Рональд I (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 68

— Знаешь, даже в душе слегка всколыхнуло что-то. — признался Мышонок.

— Это потому, что глубоко в душе ты знаешь, что это правда. — улыбнулся Квайен. — А теперь представь, что эта мысль будет доноситься с каждой площади, кричать с каждого агитационного плаката, внушаться каждым учителем и командиром… Изначально, я сомневался, но теперь и сам верю и знаю, что это очень могущественное оружие. И опасное.

— Именно поэтому мои ребята должны получить полный перечень наработок и материалов, чтобы эффективно взаимодействовать с твоей администрацией в этом вопросе. — хмыкнул Мышонок. — К тому же, можно использовать пропаганду и против других стран, настраивая их население против правительства и за Британское королевство. Потенциал огромный. Рискованно, конечно, использовать агентов для распространения листовок, ведь на них могут рано или поздно выйти вражеские спецслужбы…

Квайен ненадолго задумался.

— Авиация. — произнес он.

Мышонок посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, затем, на долю секунды, на его лице проступило удивление.

— Дельно. — сказал он. — Как бомбы, только ущерб выше. Сам придумал?

— Нет, король планировал время от времени засыпать город листовками, но потом решил, что незачем засорять улицы и усугублять пожароопасность. — покачал головой Квайен.

— Всегда хотел спросить. — Мышонок криво улыбнулся. — Зачем ты так рьяно поддерживаешь свою физическую форму? Неужели нашлась женщина, которую ты решил убить своим ритмом жизни?

Квайен ничего не ответил, невидящим взглядом уставившись в окно.

*Север-за-Стеной. Колония "Гримм"*

— Прохладно тут… — пробормотал Ригго, подняв ворот выданного интендантом полушубка.

— Это ещё х№%ня, в прошлом тут вечный снег лежал! — Шерол, безумный старикан, увязавшийся с ним аж с самого порта Браавоса.

— Да ты-то откуда знаешь, старикан? — презрительно процедил Ригго.

Старик выглядел как типичный лиссениец, черный, почти как колесо самоходной телеги, лысый, тощий, на лице отрешенная полуулыбка, которая превращается в азартную, когда он хочет смачно ругнуться. Когда Ригго пришел в пункт для приёма беженцев, старикан уже был там и что-то в нём увидел, раз привязался и не отлипает даже на самом Севере-за-Стеной.

Ригго вырос в трущобах Браавоса, его отцом был настоящий браво, но он рано погиб в одной из уличных стычек. Говорят, его убил сам Сирио Форель. Сейчас это было бы честью, но тогда Форель ничего из себя не представлял, будучи одним из тысяч молодых брави, которые приходят и уходят. Моро Блеонис — отец Ригго, был вдовцом, поэтому Ригго был обречен на голодную смерть, ведь ему было всего пять лет, но двоюродный брат Моро взял его к себе и постарался воспитать как истинного браво, гонористого и отважного, видимо, чтобы и он нашел свою бесславную смерть от какого-нибудь будущего Первого меча морского владыки.

Не вышел из Ригго браво. Выпущенные кишки, лужи крови, скорчившиеся тела в ночных переулках, посиневшие лица, вывалившиеся черные языки — всё это его откровенно пугало. Он не хотел быть браво. На этой почве у него случился конфликт с родным дядей и тот выгнал его из дома, как "предавшего память отца".

Произошло изгнание ровно в его двенадцатилетие, в тот год, когда Дейнерис освободила Астапор и перебила большую часть тамошних рабовладельцев. Браавос тогда ликовал — наконец-то будет положен конец работорговле. Сейчас же… Легионы Дейнерис фактически осадили Браавос, но никто почему-то не ликует и не славит великую освободительницу рабов.

В двенадцать лет, по хронологии Вестероса, в трёхсотом году от завоевания Эйгона, Ригго был выброшен на улицу, чтобы умереть где-нибудь в канаве или от голода в трущобах.

Выживать было трудно, однажды его чуть не похитили искатели свежего мяса для борделей, десятки раз он дрался за собственную жизнь с другими беспризорниками, воровать было зазорно для сына браво, поэтому он работал где только мог…

А примерно в триста втором году, почти девять лет назад, он снова взял в руки меч браво, только уже не деревянный, а стальной. В те годы сильно славилось оружие Рва Кейлин, который выполнял заказы и для Браавоса, поэтому изделия браавосийского производства упали в цене, причём существенно.

