Моя долгожданная любовь - Грегори Джил. Страница 39

— Тебя, малышка, зовут Катарина Честер, — нарочито медленно сказал он, наблюдая за выражением ее лица хитрыми, горящими глазками. — И я с гордостью могу сказать тебе, что ты моя жена.

Его жена! Неужели это правда? У нее засосало под ложечкой. Его жена!

— Катарина Честер? — невнятно повторила она.

Он кивнул. Тот, что был пониже ростом, Вилли Джо, вдруг хмыкнул.

— Угу. Именно так, маленькая леди. Ты его жена. Это Фрэнк Честер, а я его брат, Вилли Джо. Мы твоя семья, девушка.

Брайони переводила глаза с одного мужчины на другого, молясь Всевышнему, чтобы хоть что-то знакомое зашевелилось у нее в мозгу, но не могла даже вспомнить, встречала ли кого-нибудь из них прежде. Она чувствовала, что вот-вот зарыдает, хотела сдержаться, но не смогла: горячие слезы покатились ручьями по ее грязным щекам.

— Я… я ничего не помню! — выдохнула она. Кошмарный сон становился явью. В голове была такая пустота, будто вокруг сгустилось мертвое пространство.

— Я… не знаю вас… ни одного из вас! — стонала девушка.

Фрэнк Честер улыбнулся ей.

— Все в порядке, радость моя, — нежно сказал он. — Ты прошла через тяжелые испытания, когда тебя захватили в плен индейцы, и все такое. Ничего удивительного в том, что ты ничего не помнишь. Но не волнуйся. Я все тебе объясню. И мы с Вилли Джо хорошо позаботимся о тебе. Понемногу ты придешь в себя.

Она сидела на жесткой земле и не могла удержать градом сыпавшиеся слезы. Усталость и боль терзали ее тело и сотрясали душу. Но память не возвращалась. Она сознавала, что мужчины вставали, уходили, возвращались, болтали. Рыдания не давали ей возможности услышать, о чем они говорят между собой. Она просто продолжала сидеть, где была, оледеневшая от кошмара, и ее мысли метались в поисках ответа. Но ответа не было, кругом была одна пустота, темная завеса сплошной пустоты, которая проникла в нее и наполняла девушку отчаянием.

Почему она не могла вспомнить? Что с ней приключилось? Что она должна предпринять?

Слезы лились не переставая. Ее щеки и волосы промокли от слез. От сотрясавших ее рыданий болели мышцы, от набухших век ничего не было видно вокруг. Ей хотелось визжать, убежать куда-нибудь. Но это было бы сумасшествием. Ну куда она могла убежать от самой себя или от страшной пустоты в голове? Что делать?

«Вспомни! — собрав остатки воли, приказала она себе. — Вспомни, вспомни!»

Но у нее ничего не вышло. Ее мозг был пуст и непроницаем. Она ничегошеньки не могла вспомнить.

«Кто я?» Молча терзалась девушка, в то время как рыдания становились все сильней. И тоненький коварный голосок в ее душе отвечал:

— Катарина Честер. Тебя зовут Катарина Честер.

Но эти слова не пробудили в ней абсолютно ничего, и она зарыдала с новой силой.

«Катарина Честер? — спрашивала она себя. — Катарина Честер?»

Глава 15

Они ехали шесть дней подряд, пока не сделали остановку в Кугар Джанкшн, чтобы купить продукты и переночевать в захудалом отеле этого грязного городка. Казалось, что Кугар Джанкшн каким-то неведомым случаем занесен в центр бескрайней, выжженной солнцем прерии.

Сначала Брайони только моргала, увидев кучку жалких строений и тощих понурых псов, рыскающих по единственной в городке пыльной улице. Прикрыв глаза рукой от солнца, она пыталась рассмотреть открывшуюся перед ней картину. Да, это городок. Маленькая грязная дыра и все же городок. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она видела человеческие существа, помимо Фрэнка и Вилли Джо Честеров, и у нее заболели глаза, когда она силилась разглядеть старого мексиканца, притулившегося на крыльце отеля в своем выцветшем серапе [14], и темно-бордового пьянчужку, ковылявшего из салуна. Но при мысли о том, что ее ждут приличная еда, настоящая постель и крыша над головой, ее сердце учащенно забилось. Она последовала за Фрэнком к отелю с чувством нетерпеливого ожидания, какого она уже давно не испытывала.

