Мы вдвоем и он (ЛП) - Амбер Александра. Страница 16

— Пошли, — говорит Джей, два часа спустя, забирает у меня бокал и ставит его на пол.

— Куда? — спрашиваю я, прищурившись. Я снова слишком много выпила. Нужно завязывать с этим. Медленно проясняется образ Джея, и я понимаю, что использую алкоголь для того, чтобы оставаться спокойной в его присутствии, потому что у меня еще остались чувства к нему. Нет, это нечестно по отношению к Бену. Но это меня не волнует. Мне просто… все равно. О чем я там мечтала, когда была юной девушкой? Когда я успела обо всем забыть?

Он помогает мне надеть куртку, прощается с некоторыми людьми, и мы выходим из павильона. К моему удивлению, мы не направляемся обратно к мотоциклу, а он берет мою руку и тянет глубже в парк.

— Джей… — не знаю, что он задумал, но уже темно. Так темно, что кроны деревьев кажутся жуткими скелетами, протягивающими ко мне свои руки. Господи, я такая пьяная!

Он ничего не отвечает, но, кажется, что у него есть цель. Посреди ночи в пустующем парке, и я не уверена, что здесь можно находиться в это время. Возможно, это вообще противозаконно, но было бы чудо, если бы Джея это заботило. Правила и законы он принимал только тогда, когда они имели смысл для него. Все остальные он игнорировал.

— Посмотри наверх, — говорит он, наконец, когда мы забрались на небольшую горку, и разворачивает меня так, что теперь я стою, прижавшись спиной к нему. Потом кладет мне руки на живот, и я повинуюсь. Небо черное, периодически небольшие облачка закрывают луну.

— Джей, я…

— Шшш… Если будем разговаривать, мы его пропустим, — шепчет он. Мое сердце колотится о грудную клетку, когда он берет меня за руку. Мы переплетаем пальцы и остаемся стоять, обнявшись.

— Там! Ты видела?

— Нет, что…? — спрашиваю я растерянно и дальше вглядываюсь в небо. А потом я вижу ее тоже. Одну. Две. Три. Звездопад. Звезды на короткое мгновение загораются, а потом так же быстро исчезают еще до того, как я успеваю моргнуть. Только на долю секунды они видимы, такое ощущение, что это галлюцинация.

— Сегодня ночью пролетает метеорный поток Геминиды, — тихо объясняет Джей. Из–за ветра волосы бьют по моему лицу, мой нос ощущается, как сосулька. — Каждый раз в середине декабря. Мощный шторм метеоров, освещающих атмосферу. И нам посчастливилось некоторые из них увидеть.

Снова падающая звезда. Еще одна. Мои глаза наполняются слезами, когда я вспоминаю, как когда–то Джей обещал мне показать звездопад. К сожалению, тогда небо было облачным и ничего не было видно. Он тогда еще несколько дней ходил обозленным. Определенно точно, что сегодняшний день не был совпадением, но как он мог все спланировать? И, главное… зачем?

— Звездопад всегда расстраивает меня, — шепчет он. Его дыхание щекочет мне шею, и я покрываюсь гусиной кожей.

— Почему? Он прекрасен. — Еще одна. На этот раз я загадываю желание, и мне не требуется много времени, чтобы мысленно сформулировать желание, несмотря на то, что мне становится стыдно от него.

— Он красив. Прекрасен. Но когда задумываешься о том, что ты наблюдаешь за гибелью камня… Звездопад сияет тогда, когда звезды уже догорели. В противном случае, это были бы обычные камни, которые падали бы нам на голову.

Мы молча продолжаем наблюдать за небом, а потом Джей разворачивает меня медленно к себе. Я чувствую его руку на моей щеке. Мое дыхание становится прерывистым, когда я поднимаю на него взгляд и вижу его глаза, что в темноте кажутся черными. Его лицо приближается, и я чувствую его дыхание на моей коже, его запах. Так близко.

— Джей, пожалуйста… — шепчу я, но вполне очевидно, что моя попытка сопротивления лишь наполовину искренняя, потому что мое лицо так же медленно приближается к его. Как будто тянется за невидимую веревку. Мое сердце порхает, как у колибри, когда его теплые губы накрывают мои, он обнимает меня, прижимается ко мне бедрами и целует.

