Любовь не продаётся (СИ) - Доронина Слава. Страница 42

— Миша, пойди, посмотри, кто там по двору бегает? — попросила его мама.

— Ты его не повела в садик? — когда Миша скрылся за домом, спросила я.

— Да куда там вести, — махнула мать рукой и снова меня обняла. — Прости меня, Женечка. Только из дома не уходи. Не знаю, как искупить перед тобой и Мишей свою вину. Из нас двоих ты себя иной раз ведешь более по-взрослому, чем я. Я как представила, что ты не дай Бог сделаешь что с собой… Ушла в ночь и не вернулась… — на лице матери снова бежали мокрые дорожки.

— Перестань, мама… — мое сердце, будто после долгого пребывания в леднике попало под теплые солнечные лучи. — Ну что ты, как я могу! Ведь Миша у нас. И папу мы вернем. У ребенка должен быть отец. Просится — возвращай его или сама позови обратно. Будем вместе решать, как нам жить дальше, — от былой ненависти к отцу ничего и не осталось.

Да я ощущала внутри обиду на обоих, что из-за всех этих проделок и разборок пострадал маленький брат, но… лучше осознать и исправить эти ошибки сейчас нежели проживать в этих уничтожающих душу чувствах и грузом вины остаток жизни.

На крыльцо влетел возбужденный и радостный Миша.

— Собака? Правда? Вы купили мне собаку? — он кричал, казалось, на всю округу и если не успокоится, то вскоре на шум сбегутся все соседи.

— Правда, — мама улыбнулась сквозь слезы.

Взяла Мишу за руку, усадила рядом и крепко обняла нас двоих.

28 глава. Артем

Я осматривал дом вот уже второй час кряду, перебирал вещи и подумывал о том, чтобы заглянуть на чердак. Задумчиво свел брови и вопросительно уставился на дверь, что находилась с наружной стороны дома. Без лестницы мне туда точно не добраться. В небольшом сарайчике та нашлась, и я поднялся наверх. Последний раз лазал туда совсем мальчишкой. Сейчас же надеялся найти нечто сокровенное, будто отправлялся на раскопки клада.

В столбах солнечного света, пробивавшиеся сквозь одно единственное окно, плясали пылинки. Доски скрипели под ногами. Я пробрался в самую середину и споткнулся о пластиковый ящик, тот перевернувшись, завалился на бок. Заметив яркие ткани, я присел на корточки, взял в руки одну из рубашек, понимая, что держал в них свои костюмы для танцев и старую одежду. Мама никогда и ничего не выкидывала, все хранила, складывала в коробки, а отец поднимал на чердак. В углу лежали мои детские игрушки, даже кроватка и та сохранилась…

Остаток дня я провел в насущных делах, съездил в агентство, забрал из гостиницы свои вещи и все время думал о Жене и прошлой ночи. О Везунчике и всех ее словах. Предложив ей присматривать за моим домом, я примерно и рассчитывал на подобный ответ. Не такой подробный, но в том, что она снова откажет мне был уверен. Только теперь я не собирался отступать, а отказываться от девушки тем более. Полным кретином буду, если упущу такой самородок. Женя оказалась чистой и благоразумной до кончиков волос. И я с ума сходил, как хотел сгрести ее в охапку и забрать с собой. Но точно знал, что с таким подходом мог получить не только по лицу, но и другому месту.

В половине четвертого в мой дом прибыла женщина из агентства. Она была средних лет, представилась Раисой Павловной, на вид походила на одуванчик, ее пушистая прическа сразу навела меня на эту мысль, и я едва сдерживал улыбку, смотря на нее. Женщина пристально осмотрела каждый укромный уголок. И в итоге мы сошлись на том, что она три раза в неделю будет приходить в родительский дом, поддерживать чистоту и следить за порядком. Так же я нанял садовника, чтобы тот раз в месяц косил траву, осенью собирал листья, зимой по возможности занимался двором. Раиса Павловна и это должна была отслеживать. Мы сошлись на приемлемой для обоих цене, я выдал ей дубликат ключей, оставил номер своего телефона и мы распрощались.

Конечно же, и на этот раз не обошлось без помощи семьи Тихомировых, потому как я позвонил Марине, и она мне посоветовала хорошее агентство и надежного человека.

