Убийство Серай (ЛП) - Редмирски Дж. А.. Страница 37

В последнюю секунду я опускаю пистолет и восстанавливаю дыхание, которое сдерживал последние несколько минут.

Затем я резко падаю в ближайшее кресло.

Комнату заполняет тишина. Я ни разу в жизни не был так сбит с толку.

— Думаю, он говорит правду, — мягко говорит Сэрай позади меня. Я чувствую, как она стоит позади меня, ее пальцы покоятся на спинке моего кресла. На какое-то мгновение я практически тянусь и дотрагиваюсь до них.

Наконец я поднимаю взгляд на Николаса и говорю Сэрай:

— Я тоже так думаю.

— Почему она жива? — спрашивает Николас, более озадаченный ей, чем тем, что я решил не стрелять в него. И, кажется, сейчас он смотрит больше на нее, чем на меня. Не могу еще определить уровень его недовольства, но может быть, как только шок исчезнет с его лица, мне удастся что-то прочитать.

— Саманта тоже не говорила Хавьеру, где мы, — говорю я. — Я сказал тебе это ради того, чтобы ты приехал, потому что я был уверен, что это сделал ты. Потому что больше некому.

— Саманту убили, когда она пыталась защитить меня, — заговорила Сэрай.

Как бы я хотел, чтобы она перестала говорить и вернулась в комнату.

— Ее убил Хавьер, — добавила она с грустью в голосе.

— А Сэрай убила Хавьера прежде, чем я приехал туда, — сказал я.

Николас долго смотрит на нас обоих, пытаясь все собрать по кусочкам в голове и, вероятно, все еще задетый моим обманом, которым я его сюда заманил.

— Хорошо, — говорит он, срезав рукой воздух впереди себя. — Саманта этого не делала, но и я тоже.

Пальцы Сэрай перемещаются от спинки кресла и касаются моих плеч, скорее всего, невольно, потому что она очень нервничает. На секунду я ловлю себя на том, что хочу чувствовать ее пальцы, но быстро встаю, чтобы мой брат не понял все не правильным образом, если он этого еще не сделал.

— Что вообще происходит? — спрашивает Николас. — Скажи мне Виктор: что ты нашел в этой девчонке? — Он встает и начинает ходить по комнате, постоянно оглядываясь, чтобы посмотреть на меня, его разум работает с невероятной скоростью. — Ты поехал в Мексику, чтобы получить задание, посмотреть, чье достойно контракта: его или Гузмана. И потом по пути назад в своей машине ты находишь незнакомку, которая ясно принадлежала Хавьеру Рузу...

— Я никому не принадлежу, — едко говорит Сэрай. — И мое имя не девчонка, меня зовут Сэрай.

Я кладу свою руку поверх ее, и она перестает говорить, но ее суровый взгляд темнеет, глядя на Николаса. Она скрещивает руки.

Николас бросает ей ответный злобный взгляд, но мне говорит:

— Я уже доложил Воннегуту о той лжи, которую вы мне сказали, чтобы затащить меня сюда. — Он садится назад на стул.— Вы так же, как и я, знаете, что, если мы отречемся от этой истории, то появится множество вопросов. Ты не можешь прятать ее вечно. Ты также должен был официально запросить нового связного, потому что они назначат тебе кого-то другого просто из-за нашего «недопонимания», если это будет то, что мы решим ему рассказать. Он покачал головой, легкая улыбка неверия на его губах. — Ты все это сделал: ты лгал Ордену, ты подверг опасности всю миссию, фактически разрушил ее, все из-за этой девчонки… — Он усмехнулся. — Безопасное Убежище Двенадцать было подвергнуто риску из-за нее, — сказал Николас.

Николас смотрит прямо на Сэрай, стоя позади меня и даже не видя ее, я могу чувствовать, как негодование кипит в ней.

— Так много смертей из-за нее, — говорит Николас. — Саманта. Она вернулась в Аризону. В отчете было сказано, что ей было только шестнадцать лет. Мертва из-за… Сэрай. — ухмыляется он.

Я долго смотрю на Сэрай, ее рыжеватые волосы развеваются, когда она бежит мимо меня. Я могу догнать ее и остановить, но Николас заслуживает хотя бы тех ударов, какие она успеет ему дать до того, как он ее задержит.

Глава 25

Сэрай

Моё лицо выдавало презрение, из моих глаз градом текли слезы, когда я неслась все ближе к Николасу.