Девять лет жизни, до самой осады Браавоса, Ригго бился в ночных переулках с другими брави, убивал и тем зарабатывал на жизнь — стал достоин своего отца, стал таким же убийцей. Дядя к этому времени стал близок к морскому владыке, даже пытался наладить с Ригго отношения, но он лишился главного. Уважения. Ригго его не уважал, так как из-за него он стал таким, какой он есть сейчас. Убийца. Бессмысленный, бесполезный.

Осада Браавоса была странной. Никаких осадных лагерей, никаких обстрелов города, перекрытий поступления провианта, морской блокады и прочего — Дейнерис могла это сделать, у неё есть всё, чтобы перекрыть Браавосу кислород, но она этого не делает. Она поступила намного более жестоко. Она запретила своим подданным торговлю с Браавосом и отдала все земли вокруг города на разграбление своим легионерам. Из города теперь нельзя выйти без риска попасть в лапы озверевшим тварям, которые увезут тебя в неизвестном направлении или убьют. Неизвестно, что хуже.

Морской владыка стремительно терял позиции, в городе наступил голод, так как землю никто не пахал, ведь всё, что взрастит крестьянин, будет отобрано легионерами Дейнерис. Всё, что ты попытаешься завезти в город, ещё по дороге будет отобрано легионерами, и тебе очень повезёт, если тебя не убьют.

Происходило неслыханное: если легионеры узнавали, что ты браавосиец, тебя только за это скрутят и увезут в неизвестном направлении. Был один паренёк, который рискнул выйти из города и добыть немного пищи у селян, но встреченные деревни оказались пусты, а его попытались поймать трое легионеров, гнавшихся за ним до самого города. На СВОЕЙ земле браавосийцы отныне не могли чувствовать себя в безопасности.

Еды было мало, её с трудом хватало на самых богатых, а тут как нельзя кстати, появились британские пассажирские корабли. Глашатаи выдавали листовки, на которых предлагалось рискнуть отправиться в Вестерос, где испытателю судьбы выдавалось жильё и некоторое количество денег на подъём. Правда, никто почему-то не уточнил, что заселять придётся земли за Стеной.

Нет, жаловаться Ригго не на что, всё как обещали: две комнаты в пятиэтажном доме, три платиновых монеты, даже инструмент подарили в качестве широкого жеста от самого короля. Ригго теперь лесоруб, который, правда, ещё не срубил ни одного дерева, но всё впереди.

С жильём вообще не возникло никаких проблем, хотя были основания полагать, что некоторое время придётся жить на улице. Но в Гримме, стоящем на реке Олений Рог, домов хватает, даже более того, большая часть из них пуста. Каждый пассажир большой баржи из Браавоса, на которой прибыл и Ригго, получил жильё, причём жильё выдавалось с учётом количества людей в семье. Ригго не знал, зачем ему дали две комнаты, но подозревал, что британцы глядят в будущее заместо него самого.

— Пацан, пойдём, кажется нас зовут! — лиссениец Шерол, безумный старикан, дёрнул его за рукав.

— Сам ты пацан… — сплюнул под ноги Ригго, но пошел за стариком.

В целом, Шерол его не слишком сильно напрягал, он, может, и ругается много, но безобидный, за воровством не замечен.

Собравшихся рабочих рассадили на самоходные телеги, которые британцы называли грузовиками, и повезли глубоко в лес. Всего было десять грузовиков, один из которых занимали исключительно британские воины. Крепкая броня, качественные мечи и, конечно же, духовые плевательницы, способные убивать за триста шагов. Ригго видел некоторых убийц в Браавосе, вооруженных этими британскими изделиями. Тихо, быстро, убойно. Если промахнулся, можно отправить ещё три свинцовых шарика следом. Убивать стало легко. Слишком легко.

— Значит, слушайте план работ. — перед столпившимися рабочими появился прораб, Желд, известный под прозвищем Чернодеревщик. — Железноствол рубить тяжело, но нас тут дохрена, а по плану мы должны давать по двадцать крупных стволов в сутки. Механизации пока нет, поэтому будем рубить ручными инструментами. В следующем месяце господин Итан Форрестер обещал организовать механизмы, но тут вы сами знаете, тысячи миль по воде, штормы, бури и сранные поносы! Инструменты никто не забыл? Если забыли, признавайтесь сейчас, иначе я не поставлю вам отметку о трудовом дне!