Игра начнется в понедельник (СИ) - Осадчая Виктория. Страница 6
Ужин прошел в беседе практически ни о чем, из которой я узнала, что Максима и Джона познакомила именно Марина, что Медисоны живут в Манчестере, что они уже три года как женаты, и что Фохтин и Мэри, как называл муж Марину, знакомы достаточно давно. И почему-то мне показалось, что это знакомство не ограничилось одними лишь дружескими отношениями.
Но прочь ненужные мысли, это ведь не мое дело.
И в этот же вечер, Фохтин узнал, что я неплохо владею языком на котором говорит его будущий партнёр. Почему будущий? Потому, что за десертом они обсуждали детали сделки, а на завтра, после внесения нескольких поправок в контракт, за обедом собрались его подписывать. Как все сложно оказывается у этих богатеев.
И пока мужчины что-то обсуждали, удалившись опять же, КУДА-ТО, у нас с Мариной появился шанс немного поболтать о своем, о женском.
— Я так понимаю, тебя Максим привез, чтобы замаслить глаза Джону.
— Неужели, все так очевидно? — хмыкнул я, даже не думая отпираться.
— Нет, ты не думай, против тебя я ничего не имею. Ты по всей видимости, хорошая девушка, но просто Макс… — она немного подумала, а потом продолжила — Он другой.
Какой он этот Фохтин меня мало интересовало. Главное, чтобы по возвращению домой, он от меня отстал. Но Марина продолжала.
— Влюблена я была в него, как кошка. По пятам ходила. Но…у него другие цели в этой жизни. Баба- это средство для снятия стресса и напряжения. А жизнь заключается в работе. Вот так он и заработал свои первые миллионы, не отвлекаясь ни на что. И до сих пор так живёт. Мне в конечном счёте надоело, я и ушла от него. Как оказалось, он даже этого не заметил. Это для меня у нас были отношения, а он так, как оказалось, не считал. Ну, а потом встретила Джона. И если к Фохтину у меня была влюбленность, которая подогревалась тем, что его я так и не добилась, то Джон для меня стал всем. Но с Максом мы после поддерживали связь. Хотя, я думаю, прознав, что я выхожу замуж за богатого человека, который может стать его союзником, он решил действовать через меня. Знаешь, что странно? Я даже не обиделась и не думала сопротивляться.
— И зачем ты мне это рассказываешь? — поинтересовалась я.
— Не знаю — пожала Марина плечами — Захотелось — достала из сумочки пачку с сигаретами и подкупила — Мои подруги англичанки меня не понимают. Разница в менталитете. Может, в клуб махнем, а?
— Устала я как-то сегодня — покачала отрицательно я головой.
— Ну, ты что, Дарин? Возьмём своих мужиков, оторвемся! А?
Конечно, прям своих. У нее-то муж, и скорее всего она его уговорит. А я на Макса никакого влияния не имею.
Ладно! Была-не была! Это начал он, не я.
МАРТ, 2016 г.(IV)
Вот она суровая жизнь, когда в нее возвращаешься из сказки. Я сидела в маршрутке, уставившись снова на серый город и вспоминала теплую солнечную Пальму.
Впечатлило! Очень впечатлило. И я не говорю о том, что была там с потрясающим мужиком, который скрепя зубами, но пошел с нами в клуб. И чтобы оттянуть неизбежное, я просто напилась, как идиотка. К невменяемой бабе он не полезет с приставаниями, поэтому я могла спокойно вздохнуть. Это на утро, вернее, на обед уже было стыдно и больно голове.
Я не в состоянии была участвовать в экскурсии, которую для меня собиралась провести Марина, а просто залезла в купальник и спасалась до вечера в живительной влаге бассейна, тогда как Макс снова работал.
А потом опятт перелет и вот я дома. Вернее, уже не дома. Отработав половину дня, я направилась туда, где мне выдадут официальный документ, что я больше не Синицына, и не обязана носить эту фамилию. Валера и так срывал развод два раза. Если и в этот не явится, то нас и без него разведут, я уж постараюсь.
Но… он пришел. Он взял, чёрт возьми, и пришел. Мы не виделись несколько месяцев и за это время человек, которого я любила стал другим. Да, на нем был не дешёвый костюм, как я поняла, осунувшийся, темные круги под глазами. Видимо, ночь для него не прошла даром, как и для меня, в прочем. Но об этом позже.