Брайони лишь смутно помнила о долгих, изнурительных днях, проведенных в седле. Если тело ее ломило от усталости, то с головой было еще хуже. Испытывая ужасное головокружение и страх, она все делала по указке Фрэнка: бесконечно томительными часами тряслась на пегом пони, на которого ее усадил Фрэнк; не ощущая никакого вкуса, пила воду из его фляги, варила кофе на костре, готовила зайчатину и бисквиты по вечерам; все ее действия были автоматическими. Она спала на жесткой земле подле Фрэнка, вознося хвалу Небу за то, что он не проявлял к ней внимания.

Девушка все еще не вышла из состояния шока и старалась преодолеть кошмар, мучивший ее. Смятение царило у нее в голове, из-за чего у Брайони постоянно болели виски. Она мало ела и почти не разговаривала. По большей части Фрэнк и Вилли Джо не обращали на нее никакого внимания; они либо ехали, либо закусывали, либо спали без задних ног. Она была рада этому. Ей вовсе не хотелось разговаривать. Изнуренная и переполненная ужасом, она хотела лишь одного — чтобы ее оставили в покое.

Когда они добрались до Кугар Джанкшн, было около семи вечера. Отель представлял собой крайне нуждающееся в покраске трехэтажное каркасное здание с жалюзи на окнах и крышей из дранки и выглядел древнее окружающих холмов. Но усталой Брайони было не до этого. Она последовала внутрь за Фрэнком, презрев крысу, шмыгнувшую мимо, когда они проходили по скрипучему полу веранды. Хотя солнце уже село, в грязном отеле с дощатым полом было невыносимо жарко.

В маленьком вестибюле имелись лишь стойка, у которой стоял пожилой служитель, и одна скамья. Дальше виднелась столовая с четырьмя столами, простенькими стульями и буфетом, набитым тарелками и блюдцами с отбитыми краями. Над остатками чьей-то трапезы кружил рой мух. В воздухе стоял запах жареного. На стене, у основания лестницы, ведущей наверх, красовался выцветший натюрморт с изображением вазы с розами. Проходя в столовую с Фрэнком, девушка на секунду задержалась у картины, но «муж» подтолкнул ее в спину.

— Пошли, пошли, Катарина, я просто умираю с голоду. Давай что-нибудь перекусим.

Она прошла с ним к столу и понуро уселась на жесткий стул возле него.

После еды Фрэнк повел ее к лестнице. На этот раз Брайони даже не взглянула на картину, ей пришлось крепко держаться за перила, чтобы взойти по узким ступенькам и добраться до комнаты. Ей было плохо. Она чувствовала тяжесть в желудке от жирного стейка и пережаренных бобов. Голова раскалывалась. Девушка едва передвигала ноги. Наверху она поскользнулась на неровной половице и чуть не упала. Фрэнк, стоявший рядом, хмыкнул и схватил ее за руку, помогая ей сохранить равновесие.

— Осторожно, дорогая. Не повреди себе чего-нибудь. Только не сегодня. У нас же с тобой особые планы на эту ночку, правда?

Его смех прогремел по всему сумрачному коридору и эхом отозвался внизу. Ее всю передернуло; она подумала о том, слышал ли лохматый служитель в очках у стойки внизу его замечание. Когда Фрэнк повел ее к двери их номера в отеле, Брайони едва волочила ноги.

— Фрэнк! — Вилли Джо, долговязый, темноволосый, в грязнющей рубахе, которая когда-то была голубой, а теперь стала похожей на засаленный половик, стоял позади них у другого номера с ключом в руках.

Его разъяренное лицо и потемневшие от злости глаза заставили Брайони тревожно напрячься. В ее «девере» было что-то такое, что все эти дни беспокоило ее. Ей был противен его обшаривающий взгляд, а когда ему случалось дотронуться до нее, если он помогал ей слезть с пони или передавал жестяную кружку, чтобы она налила кофе, все ее тело трепетало от отвращения. И теперь его голос был хрипл, и он едва сдерживал себя.

— Нам надо поговорить, Фрэнк! Это нечестно!

— Заткнись, Вилли Джо! — Фрэнк предупреждающе нахмурился. — Если ты скажешь еще хоть слово…

— Но ты не имеешь права…

Фрэнк бросился к нему, как разъяренный медведь. От удара его здоровенного кулака Вилли Джо врезался спиной в стену. Брайони с ужасом смотрела, как он зашатался. Она не имела никакого представления, почему они подрались и что так взбесило Вилли Джо, но насилие потрясло ее. Она вцепилась в стену, беспомощно наблюдая, как Фрэнк встал перед братом.