Кельтский крест (СИ) - Каблукова Екатерина. Страница 47

— Боги будут щедры к нам, — Вивиан радостно повернулась ко мне, ее глаза сияли. Она увлекла меня к камням, где деревенские парни уже выкатывали бочки с элем. Вивиан пользовалась всеобщим уважением, поэтому моей руке тот час же очутилась деревянная кружка. Эль оказался крепленым и хорошо сдобренным травами. Солнце уже скрылось за холмами, на прощание окрасив небо в розовато-оранжевые тона, перекликавшиеся с огнем костра. Серые сумерки мягко обволакивали поляну, размывая границы. Белые почти прозрачные клочья тумана медленно ползли от озера, разливаясь по цветущему розово-сиреневому вереску. Костер полыхал все сильнее, пожирая исправно приносимую ему дань. Повернувшись к мегалитам, я вздрогнула: из серого сумрака ночи появлялись странные тени с уродливыми лицами. Приглядевшись, я поняла, что это мужчины в масках. Они подкрадывались к девушкам и пытались схватить, те или с визгом убегали, или с веселым смехом падали в объятья. Одна маска подлетела ко мне. Я узнала Алана по зеленой тунике с золотым драконом. Он протянул руки, намереваясь поймать меня, я увернулась, и он, пошатнувшись, схватил какую-то девицу, с радостным визгом влетевшую в его объятья. Укоризненно покачав мне головой, он закружил свою добычу вокруг огня в неистовом танце. Огонь становился все выше и выше, треск сучьев затмевал крики и вопли. Безумие хоровода у огня, тепло летней северной ночи, запах трав, незамысловатая, первобытная музыка — все это опьяняло. Народу все прибывало. Пары кружились в танцах, страстно целуясь тут, же, у костра. Где-то за камнями слышались страстные вздохи. Мне постоянно приходилось уворачиваться от незнакомых объятий. Краем глаза я заметила Алана, вновь ищущего меня, и тоже скользнула в теплую темноту ночи, уходя от света костра. Голова кружилась от выпитого эля, вереск мягко пружинил под ногами, мегалиты темными глыбами возвышались на фоне серого неба. Краем глаза я вдруг заметила тень, отделившуюся от одного из камней.

Это был Десмонд. Он стоял за камнем и пристально смотрел на мое лицо. В темноте серых глаз отражался огонь костра, за его спиной царили серые сумерки. Я замерла, не в силах отвести от него взгляд. Он протянул мне руку, я шагнула к нему навстречу. Все чувства будто обострились, шрам на моем запястье полыхнул серебряными искрами. Я вновь почувствовала себя пушинкой в мощном потоке воздуха. Голова кружилась от его магии, или это был крепкий эль?

— Пойдем? — Десмонд мотнул головой в сторону костра, и, я кивнула, понимая, что сейчас я готова пойти за ним куда угодно. Он бережно надел мне на голову пышный венок, длинные колоски падали мне на лоб. Взявшись за руки, мы пошли к костру. При виде герцога толпа расступилась, образуя коридор, в конце которого яростно гудел огонь.

— Не отставай! — весело блеснув глазами, он побежал прямо туда, увлекая меня за собой. Костер полыхал, обдавая жаром, ветер холодил разгоряченное лицо, рука Десмонда крепко сжимала мою. Мы оттолкнулись одновременно, взмывая над яростно трещавшим огнем. Жар огня полыхнул по ногам, лизнул наши крепко сцепленные друг с другом руки, и тут же наступила божественная прохлада. Приземлившись, Десмонд не стал останавливаться, увлекая меня вновь из круга в холод ночи. Там, уже в тишине ночных сумерек стоял Таллорк, держа в поводу вороного, на спину которого вместо седла была накинута шкура волка. При виде меня стражник удивленно округлил глаза, но ничего не сказал. Десмонд подхватил меня за талию и посадил на спину коня, моментально вскочив следом.

Вороной неспешно зашагал, аккуратно переступая ногами по пружинистому вереску. Таллорк неодобрительно покачал головой нам вслед. В беловато-сиреневых сумерках северной ночи все казалось размытым. Духи ночи кружили над островом, радостным эхом разливаясь в праздничном гуле. Моя голова кружилась, я откинулась назад, прижавшись спиной к груди Десмонда. Он чуть крепче обнял меня рукой за талию. Тепло, исходящее от его тела, будто окутало меня мягким коконом. Были только он, я и летняя ночь, парящая над нами. Обогнув озеро, мы направились к берегу моря. Оно было почти спокойно. Десмонд остановил коня на вершине холма. Темная гладь воды расстилалась перед нами. Тихий шелест волн о берег шептал что-то, маня к себе, словно плач ундин. Запрокинув голову, я скосила глаза на Десмонда. Он пристально вглядывался в огни, мерцавшие по всему побережью — сторожевые костры, у которых сейчас травили байки дозоры, расставленные по всему острову. Заметив мой взгляд, он склонился ко мне:

— Замерзла?