Ближе к вечеру я собирался встретиться с Эндаром и поговорить о Жене. Мне просто хотелось кое-что прояснить, потому как, по идее, следовало сделать экспертизу ДНК и с его стороны помочь племяннице. Почему девочка должна была загибаться на непонятных работах, учиться и помогать семье, когда у нее был обеспеченный родственник, который мог помочь и частично оплатить обучение в Москве?

В словах Жени относительно того, что она хотела наладить мир в семье и уехать в столицу был особый смысл, а еще мудрость, которая иной раз не всегда присуща взрослому человеку. По сути, девочку обидели, ударили по щеке, а она наступила на горло своей гордости и решила подставить другую щеку, дабы устаканить разладившееся отношения в семье. И после этих слов и ее поступка я окончательно был свержен наповал.

И пусть теперь даже не надеется, что я вот так просто отступлюсь от нее. Я ведь, несмотря на разницу в возрасте многое что мог предложить. Помимо денег, естественно. Да и как я понял для нее они значали второстепенную роль.

Настроение омрачало лишь то, что мне скоро необходимо было возвращаться в Москву. Свободными и не отягощенными заботами и работой оставались буквально три или четыре дня. И когда у меня получится прилететь в следующий раз я не знал. Но и хорошо понимал, что вот так сорвать Женю с места, предложить оборвать резко концы с семьей, где возникли такие серьезные недоразумения и проблемы, учитывая ее отношение и привязанность к брату, я снова был обречен на провал. И в этот раз необходимо было придумать что-то действительное путное, возможно даже схитрить, чтобы заманить ее в столицу, а там уж точно глаз с нее не спущу и никому не отдам. Как вариант можно было перебраться на время в Волгоград, но что здесь было ловить? Да и не мог я пока уехать из Москвы, все-таки общее дело с Арчи… Сначала нужно было его довести до ума, а потом уже думать и об открытии школы. Может быть, все сложится удачно и я решусь на этот шаг?

В начале седьмого вечера я подъезал к дому Эндара. Застал в саду Марину. Она сидела в шезлонге и читала книгу. Заметила меня, отложила ее в сторону и помахала рукой.

— Выглядишь как всегда потрясающе, — улыбнулся я, чмокнув ее в щеку. — Привет!

— Привет, — она расплылась в ответной улыбке. — Ты к Эндару? Он в кабинете, на втором этаже. Весь день ходит смурной и без настроения, — Марина почти шепотом проговорила последние слова. — Я потому ушла в сад, чтобы лишний раз не пересекаться с этим грозным великаном, — шутила она и наигранно закатила глаза, давая понять, какой важный человек ее муж.

— Я понял, — кивнул я и улыбнулся в ответ. — Буду аккуратен.

Марина подмигнула и снова присела на шезлонг.

— А ты, кажется, уезжал? — вдруг спросила она. — Эндар рассказывал, что недавно какая-то скверная история в одном из клубов произошла, и тебя задело немного…

— Да… — я запустил пятерню в волосы. — Ничего, все обошлось. Я вернулся на сделку. Эндар помог с документами на родительский дом, — пожал плечами и направился в сторону дома. — И да, спасибо еще раз за номер агентства. Пойду, мне нужно с ним поговорить, — Марина кивнула и взяла в руки книгу.

За что я ее и любил, что она никогда не задавала много вопросов и не лезла в душу. Наверно и Эндару было с ней легко. Есть такой редкий тип мудрых женщин, которые понимали, что чем меньше они спрашивали, тем больше им хотелось рассказать. Но только сейчас у меня не было времени на откровения. А так с радостью бы с ней поболтал.

Хозяина дома я нашел на втором этаже, его ор был слышен еще на первом этаже, и Марина не обманула, предупредив о шквалистом урагане, что поселился на втором этаже. Постучав и не услышав одобрения, я приоткрыл дверь, застав мужчину стоящим у окна с телефоном у уха.

— Я сказал, что не буду отдавать свою землю под строительство новых домов! Ни за деньги, ни за угрозы! — снова послышался его стальной бас. Аж у меня мурашки выступили на спине от его металлического голоса.

Эндар заметил меня и кивком головы показал, что я мог войти, и я незамедлительно прошел внутрь.