Когда даже ангелы посылают (СИ) - Волкова Дарья. Страница 10

- Мне - говорит, - Надя ответила без паузы и тени сомнения. Потом отпила чаю и поинтересовалась: - Ты с которым пересекалась? Хотя чего я спрашиваю? Наверняка с младшим, да?

- С Кириллом, - осторожно ответила Катя.

7.2

- Ну да, кто бы сомневался, - фыркнула Надя. - Ему там, в гуще событий, самое место.

- Так ты его знаешь?

- Боже, Катька, кто не знает Коробейникова? Это же достопримечательность МГИМО!

Надо же. Они говорят друг о друге в практически одинаковых выражениях.

- И чем же он так... знаменит?

- Да уж чем только не знаменит! - Надежда принялась отрезать бисквитный рулет. - Во-первых, у него отец... ого-го-го какой. Последнее, что я про него слышала, что он был послом у папы.

- Чьего папы?! - опешила Катя.

- Римского! - рассмеялась Надя, раскладывая пышные ароматные ломтики по тарелкам. - Кать, ты как с Луны свалилась. Коробейников-старший - посол в Ватикане. Был. Сейчас - не знаю.

- Поэтому Кирилл - достопримечательность?

- Да если бы! - фыркнула Надежда. - Ты рулет кушай. А Кирилл... Так сходу сложно объяснить. Но он реально был нашей местной... знаменитостью. На него чуть ли не пальцем показывали в коридорах - вон, мол, тот самый Коробейников идет.

- Из-за отца?

- Не только. Он вообще парень умный. Он мог по капризу левой пятки взять - и курсач написать кому-нибудь. За ночь. Бесплатно. Ну вот так ему захотелось. Преподаватели его обожали - когда он соизволял готовиться к их предметам. Но при этом... - Надя пожала плечами. - Я тебе только один эпизод расскажу, об этом весь институт судачил. После второго, кажется, курса, мальчик поехал во Вьетнам. Казалось бы, что такого, ну, Вьетнам, модная туристическая страна. Но не тут-то было. Через несколько дней в номере гостиницы обнаружили телефон, паспорт, банковскую карту и записку: «Отправился путешествовать автостопом и узнавать страну, вернусь через месяц». Во Вьетнаме! Автостопом! Белый! Без телефона, денег и документов!

- Вернулся?

- Катя... - Надя закатила глаза. - А ты как думаешь? Но отец его пол-Вьетнама на уши поставил. И это только один из его обычных приколов. У парня в голове пуля. Или я не знаю что. Но тормозов там нет вообще. А ты чего не ешь бисквит - не нравится?

Катя задумчиво отщипнула стоявшую тут же на столе, в стакане с водой петрушку, пожевала.

- Нет, что ты, очень вкусно.

Надя какое-то время молча смотрела на свою визави.

- В общем, советую от Кирюши держаться подальше. Он парень, конечно, умный и из хорошей семьи. Но дурак редкий. У вас, надеюсь, ничего не было?

- Нет.

Ничего не было. Только ребенок.

Тут подал голос Ванечка. Устраивая спустя десять минут Надиного сына на коленях, Катя прислушивалась к себе. Ну, где он, этот хваленый материнский инстинкт? На маленького ребенка среагирует, проснется?

Ванечка - очаровательный светловолосый кучерявый херувим. Милота сплошная. Но никаких перемен в себе Катерина Тихомирова не обнаружила. Инстинкты спали, и беременность была лишь цифрами на листке с анализами. И смутным беспокойством, которое грозило перерасти в панику.

*

Кир не помнил, как провел следующие несколько часов. Наверное, он что-то пил - на кофейном столике осталась пустая бутылка из-под виски. Возможно, что-то ел - рядом с бутылкой валялись лимонные шкурки. Ходил, видимо - балконная дверь открыта и фикус сдвинут в сторону. Пил, ел и метался. Но ничего не помнит толком.

Все поглотила одна мысль. Один вопрос. Кто он теперь? Кто этот незнакомец, что методично чистит лимон и отравляет его в рот долька за долькой, прихлебывая из горлышка односолодовый скотч? Еще вчера это был вольный стрелок без страха и упрека, иногда не при деньгах, но всегда с идеями. А сегодня... А сегодня стрелок узнал, что у него будет ребенок. Попал. Попал - так попал. Снайпер хренов.

7.3

Ре-бе-нок.

Это слово отяжеляло, как железные кандалы, тянуло на дно, словно камень на шее, как якорь пригвождало к одному месту. Если у тебя есть ребенок, то ты... ты же... кто после этого ты?!

