Побещай мне рассвет - Грегори Джил. Страница 9

– Ты, очевидно, находишься в плену каких-то иллюзий, кузина Белинда, если рассчитываешь занять привилегированное положение в местном обществе. Каково бы ни было твое происхождение, сейчас ты сирота без гроша в кармане. Лишь моя щедрость избавила тебя от нищеты и, возможно, голода. Я даю тебе пристанище, надежную крышу над головой и пищу. И соответственно, требую за это беспрекословного послушания.

Белинда вскинула глаза, готовя себя к тому, что он скажет дальше.

– Я рассчитываю, что в благодарность за кров и покровительство прилежным трудом ты оправдаешь свое пребывание здесь, – холодно продолжал Кэди. – Моя служанка, Ханна Эмори, уезжает через неделю. Ее сестра захворала, и Ханна отправится в Андовер ухаживать за ней. Твоя обязанность – заменить ее в домашних делах.

Белинда ахнула:

– Вы это серьезно? Я… я стану вашей прислугой?

Не сказав ни слова, Кэди отправился в угол гостиной и взял с полки березовую розгу. Затем вернулся к Белинде и занес розгу над ее головой. Прежде чем девушка успела пошевельнуться, розга со свистом стегнула ее по лопаткам. Белинда вскрикнула и упала со скамьи.

Пока девушка лежала на полу и всхлипывала, Кэди стоял над ней, не выпуская розги из рук.

– Я предупреждал: не надо меня перебивать. А теперь поднимайся и садись на скамью – молча.

Слезы бежали у Белинды по щекам. Никогда в жизни с ней не обращались так ужасно. Ей хотелось наброситься на Джонатана Кэди, расцарапать ему лицо, укусить его, пнуть, ударить. Или побежать к кому-нибудь за помощью и утешением. Вместо этого она поднялась, морщась от обжигающей боли в плечах, и снова села на жесткую скамью. Голова ее поникла, плечи вздрагивали.

В воображении возникали картины прошлой жизни: великолепный особняк в суссекской усадьбе, собственная комната с кроватью под желто-белым атласным балдахином, Сара Куки, принесшая на подносе чай и булочки с маслом… Ей опять привиделась бабушка: она улыбалась, глядя на внучку, мечтательно смотревшую на огонь в гостиной. Твердый комок подступил к горлу. Такая чудесная, простая жизнь ушла – ушла безвозвратно! О, почему все так переменилось? Как вышло, что она оказалась здесь, в холодном, мрачном доме, в массачусетсской глуши, в качестве служанки этого отвратительного типа?

Горькие слезы потекли рекой. Ей предстоит прислуживать, угождать кузену во всех его прихотях, драить полы, подчиняться его указаниям, или… или от нее добьются подчинения силой. Белинду буквально разрывало на части от такого унижения, от несправедливости, но поделать она ничего не могла.

Сквозь ее рыдания пробивался резкий голос, неумолимо внушающий:

– Ты должна научиться повиновению, маленькая кузина. Это самое главное. Впредь не вступай в разговор, пока я не разрешу. Иначе тебя ждет куда более суровое наказание.

Кэди хлопнул себя розгой по ладони и снова принялся расхаживать туда-сюда, поскрипывая тяжелыми черными башмаками.

– Как я уже объяснил, Ханна Эмори в течение недели ознакомит тебя с твоими обязанностями, а пока я надеюсь, что ты станешь работать с ней рука об руку и усвоишь все, что от тебя требуется. Доверься ей во всем, и она научит тебя, как должным образом прислуживать в этом доме. Начнешь с утра. Поскольку это твоя первая ночь после долгого путешествия, я решил дать тебе отдых.

Он положил розгу обратно на полку и снова повернулся к ней с едва заметной жестокой усмешкой. Это было самое безжалостное лицо, которое она когда-либо видела.

– Сейчас Ханна покажет тебе твою комнату. А потом, когда ты приведешь себя в подобающий вид, наденешь чепец и сменишь платье, можешь спуститься на кухню и поужинать. Думаю, с обеда осталось немного мучного пудинга и черного хлеба. Я сегодня буду есть здесь, в гостиной, и хочу, чтобы меня больше не тревожили. У тебя есть какие-нибудь вопросы?

Белинда не отрываясь смотрела на Джонатана. На щеках отпечатались следы слез, золотисто-зеленые глаза сверкали ненавистью.

