Снежные кружева (СИ) - Ильина Настя. Страница 7

Поленья уже скоро начинают трещать в печи, и я возвращаюсь в комнату. Ещё только шесть часов, но, если Маша не встанет в ближайшее время, мне придётся будить её. Она согласилась поехать со мной. Так быстро. Если честно, я ожидал, что она начнёт спорить и доказывать свою правоту, мол она опекун и не отдаст ребёнка, пока не приду с полицией, а она поступила очень мудро. И она начинает нравиться мне всё больше: не какая-то глупая кукла с надутыми губами, сиськами из силикона и ватой вместо мозгов…

Мотаю головой и ощущаю, как начинает теплеть. Печка у них тут что надо — быстро накаляется.

Я возвращаюсь в комнату и ложусь на полчасика, чтобы просто согреться. Пытаюсь вспомнить, убрано ли у меня в квартире и не завалялась ли где-то на видном месте пачка от презервативов. Конечно, на личную территорию баб я привожу редко, предпочитая оставлять интрижку на одну ночь там, где она началась, но случаи бывали… Оставалось надеяться, что если что-то и валялось, то пацан не поймёт, зачем это надо.

Услышав шум на кухне, я выхожу и замечаю Машу. Она уже стоит около плиты и улыбается мне. Даже спросонья, без макияжа и причёски она выглядит чертовски соблазнительно. Или на мне так сказывается утренний кхм… Я стараюсь встать так, чтобы не было заметно пробудившееся желание и смотрю на неё.

— Доброе утро! Как спалось? — спрашивает Маша нежным голосом.

— Доброе! Как убитый продрых, пока не понял, что превращаюсь в доисторическое…

— В доисторическое? — переспрашивает Маша.

— Ну динозавр… Мамонт… В общем, чуть не вымерз. Вот, печку растопил.

— Спасибо! — отвечает Маша. — Моя комната, вообще, прохладная. Я Пете самую тёплую отдала. В моей комнате раньше жила… — она опускает голову и добавляет с грустью: — Юля. Она больше любила прохладу…

— Ну ладно. Я жив, здоров и не отморозил ничего, так что всё нормально. Машина приедет через час. Вам хватит времени собраться?

Маша широко распахивает глаза, словно такого поворота событий она не ждала. Она смотрит на меня и облизывает губы. Неужели, думала вчера, что шутил? Может, потому и согласилась поехать со мной? Я начинаю немного злиться, но сдерживаю эмоции в себе. Вчера она сказала «да», и если сегодня придётся силой запихивать их в машину, я…

Конечно же, я не сделаю этого, но на кой-чёрт мне тогда такси?

— Мне нужно тогда предупредить сменщицу, что меня не будет какое-то время и баб Даше сказать, что мы… что нас…

— Я понял. Хорошо. Иди если нужно. Я пригляжу за пацаном. Ты только еду доготовь, потому что с меня повар так себе.

Маша кивает и принимается суетиться около плиты, словно пчёлка Майя, а я смотрю на неё и думаю — а может, не надо мне всё это? Вдруг не захочу её потом никуда отпускать, а она к своему болвану неотёсанному потянется, который разбил мне лобовуху?

Урод.

Так и хочется врезать хорошенько, чтобы знал на кого рот разинул и лапу замахнул.

Уже скоро на столе оказывается тарелка румяных сырников, и мне самому хочется слопать хотя бы один. Кажется, я проголодался… Или просто еда пахнет настолько аппетитно, возвращая в детство… Бабушка любила готовить, и я всегда питался шикарной домашней едой, пока она не ушла от нас… Мама же была женщиной королевских кровей и предпочитала заказывать доставку еды или использовать что-то из разряда химикатов быстрого приготовления.

— Ты тоже кушай. Петя и половины от этого за завтраком не съест, — наверное, услышав урчание моего желудка, произносит Маша.

Она быстренько одевается и выходит из дома, а я сижу и пялюсь в окно, провожая её взглядом. Маша совсем не такая, как Юлька… Если бы она уехала вот так без объяснений причины и исчезла из моей жизни, я сразу поехал бы в этот Мухосранск и нашёл её…

— Где мама? — слышу я детский голос и поворачиваюсь в сторону маленького заспанного человечка больше похожего на гномика, вылезшего из спячки.