А если сделать вид, что его нет? Ну его же и в самом деле еще нет. Сколько прошло времени? Да он даже еще не заметен невооруженным взглядом, наверняка. Не видно - значит, нету. Попросить... Нет, не так. Пойти, упасть в ноги отцу, комиссии, министру иностранных дел, кому угодно. Пусть отправят. Куда-нибудь. Куда-нибудь подальше. В Чили. Нет, в Аргентину. В Ушуаю. Провожать пароходы в Антарктиду. Фотографировать пингвинов. Или в Новую Зеландию. А что? Там хорошо, там хоббиты. Поселиться там, в хоббичьей норке, курить трубку со «Старым Тоби». И никогда не знать, даже не подозревать - что вы, о чем вы?! - что у тебя где-то там, на другом конце Земли есть ребенок.

Ребенок.

Ре-бе-нок.

Кем это делает его, Кирилла? Отцом?

Отец... Это что, как Константин Федорович? Кирилл и его ребенок будут когда-нибудь... вот так же?! Лимон кончился, и он пошел за следующим. Черт, последний. Привычка есть лимоны как обычный цитрус, дольками, вводила всех родных в ступор. Кроме мамы. Она ела лимоны так же.

Мама.

Ма-ма.

Помнил ее такой, там, тогда. В Клайпеде. Совсем исхудавшая, тонкая, почти прозрачная. Тень от пышущей здоровьем и румянцем женщины, посольской жены, матери трех сыновей. С синими цветочками платок, плотно покрывающий голову, оттеняющий синь глаз. Нездешнюю уже - теперь понимает. И улыбка тоже была уже не совсем отсюда. Но руки обнимали еще крепко.

Кирилл шмыгнул носом. Отправил в рот очередную дольку лимона. И поперхнулся ею от мысли. А если этот ребенок... - девочка? С такими же глазами, как у матери? Этот ребенок... девочка?.. мальчик?... неважно! - в нем же есть и частичка его мамы. А если он... она... да не суть! - будет похожим на маму?

Последняя долька последнего лимона выскользнула из его пальцев и полетела вниз, с высоты шестого этажа.

Интересно, а почему это Катерина Дмитриевна не хочет, чтобы Кир знал о ребенке?

*

- Ты почему меня не поздравил? - голос в трубке и в самом деле звучал обиженно.

- Боренька, вот только взял телефон, чтобы позвонить! - спешно принялся оправдываться Кир.

- Совсем распустился, малой! - фыркнул Борис. - Ладно, поздравления оставим для очной ставки. Ждем к семи.

- Буду! - клятвенно пообещал Кирилл. - И с днем рождения, Большой брат!

- Не опаздывай.

У Бореньки талант. Боренька одаренный физик-ядерщик, работает в Институте Курчатова, кандидат физико-математических наук и лауреат какой-то премии с непроизносимым названием. А еще у Бореньки борода, мягкие руки и негромкий вкрадчивый голос, который является полной противоположностью голосу Аркаши.

У Аркаши талант. Он окончил ГИТИС, ставит новаторские оперы и регулярно бывает обливаем грязью в прессе. От этого Аркаша кричит, пьет биттеры и делает еще более скандальные постановки, что приносит много счастья и денег всем.

А у Кира талантов нет. Зато у него есть долг перед семьей.

- Ты будешь поступать в МГИМО.

- Не буду!

- Будешь.

Этот диалог очень многим показался бы вершиной устремлений, мечтой, подарком.

Для Кира он был проклятьем. Сдался. Позволил сделать из себя очередного «Коробейников из посольства».

*

Семейное сборище принесло Кириллу нежданную приятность. Ай да Боренька, ай да кандидат наук! В отчий дом Боренька приехал не один. А со своей молоденькой аспиранткой. Звали ее Чжу Минчжу.

Впервые в жизни Кир увидел - и насладился! - как отец лишился речи. Молчал с полминуты. Да, при папском дворе такого не увидишь, наверное.

7.4

С Мин они нашли общий язык мгновенно. Может быть, потому, что больше с ней никто не пытался искать общий язык. Она - широкое плоское лицо, припухшие глаза, узкий рот и нечистая кожа - была не слишком симпатичной даже на Киров непритязательный вкус, но казалась такой трогательно хрупкой и с таким обожанием смотрела на Борьку. И так отчаянно хотела понравиться строгому и непреклонному отцу ее избранника.