– И как долго я буду работать на вас, кузен? – спросила она негромким, сдавленным голосом, крепко стиснув лежавшие на коленях руки. – Даже слуг, связанных кабальными договорами, освобождают по истечении определенного срока. Сколько будет продолжаться мое рабство?

Он пристально оглядел ее своими странными, блеклыми глазами, и уголок его рта приподнялся в кривой ухмылке.

– Как только я сочту, что настал подходящий момент, начну подыскивать тебе мужа, маленькая кузина. Какого-нибудь серьезного, основательного человека, который сумеет побороть твою праздность и лень. И позаботится, чтобы ты находилась под должным присмотром. Не бойся, твоя служба в этом доме будет длиться не вечно. Но, – заключил он, слегка поведя плечами, – ты только приехала. И ближайшие несколько лет тебе предстоит провести здесь. – Он хмыкнул и обвел рукой комнату. – Это все. Ты свободна.

Кузен кликнул Ханну, и через несколько секунд та появилась в длинном белом переднике и чепце.

Ее ястребиное лицо сияло от злорадства, и Белинда догадалась, что служанка подслушала весь разговор. До крови закусив губу, она поднялась и со спокойным достоинством направилась к женщине.

– Покажи кузине ее комнату, – приказал Джонатан Кэди, – а потом принеси мне ужин.

Он повернулся к Белинде, и на его костистом лице появилось надменное выражение.

– Сожалею, кузина, что наша первая встреча оказалась столь мрачной. Однако было необходимо ознакомить тебя с реальным положением вещей. Уверен – больше у меня не возникнет необходимости в подобных действиях. Искренне надеюсь, что мы поладим и что ты с удовольствием заживешь в своем новом доме.

Белинда гордо выпрямилась, повернулась к Джонатану, и глаза ее заблестели.

– Вы приняли меня с исключительным радушием, кузен. И я, уверяю вас, этого никогда не забуду, – ответила она, вскинув подбородок. – Даже не знаю, как отблагодарить вас за такую встречу. Может быть, однажды я найду способ это сделать.

Не дожидаясь ответа, Белинда резко повернулась и выскочила из гостиной. Ханна направилась следом за ней. Вместе они взобрались по крутым деревянным ступенькам узкой лестницы.

Взору Белинды предстала комната, в которой стояли железная кровать с гобеленовым покрывалом, большой резной дубовый сундук, секретер и два стула с зелеными вышитыми пуфами.

– Это комната господина, – пояснила Ханна. – К ней примыкает маленькая общая комната, которой господин пользуется время от времени. Ты будешь как следует мыть и скрести ее, как и все остальные помещения.

Белинда повернулась к ней:

– А где твоя спальня – и моя?

– Глупая девчонка, я не ночую в этом доме. Куда бы это годилось – ведь госпожи-то нет. Я живу в домике на том конце дороги, с Картерами, Уиллом и Пейшенс [1]. Уилл Картер работает у господина на ферме, а его мальчик, Сит, – конюх. Это он увел лошадь с фургоном, когда мы подъехали.

– Понятно. Но где я буду спать? – устало спросила Белинда. – Я не вижу на этом этаже других комнат.

Ханна ядовито усмехнулась:

– Сюда, моя милая леди. Иди за мной.

Она подвела Белинду к шаткой деревянной лестнице с перекладинами, стоявшей в дальнем углу комнаты, и показала наверх.

– На чердаке – вот где ты будешь спать. Да, там немного прохладно, темно и душно, но таким, как ты, ведь все нипочем, верно? – Ее смех гулко прокатился по полутемному коридору. – Пока это все. Вот твой сундук. Когда приготовишься к ужину, сама найдешь дорогу на кухню. А нет – будешь ходить голодной. Мне все равно.

Продолжая посмеиваться, она направилась к узким ступеням и растворилась в полумраке.

Белинда медленно, с трудом вскарабкалась по лестнице на чердак, таща за собой сундук. Добравшись до верха, она обнаружила маленькую мрачную комнату. Сальная свеча в подставке стояла возле входа, на крошечном квадратном комоде. Девушка зажгла ее дрожащими пальцами и притворила дверь. Потом оглядела уродливую клетушку. Холодное, унылое место. Потемневшие, обшитые брусом стены, пыльный дощатый пол. Маленькое квадратное окошко в дальней стене. На полу, возле комода, тощий тюфяк, застеленный выцветшим одеялом. Под ним – простыни, грубые, пожелтевшие от времени. На комоде, возле подсвечника, старые кувшин и миска.