыпать шутками, уж больно изматывающими были походы в магазины 31 декабря. Зато ощущая приятные запахи запеченного мяса, а также при виде огромных заполненных различными снастями тарелок и салатниц, мир резко заиграл красками. Ярослав перехотел уехать на отдельный остров подальше от людей, а Паша просто перестал жаждать кровавой расправы с человечеством.

— Долго вы, — с удивлением заметила Кира, когда пакеты, наполненные звенящими бутылками с алкоголем, оказались на кухонном столе. Сама девушка оторвалась от нарезки колбасы, отложив нож, скрестила руки на груди, со вздохом рассматривая это добро.

— Не смотр на меня так, это все он, — ткнул в Тасманова пальцем Паша.

— Че опять Ярик-то? — возмутился блондин, попытавшись стащить кусочек докторской пожирнее, за что получил по руке.

— До 10 вечера нельзя! — строго отрапортовала Кира, пихая парней в спины, дабы выгнать с кухни, где они ей откровенно мешались. — Идите лучше в комнатах приберитесь, нечего мне тут мешаться, — отрезала она, не даже вставить хотя бы слово открывшему рот Паше. Возмущенный Кенар попытался возразить, но беспомощно махнул рукой, поняв, что лучше и правда сейчас не мешаться.

— Подкаблучник, — ехидно заметил Яра, уворачиваясь от подзатыльника.

— Пошли убираться.

— Но Паша-а…

— Живо!

— Я слишком красив и молод, чтобы закончить свою жизнь Золушкой. А ты, Павлик, просто злая мачеха и противные сестры в одном лице. Где мой принц, который спасет из этого дома?

— Я тебя сейчас заставлю драить унитаз и вычищать волосы Киры из слива, умник. А их там, поверь, много. Так что давай, хватай швабру, бери тряпку, вон там тазик, а здесь мистер Пропер, могу даже включить тебе ободряющую мелодию из рекламы, чтоб мылось веселее, пока тебя твоя принцесса на единороге спасать не приехала.

— Ха, настоящие принцессы на единорогах не ездят, нынче мир фэнтази шагнул вперед. Теперь у них свои личные драконы, — патетично заявил друг, с отвращением хватая двумя пальцами половую тряпку, с тоской оглядывая ванную комнату в квартире Павла и Киры, не поленившись даже взглянуть на слив. А он и, правда, был изрядно забит платиновыми волосами, отчего Ярослав скривился, повернувшись к стоящему у него над душой Кенару, который скрестив руки на руки, прислонился к косяку в дверях ванной.

— Я всегда говорил: твоя страсть к дешевой публицистике до добра не доведет, — покачал он головой, разворачиваясь и шагая по коридору, перепрыгнув развалившегося посреди коридора Сникерса, который недовольно сверкнул на него глазами.