Укрощенная страсть - Грегори Джил. Страница 44

Эмили попала в точку, ее слова проникли ему в самую душу. Да, всему этому Клинт научился у Риза, так же как Уэйд и Пик. Он никогда не чувствовал себя одиноким. Даже находясь за согни миль от своих родных, он знал, что они у него есть. Но как можно равнять Джейка Спуна с таким человеком, как Риз? Страстная речь Эмили звучала для него странно.

Клинт внимательно изучал ее очаровательное, вдохновенное лицо.

— Все верно, Риз нас этому научил, — сказал он осторожно.

— Вот и дядя Джейк научил нас тому же, — ответила Эмили. — И еще вере в себя. Он всегда говорил и говорит, что даже в самые трудные времена нельзя сдаваться. Нужно держаться и оставаться сильным, тогда найдется выход из любого затруднительного положения. Я думаю, это помогло ему пережить семь лет тюрьмы, — добавила она принужденно.

Клинт почувствовал холодок между лопатками. Он вдруг осознал, как тяжело Эмили жилось эти семь лет. Сколько же ей пришлось пережить за те страшные годы, когда ее дядя был в заключении, брат и кузен в бегах, а больная тетя медленно умирала…

Подобные ситуации требуют собранности. Сил. Мужества.

Эмили Спун прошла через это трудное время. И со всем справилась. Одна, без помощи родных. А теперь пытается их выгораживать.

— Признаться, я никогда бы не подумал так о Джейке Спуне, — сказал Клинт. — Для меня он и его банда всегда были просто преступниками. — Он прочистил горло. — Но все они являлись вашей семьей.

— И по-прежнему ею остаются. — Эмили с вызовом встретила его взгляд. — Так что не рассматривайте меня вне связи с ними. Я — неотъемлемая часть своей семьи, Клинт.

— А вы когда-нибудь грабили дилижансы? — Шериф отставил свою тарелку и прищурил глаза. — Когда-нибудь брали деньги, которые вам не принадлежат?

— Нет. И я уже говорила вам, что тех, прежних, Спунов больше не существует. Есть такие же люди, как все. Как ваша семья, которую вы обрели с Ризом Саммерсом. Мы так же работаем на своем ранчо. Но ведь семья — это не просто труппа людей, занятых общей работой. Это то, к чему вы принадлежите, где вас любят и где рассчитывают на вас.

Эмили затрясла головой, увидев на лице Клинта скептическую усмешку.

— Не спорьте и даже не смейте думать иначе. — Она взяла коробку и принялась собирать тарелки с чашками, чтобы уложить их обратно.

Нет, Клинт ее не понимал. И никогда не поймет. «Но почему это должно иметь какое-то значение?» — спрашивала она себя с горечью.

Но это имело значение. По каким-то причинам Эмили хотелось, чтобы он ее понял.

Когда Клинт протянул к ней руку и накрыл ладонью ее кисть, она вздрогнула.

— Эмили…

Она отдернула руку, глаза ее сверкали.

— Забудьте об этом разговоре, Клинт. Я даже не знаю, зачем я пыталась объяснять вам что-то. — Она накрыла коробку крышкой и поднялась на ноги. — Я хочу вас поблагодарить за то, что вы купили мою коробку. Надеюсь, ленч вам понравился, — добавила она сухо.

Клинт вскочил и схватил ее за плечи, прежде чем она успела поднять коробку.

— И вам даже не хочется знать, почему я купил ее? — спросил он резко.

— Нет. Нам пора возвращаться…

— У меня не было таких планов — я даже говорил себе, что не должен этого делать. Но как только появился Дженкс и я увидел, что он назначает цену…

— Вы решили его остановить, — холодно перебила его Эмили. — Я полагаю, мне следует сказать вам спасибо за то, что вы…

— Перестаньте говорить за меня, Эмили. — Клинт встряхнул ее за плечи. — Я сделал это потому, что мне так хотелось. Будь я трижды проклят, если бы я позволил Дженксу или любому другому мужчине выиграть ваш ленч.

Эмили смотрела на него словно в тумане.

— В самом деле? — произнесла она наконец. — Но… почему?

Ей было трудно думать, когда он находился так близко. И держал ее за плечи.