Неважно, что он выглядел удивленным и немного довольным, в то время как я хаотично размахивала руками перед его лицом.

В мгновение ока я оказалась на полу, лежа на спине, а Николас сел сверху и сдавил мне горло так, что стало трудно дышать. Вцепившись в его запястья, я пыталась освободиться, но в таком положении было трудно пошевелиться. Он смотрит сверху вниз на меня и перемещает руку от горла к щекам, схватив меня за челюсть, как плоскогубцами. Другой рукой он связывает мои запястья вместе, прижимая их к груди. Он поворачивает мою голову из стороны в сторону, и я чувствую остатки лосьона после бритья на его руках, поскольку его указательный палец прижимается к моим губам.

— Слезь с меня! — зарычала я под тяжестью его руки.

— Николас, — спокойно сказал Виктор позади него. — Оставь её.

Голубые глаза Николаса впились в мои, и он продолжал держать меня в таком положении ещё долгие мучительные три секунды, прежде чем сделать то, что велел ему Виктор.

Я старалась отдышаться, когда он отпустил меня, но пока он не отошел от меня, я не могла расслабиться.

Я приподнялась, но осталась сидеть на полу. Мне больно и обидно от слов, которые сказал Николас, но больше всего пострадала моя гордость. Потому что я понимала, что он прав.

Я опустила глаза, чтобы не смотреть на них. Мне не хочется, чтобы они видели стыд и чувство вины на моем лице, хотя она и так очевидна для всех нас.

— Николас, — спокойно говорит Виктор. — Я сожалею, что подверг тебя опасности.

Я мгновенно поднимаю свой взгляд. В комнате ощущается перемена настроения, хоть я и не знаю, что именно происходит, но в той паузе, что сделал Виктор, я чувствует нечто судьбоносное.

— Нам нужен план, — обращается Виктор к Николасу. — Пусть Воннегут считает, что Сэрай мертва…

— Или мы можем действительно её убить.

Я резко поворачиваю голову в сторону Николаса, смотрящего на меня с прежней снисходительностью.

Виктор качает головой, тем самым возражая этому едкому, но чересчур уж серьёзному предложению.

— Мы можем разработать план вместе, — продолжает Виктор в том же духе. — Или я сделаю все сам, а ты можешь уходить.

Глаза Николаса расширились, тело его напряглось. Кажется, он потерял дар речи. Так же, как и я. Я могу не понимать, как работает весь этот бизнес, но я знаю, что план Виктора очень опасен. Это - самоубийство.

Наконец мне удается встать с пола.

— У тебя есть выбор. — Говорит Виктор. — Или ты со мной, или иди к Воннегуту и расскажи ему правду, расскажи все и заслужи свое место в Ордере. Я не хочу быть против тебя. Я увезу её, найду безопасное место, где она сможет жить своей жизнью. А я пойду своей дорогой. Тебе выбирать, Николас. Но убивать её я не буду, и если Воннегут узнает, что она жива, то точно будет сомневаться в моей преданности. И ты не понаслышке знаешь, что происходит, когда преданность ставится под сомнение.

— Устранение в качестве меры предосторожности, — произношу я вслух, хотя по большому счету самой себе, вспомнив, что Виктор говорил о том, почему они заказали смерть Николаса.

Николас в шоке от всего происходящего. Он несколько раз качает головой, словно хочет вытрясти предательские слова Виктора из своей головы.

— Ты же такой же убийца, — наконец говорит Николас. — Я не понимаю, почему ты делаешь это, хочешь сбежать и спрятаться… — Он снова качает головой, не в силах закончить предложение.

— Это не впервые, когда я рискую своим положением и жизнью и иду на поводу у своей совести, а не следую приказам.

Николас глубоко вздыхает и отводит взгляд к потолку. Затем он смотрит на меня и в этот момент, несмотря на всю ложь, презрение и обиды, мы понимаем, что у нас нечто общее: нас обоих спас Виктор, в этом наша схожесть.

Одновременно, мы оглядываемся на Виктора.

Николас наконец прервал молчание.

— Брат, я всегда говорил тебе, что никогда тебя не предам.

Виктор кивает, и я вижу облегчение, скрытое в его сине-зеленых глазах. Интересно, что было бы, если бы Виктор убил Николаса, если бы Николас выбрал совсем другой путь.