— Привет — произнес он достаточно виноватым тоном. Вот лучше бы он этого не делал. Я взорвалась. Это было подобно атомной бомбе, которая разрасталась грибом, сменяясь то жалостью, то яростью. Не скажу, что я его ненавидела, хотя должна была за все, что он сделал.
Блин, а что он сделал? Я должна была его спасти, а вместо этого разрушила все мосты на его исцеление.
— Давай найдем специалиста, который поможет нам. Давай уйдем сейчас вместе, и не будет никакого развода. Тебе нужно остановиться, Валер.
Но он упорно отвергал то, что я пыталась ему предложить, опровергая свою зависимость.
— Ты сволочь, дошёл до того, что продал собственную жену какому-то ублюдку. Ты это хоть осознаешь, тварь? — переходила я в контрнаступление, оперируя фактом, которого он не отрицал.
— Я не жалею о том, что сделал — просто ответил он.
А через полчаса моего упорного нравоучения, в паспорте у меня появился штамп, который говорил о том, что Синицын Валерий Абрамович теперь мне больше не муж. И вообще, чужой он человек, который уже останется им для меня навсегда. Нет обратного пути, нет. А главное, я могла себя успокоить, что попыталась.
Позвонила на работу, чтобы отпроситься на последующие полдня. Внутри чувствовалось какая-то пустота. Хотелось залезть как в детстве с головой под одеяло, чтобы все плохое, что тебе чудится испарилось. Но взрослые девочки так не поступают. Они идут в ближайший бар и пьют! Жёстко и без тормоза. Так, чтобы на завтра кроме головной боли их ничего не заботило. А я взрослая! Вроде…
И правда! Утром проснулась, а у меня только одна проблема, как оказалось. Хотя, нет! Кроме того, как решиться подняться с кровати, чтобы отправиться на работу, у меня возник вопрос: «как я попала домой?».
— Ты так отмечала с размахом развод? — в комнату вплыла мама, одернула тяжёлые шторы на окнах, чтобы впустить солнечный свет.
— Мг — промычала я, пытаясь разлепить веки.
— Дарюш, что происходит? Ты на трое суток пропадаешь где-то, ничего толком не объяснив. С утра в понедельник, как обещала, ты не появляешься, а вечером тебя привозит какой-то странный мужчина совершенно пьяную.
— Мам, не сейчас — кладу я руку на лоб, проверяя, на месте ли вообще голова. А то такое чувство, словно ее размазали кувалдой по подушке. Блин, на месте, и больничный не возьмёшь. Ещё и мама никак не угомонится со своими допросами.
— Так ещё и шмотье это дорогущее привезли с утра.
— Ты лазила в моих вещах?
— Знаешь ли, откуда я знаю, что там приволокли в наш дом?
— Мам, а могу я как-то без контроля своей жизнью заниматься? — простонал я
— Я не лезла к тебе шесть лет. И вот результат, в свои двадцать пять ты разведена.
— Вот умеешь ты поддержать.
Поменяла завтрак и косметические процедуры на целых полчаса лежания, выпроводив родительницу восвояси обещанием рассказать обо всем.
Где-то неподалеку завибрировал входящим звонком телефон, который недавно надрывался под ухом будильником. Пошарила по полу рядом с кроватью, и даже не в силах открыть глаза, чтобы посмотреть на дисплей, я автоматически провела по нему пальцем, чтобы ответить.
— Синицына, Вы сегодня не выходите на работу — послышался голос зама на том конце. Шеф наш ещё по конференциям шарится, а этот начальника строит из себя.
— Валентин Эдуардович — постаралась я выговорить его имя отчество.
— Мы всё понимаем, у Вас тяжёлый период в жизни. Думаю, пару дней отгулов Вы заслужили. Послезавтра жду Вас на работе, Синицына!
— Я не… — хотела возразить я по поводу фамилии, но в трубке уже слышались короткие гудки. Розыгрыш это, или надо мной решили сжалиться небеса, я не знала, но не решившись возражать начальству, я с удовольствием закрыла глаза, крикнув маме, что у меня сегодня выходной, и в блаженстве продолжила то, чем занималась до этого, уснула. И скажу вам, это было самое приятное, что я делала за последние несколько дней. Хотя, вчера до момента «А что моя рюмка пуста?» мне тоже было хорошо!