Источник для захватчика (СИ) - Малиновская Маша. Страница 2

«Не может быть…» — пронеслось в голове.

— Добрый день, — с сухим горлом проговорила я. — Думаю, тут вышла ошибка.

«Конечно же!» — подумала я, и тело обрело лёгкость.

— У моего брата стоп-карта, год назад у него обнаружили проблемы со свёртываемостью крови.

Я смотрела на мужчин, на их бледные беспристрастные лица. Они не были землянами. Так близко я видела пришельцев лишь раз — когда они приехали за родителями, но с той ужасной ночи все подробности словно стёрлись из памяти.

Они выглядели почти так же, как и мы. В среднем, их рост был немного выше — около двух метров, большинство были светловолосы, но не все. Ещё их отличала особая бледность кожи, и длинные серебристые полосы на шее за ушами. Кто-то судачил, что это жабры, кто-то утверждал, что это шрамы от внедрённой биотехники, но никто ничего толком не знал.

Из ступора меня вывел металлический приглушённый голос одного из них.

— Мы знаем. Нам не нужен ваш брат. Мы приехали за вами, мисс Роуд.

Земля снова начала уходить из-под ног, когда мозг начал сигналить ещё об одной ошибке.

— Думаю, это тоже ошибка. Мне сегодня исполняется двадцать один, а по условиям программы «Источник», насколько мне известно, в донорство могут забрать только после двадцати двух.

— Верно, — отозвался другой. — Ваша кровь имеет определённые показатели, в которых остро нуждается кроктарсец, и мы вынуждены прибегнуть к чрезвычайному протоколу.

Он продолжал говорить о высокой компенсации, которую получит моя семья, но я уже почти ничего не слышала. Бешеный стук сердца гулом отдавался в голове. Всё казалось нереальным, и даже моё собственное тело словно жило само по себе, а я наблюдала за ним со стороны.

Меня как безвольную куклу обняла тётя Элла, а третий «плащ» поднёс планшетку с какими-то бумагами, которые я должна была подписать. А зачем? Это что-то изменит? Будто, если я не подпишу, они принудительно не затолкают меня в свой катафалк и не увезут. И как всё будет? Из меня сразу выкачают всю кровь или будут держать в качестве мешка с кровью где-нибудь взаперти?

Меня начало трясти. Теперь я уже полностью ощущала своё тело, и защитная реакция уступила место страху. Такому жуткому, сосущему внутренности.

— Я хочу попрощаться с братом, — выдавила я, дрожащей рукой ставя подпись в каком-то ненужном документе.

— Можете оставить ему записку, но ждать нам некогда, — ответил первый «плащ».

— Я хочу попрощаться с братом, — тупо повторила я.

Мужчины пожали плечами, видимо, решив, что я не совсем в себе, и двинулись к выходу, жестом предложив мне следовать с ними.

На ватных ногах в сопровождении кроктарцев я вышла на крыльцо. Чёрный микроавтобус стоял, почему-то, не у моего дома, а в конце улицы. Возле стояли ещё четверо «плащей». Вдоль улицы толпились люди. Кто-то с сожалением смотрел на меня, кто-то с равнодушием, но в глазах всех без исключения читалось облегчение, что в этот раз приехали не за ними и не за их близкими.

В конце улицы я увидела Шона. Он шёл с каким-то блестящим свёртком, наверное, это был подарок на мой день рождения. Может быть, это была книга, а может быть, шарф. Брат умел приятно удивлять меня.

Шон остановился у крайнего дома и спросил что-то у мужчины, что наблюдал за действом из своего двора, а потом пошатнулся и, отшвырнув блестящий свёрток, побежал в нашу сторону.

— Мисс Роуд, поторопитесь, — легонько подтолкнул меня первый «плащ», и мне пришлось отвернуться.

— Лил! — услышала я надрывный крик брата, и внутри меня, до этого словно заледеневшей, начал разгораться огонь боли.

— Лилия! — Шон нагнал нас уже почти у машины.

— Это ошибка, — разъярённо кричал он, пробираясь между собравшимися людьми. — Ей только двадцать один! Двадцать один!