Я лишь покачала головой в ответ.

— Дальше — пешком, — он спрыгнул сам и помог мне соскользнуть со спины вороного, — Корвин останется здесь.

— Не боишься его оставлять?

— Нет. Пойдем, — крепко взяв меня за руку, Десмонд зашагал со мной к самому краю обрыва, за которым виднелась маленькая бухта, закрытая скалами со всех сторон. Спрыгнув на светлый песок, он протянул руки, я соскользнула в его объятья. Положив ему руки на плечи, я заглянула ему в глаза. Они опасно блеснули, и вихрь вновь подхватил меня. Сейчас это была буря. Я вновь летела сквозь нее, подхваченная серым омутом его глаз, чувствуя, что растворяюсь в его страсти…

Когда я открыла глаза, было уже утро. Небо над моей головой окрашивалось в розоватый цвет. На этом фоне облака казались серо-фиолетовыми, будто наполненные снегом. Я лежала на волчьей шкуре, заботливо прикрытая плащом герцога, на котором был вышит все тот же дракон, держащий в лапах меч. Мех морского котика приятно согревал тело. Десмонд сидел рядом, задумчиво глядя на небольшой почти потухший костер.

— Привет, — прошептала я, приподнимаясь на локте. Он встрепенулся и посмотрел на меня, под его глазами залегали тени:

— Привет!

— Давно сидишь?

— С тех пор, как ты уснула.

— Всю ночь? — ужаснулась я. Он пожал плечами:

— Должен же был кто-то охранять твой сон. В последнее время остров полон бродяг, а я запретил кому-либо следовать за мной.

— Почему?

— Потому что надеялся… — последние слова он почти выдохнул, но я все равно их услышала. Недоверие явно отразилось на моем лице, Десмонд усмехнулся, потянулся ко мне и поцеловал меня в макушку: — Хочешь, можешь еще поспать.

— Гарет никогда бы не отпустил тебя без охраны, — слабо возразила я, чувствуя абсурдность своих суждений.

— Не хотелось бы лишний раз напоминать, но именно я, а не Гарет, являюсь правителем этих мест, — в голосе Десмонда появился неприятный холод, — И в отличие от некоторых, Гарет помнит об этом!

— Он, наверное, сейчас с ума сходит, — растерянно прошептала я, обращаясь скорее к самой себе.

— Да уж… ему не позавидуешь!

— А он знает?

— Что?

— Ну … где ты? — слегка покраснев, я обвела рукой вокруг. Герцог усмехнулся.

— Нет. Знает только Таллорк, но он будет молчать. Хотя… — он пристально посмотрел на меня, — В мире есть некоторые особы, которые могут разговорить даже такого молчуна.

Я пожала плечами, плащ соскользнул, и утренний холод тут же предательски скользнул по моей обнаженной спине, заставляя меня вздрогнуть. Десмонд заботливо вновь укутал мне плечи и протянул мне флягу с парочкой знаменитых лепешек Берты.

— Спасибо, — тепло поблагодарила я.

— Поешь, скоро взойдет солнце.

— И что тогда?

— Ночь закончится, — он с досадой посмотрел на небо, на котором расцветали золотисто-розовые полосы рассвета.

— И карета золушки превратится в тыкву, — тихо пробормотала я. Он встал, подобрал с песка мое платье, тщательно отряхнул его и подал мне:

— Тебе помочь?

— Уже пора?

— Да, после восхода солнца меня счастливые пары будут ждать у кольца Одина моего благословления. Это же самая короткая ночь, — его голос был пропитан иронией.

Я послушно встала, он ловко одел меня в платье и зашнуровал его, затем вновь накинул на плечи свой плащ. Судя по быстрым и ловким движениям, у него был большой опыт. Интересно, где он его приобрел?

Засыпав костер, и быстро собрав вещи, Десмонд подошел ближайшей скале, достигавшей его плеч, с изяществом гимнаста подтянулся и, легко выскочив на зеленую траву, протянул ко мне руки. Обняв за талию, он легко поднял меня и поставил рядом с собой, но на этот раз не стал задерживать объятия. Все его движения сейчас были по-военному быстрыми и точными. Ночь закончилась, вместе с ней ушла и страсть. Сейчас он вновь был правителем, хозяином островов, а я — лишь чужестранкой, случайной гостьей в его доме. И в его постели. Вернее, у нас даже постели не было. Берег моря и белоснежный песок.