Его поцелуй вызывает вихрь во мне, который зарождается в животе и поднимается к голове, как на американских горках. Несколько секунд спустя я ему отвечаю. Жадно, как после голодовки. С руками на его теле, в его волосах. Сладкая тяжесть красного вина пронизывает мою кровь, когда наши языки переплетаются в чувственном танце.

Я слишком слаба, чтобы противиться этому. И в подсознании понимаю, что ничего другого я и не хотела. Это именно то, что мне хотелось почувствовать.

Я совсем потеряла счет времени. Мне больше не холодно, мое тело горит. Проклятый звездопад везде, даже с закрытыми веками я вижу эти вспышки. В это же время чувство вины разъедает мое сердце, и, когда думаю о Бене, слезы наворачиваются на глаза.

— Мы не должны были этого делать. Я не… — начинаю я, но Джей перебивает меня, снова целуя в губы, которые чувствуются искусанными в кровь, после того, как мы вечность целовались.

— Я бы хотел сделать все правильно. Я бы хотел, чтобы ты меня простила за то, что я тогда сделал.

— Джей… — из последних сил я освобождаюсь из его объятий и скрещиваю руки на животе, потому что меня начинает тошнить. — Я не хотела тебя обнадеживать. Я вообще не понимаю, почему я тебя поцеловала. Я люблю Бена. Я замужем. Я хочу с ним завести детей и состариться и… Он — это правильно, Джей. Он делает меня счастливой. Ты должен это понять. Пожалуйста.

— Я понимаю это, — отвечает он, и я застываю.

— Правда?

Он кивает. Он выглядит непривычно искренним.

— Да, Миа. Я знаю, что он делает тебя счастливой. Счастливее, чем я смог бы сделать. Я это понял еще тогда.

— Что ты имеешь в виду? — я наклоняю голову и ловлю его взгляд.

— Я чертовски ревновал тебя к нему, — признается он, и мне становится горячо.

— Ты? Ревновал? — если бы это не звучало так абсурдно, я бы засмеялась. Я никогда до этого не слышала слово «ревность» из уст Джея Штерна. И знает Бог, сколько раз я пыталась вызвать у него это чувство. Флиртовала на вечеринках с другими парнями у него на глазах, чтобы вызвать хоть какую–то реакцию, но он всегда только смеялся и шептал мне на ушко:

— Даже не думай. Я не делюсь.

С другой стороны, я никогда не переживала, что какой–то другой мужчина уведет меня у Джея. Он такой уверенный в себе, даже тогда, когда речь идет обо мне. И в конце это ранило меня даже больше, чем то, что он сделал.

— Я знал с самого начала, что он сможет тебе дать то, что не смогу дать я. Постоянство. Доверие. Уверенность.

— Ты говоришь так, будто тогда ты все сделал против своей воли, — говорю я. Мои зубы стучат от холода, но я удерживаю на расстоянии Джея. — Как будто тебя кто–то принуждал спать с другими.

— Возможно, так и было. — Джей смотрит на меня и поджимает губы.

Я шмыгаю носом.

— Да, ты всегда это хорошо умел — скидывать вину на других. Это, можно сказать, твоя отличительная черта. — Это, и то, что ты никого к себе не подпускаешь.

— Правда, Миа. — Он переступает с ноги на ногу и скрещивает руки на груди. — Мой психолог объяснил мне это. Он сказал, что некоторые люди считают себя неудачниками, поэтому они постоянно бегают в поисках своего счастья. Особенно, люди, которым много не везло в их жизни. Они постоянно тянутся к тому, чтобы все изменить. Подсознательно они думают, что не заслуживают быть счастливыми. Это их пугает. Поэтому они делают все, чтобы прогнать счастье и пустить свою жизнь под откос.

— Ты ходишь к психологу? — мои брови взлетают вверх от удивления. Пар от нашего дыхания соединяется и образует единое облачко. — Это…

— Я подумал, что это не повредит. После всего, что было. — Он пожимает плечами и смотрит на меня взглядом, от которого плавится глазурь на торте. Мое сердцебиение тут же ускоряется, и сжимается желудок. Господи, я не должна была соглашаться на эту поездку. Я не должна была вообще видеться с Джеем.

— И что теперь будет, Джей? — спрашиваю я тихо. Он подходит ближе. Кладет руку мне на плечо и ведет обратно сквозь парк к павильону. Мое тело окоченело и покрылось льдом, уши болят.