— Ну привет, космический пират. Мама отправилась на разведку! Нужно выяснить, прилетел ли наш космолёт. Скоро она вернётся, а ты… Садись скорее лопать эту вкуснятину, пока космические зорганы не похитили её, ведь это такая энергия…

Петя быстро пробуждается и с визгом подрыгивает на месте. Он перепугано смотрит на меня, словно испугался, что я наругаю его за эту шалость. И я начинаю догадываться, кто посмел напугать его.

Челюсть сломаю этому гаду, если увижу.

— Ну что ты завис! Давай скорее мой руки, ведь космическая субстанция может закончиться, и микробы начнут кусаться.

Петя подбегает к умывальнику, а я вдруг задумываюсь — а ведь я неплохой отец на самом деле, раз могу вот так заинтересовать ребёнка, который меня толком не знает даже. Или всё-таки это временное явление, и скоро ему наскучит игра в космических пиратов?!

Часть 12. Мария

Добегаю до дома Наташки. Зря не надела тёплые штаны. Думала, что валенки с длинным пальто спасут, но всё равно подмораживает немного. Напарница должна была уже встать, потому что сегодня её смена. Я стучусь и открываю дверь.

Наташа хихикает, но, когда поворачивается ко мне, её лицо искажается в испуге. Она потихонечку ставит чашку с чаем на стол, а мой взгляд скользит по шёлковому халатику, едва прикрывающему её наготу, по столу на котором стоят конфеты и ароматный бисквит… По Лёше, который побледнел и теперь хватает ртом воздух, как рыба, вырванная из воды.

— Доброе утро! — шепчу я.

Пытаюсь игнорировать боль, разливающуюся в душе и рвущую её на части. Ну да ладно! Надо было готовиться к такому ножу в спину. После противных слов Лёши о Петьке от него всего можно было ждать. Я переступаю через себя и делаю вид, что с этим человеком меня ничего не связывает, ведь так и есть на самом деле — мы всегда были слишком разные, но как-то умудрились сблизиться. Наверное, от безысходности, ведь, кроме Лёшки, тут и посмотреть не на кого было. Я втягиваю носом воздух и давлю из себя улыбку.

— Наташ, я уеду до конца новогодних праздников, может, чуть больше. Тебе одной придется справляться в медпункте… — произношу я.

— Ну… Придётся, так придётся… — отвечает Наташа так, словно это я с её женихом тут невесть чем занималась. — Справлюсь, наверное. Не переживай.

— А ты куда едешь? С ним да? — перебивает её Леша и подскакивает с места.

Он становится настолько омерзительным мне, что хочется плюнуть в рожу и сказать всё, что я о нём думаю, но я молчу. Зачем унижаться перед недостойным человеком?

— Это уже не твое дело, — цежу в его сторону ледяным голосом и выхожу.

Слышу пожелания Наташи хорошенько отдохнуть, но ничего не отвечаю ей. Не могу с ними обоими разговаривать. Ненавижу обоих. И даже если ничего не выйдет у меня с Евгением, не хочу возвращаться сюда. Уж лучше полы в городе мыть пойду в больнице, нянечкой для лежачих больных устроюсь, но не вернусь сюда.

Не смогу.

Я спешу к дому баб Даши, чтобы сообщить и ей об отъезде. Поскальзываюсь несколько раз на накатанной дороге и уже почти приближаюсь, когда слышу за спиной скрип снега, и Лёша хватает меня за руку, разворачивая к себе лицом.

— Пусти, Лёша, пусти! Знаешь, как у меня душа болит? Ты после каждой ссоры со мной к ней бегал да? — не выдерживаю я, а слёзы брызгают из глаз.

— Да какая тебе разница, к кому я бегал? Важнее то, что есть здесь и сейчас между мной и тобой! Мне же ты нужна, а не она! Если не будет рядом с тобой этого мелкого кровососа, то заживём, Машка! Мы так заживём, что все нам завидовать будут. Понимаешь?

— Не хочу! Пусти меня, Лёша! Пусти от греха подальше!

— А то что?

Кто-то с силой оттаскивает меня от Лёши, и я замечаю Евгения. Он резко бьёт Лёшу в скулу кулаком, а тот не успевает отклониться. Шарахается на шаг назад после удара и смотрит звериным взглядом на противника.

— Мечтал об этом со вчерашнего дня! — рычит Евгений.

Меня пугает его состояние, и я пытаюсь успокоить его.

— Жень, пошли в дом! Не хватало ещё, чтобы Петя в окно увидел… — начинаю я, ведь Евгений сам именно в окно и заметил нашу перепалку с Лёшей, даже пуховик не застегнул.