Когда Клинт притянул ее к себе, у нее расширились глаза. Эмили явственно ощущала тепло между их телами, отделяемыми друг от друга парой дюймов. Сейчас Клинт Баркли не был тем холодным мужчиной, у которого все под контролем. Губы его были плотно сжаты. Казалось, что каждая жилка его могучего тела превратилась в туго натянутую струну. От него исходили жар и напряжение. Его синие глаза светились как горящие угли. Он запустил руки в аккуратно уложенные локоны.

— Вы знаете почему. Или мне нужно вам это объяснить, Эмили? — Клинт говорил отрывисто и быстро. Казалось, что каждое слово дается ему с трудом.

Эмили перестала дышать, стоя неподвижно, когда он наклонил к ней голову.

Его внезапный поцелуй отличался от того первого — нежного, мягкого, искушающего. Жадный, властный и грубый, он обжигал ей рот и превращал мозги в кашу. Требовательно овладев ее губами, он заставлял ее извиваться и корчиться, так что мир, казалось, переворачивался вверх тормашками.

Клинт поднял голову и прервал поцелуй так же резко, как начал.

— Теперь вы понимаете, Эмили? — хрипло спросил он.

— Нет… — У нее кружилась голова и болели губы. Когда она притронулась к ним дрожащими пальцами, на них появилась кровь. — Нет, я ничего не понимаю… и… я мисс Спун — для вас.

— Ни черта подобного! — воскликнул он. — Эмили. — В его глазах была решимость, когда он вновь рванул ее к себе и его руки обхватили ее за талию. — И будь я проклят, если и сам что-нибудь понимаю! Но надеюсь, на сей раз мы с этим наконец разберемся.

Его рот накрыл ее губы, прежде чем она успела возразить. И с этого момента Эмили уже ничего не могла с собой поделать. Она прильнула к Клинту, отвечая на его поцелуи. Ее сердце бешено застучало, когда он, не оставляя ее губ, ужесточил хватку. Их было уже не двое — теперь они стали одним целым. У нее ныла грудь, расплющившаяся о его твердые мышцы, а она вся была точно воск, плавившийся на огне желания. Это желание было таким настоятельным, что в сознании не оставалось места для рассуждений.

Каким-то непонятным образом она оказалась на одеяле, и Клинт накрыл ее сверху, весом своего тела вдавив в густую траву.

— Я не понимаю, что вы со мной делаете, Эмили Спун? — простонал он.

Эти откровенные слова обожгли Эмили. И когда его губы, едва касаясь, прошлись по щеке к уху, повторяя его изящный изгиб, а затем подстрекательскими поцелуями спустились к шее, она задрожала от удовольствия. Обхватив Клинта руками за шею, она притянула его ближе к себе.

— Ничего в сравнении с тем, что вы делаете со мной, — выдохнула она.

Но в ее голосе не было страха, в нем был голод — желание большего. Клинт увидел отчаяние, мелькнувшее в ее светящихся серебристых глазах, когда его язык разбудил ее язык, когда его руки принялись блуждать по ее телу.

Едва он увидел вспыхнувшую на ее лице страсть и широко раскрытые глаза, его собственное желание заговорило в полную силу. Черт побери, как он хотел эту женщину! Напряжение в нем все нарастало. Зная, что она чувствует то же, он углубил поцелуй, чтобы взять от нее все, что ему хотелось. То, что она должна была ему отдать.

Всю неделю он находился вдали от нее, проклиная все ночи. Он с трудом удерживался от желания поехать на ранчо и найти ее. Только чтобы видеть ее, держать в объятиях, целовать.

И предаваться с ней любви.

Он так сильно нуждался в этой женщине, что сам поражался.

— Эмили, вас это не удивляет? — спросил он, прижимаясь ртом к пульсирующей жилке у нее на шее. — Ну, все то, что… происходит между нами?

— Я не хочу ничего знать, — запротестовала она. Но ее руки скользнули вдоль его спины, едва не впиваясь в нее ногтями. Правда состояла в том, что та же мысль и тот же вопрос возникали и у нее. Но Эмили не находила на них ответа, и это только усиливало ее замешательство. Вопреки здравому смыслу, несмотря на предупреждения Пита и Лестера, она продолжала сейчас лежать здесь с Клинтом Баркли! Это было так восхитительно — знать, что в любой момент он может вновь тебя поцеловать. — Я знаю только, — прошептали ее губы, — что это неправильно. — Она почувствовала жар и боль, когда ее грудь прижалась к твердой груди Клинта.