Шон прорвался ко мне, но «плащи» стали кольцом, не давая ему подойти вплотную.

— Шон, — тихо прошептала я, когда передо мной открыли дверь машины. — Просто смирись…

На какие-то пару секунд ему удалось прорвать кольцо кроктарцев, или же они решили подарить нам эти пару секунд, и крепко сжать меня в объятиях.

— Продержись немного, Лил, — горячо зашептал он, — я приду, приду за тобой.

«Плащи» оттеснили его, а меня вынудили сесть в машину.

4

Я сидела в машине и смотрела в одну точку, чувствуя, как на щеках горят солёные следы высохших слёз. Я волновалась за брата. Если захотят, ему вменят препятствие действиям посланцев «Источника», а за это можно получить несколько лет тюрьмы.

Да и вообще, Шон теперь остался один, если не считать тётю Эллу, но она никогда особо нами озабочена не была.

В салоне машины царила полутьма, а мои конвоиры были молчаливы и серьёзны. Я украдкой посмотрела на одного из них. Тонкий профиль, глаза посажены глубоко, волосы и брови светлые. Нельзя назвать его красивым, но отвратительным тоже нельзя. Полосы на шее были скрыты за высоким стоячим воротником его плаща. Без них он выглядел совсем как обычный человек, но я бы сразу поняла, встреться он мне на улице, что это инопланетянин. Несмотря на внешнее сходство, было в нём что-то чужеродное, что-то пугающее и неизвестное.

Меня начало знобить, и я отвернулась, снова погрузившись в себя.

Минут через тридцать машина остановилась. Один из моих сопровождающих вышел и придержал дверь для меня. Страх, слегка притуплённый поездкой, расцвёл с новой силой. Ноги не слушались, когда я с трудом вылезла из автомобиля.

Мы остановились перед высоким зданием, которое, казалось, соткано из одного только стекла. Мы были в городе. Здесь всё было не таким, как в нашем гетто. Шум проезжающих машин, голоса людей, какой-то непонятный прерывающийся гул — всё это разом ворвалось в мою голову после тишины машины и концентрации на своём горе.

— Пройдёмте, мисс Роуд, — напомнил мне сопровождающий, знаком показывая следовать за ним в это стеклянное здание.

Я послушно пошла. А что ещё я могла сделать? Кричать? Пытаться бежать? Тщетно. Меня бы догнали, усыпили и всё равно пустили бы в расход. А ещё могли бы и на Шоне или тёте Элле отыграться. Поэтому я просто продолжала механически переставлять ноги.

Один из следующих за мной кроктарсцев прислонил к светящейся точке на двери здания, такой же стеклянной, карту с голограммой, двери разъехались в стороны, открывая нам путь. Но прошли мы недалеко. Прямо возле входа засветилась платформа, на которую я стала вместе со своими сопровождающими. С головы до ног по нам прошёлся голубоватый луч, и электронный женский голос объявил, что прибыли комиссары «Источника» с миссии 1ФН3 с объектом. Надо понимать, что этим объектом была я.

Уже через несколько секунд к нам подошла женщина с планшетом в руках. На ней была надета свободная светло-серая одежда, чем-то напоминающая мою пижаму. Она протянула «чёрным плащам», которые привезли меня, планшет, к которому один из них также прикоснулся своей картой.

— Следуйте за мной, — сказала мне женщина и направилась к одному из коридоров, ведущих из огромного вестибюля, в котором мы находились.

5

Я сошла со светящийся платформы и пошла за ней. В вестибюле были ещё прибывшие: на платформе слева стояли два кроктарсца и женщина лет тридцати. Один сопровождающий придерживал её под руку, а она непрерывно рыдала, постоянно бормоча что-то нечленораздельное. Но всё же я смогла разобрать слово «малыш», и мне стало не по себе. Что чувствовала моя мать, стоя на одной из этих платформ? Хорошо, что у меня нет детей, ведь им бы пришлось остаться без матери, как мне когда-то. Ещё тогда я решила, что детей у меня не будет, так я сокращу число несчастных сирот, их ведь полно теперь.

С другой стороны уже за женщиной в такой же серой «пижаме», как и моя провожатая, шёл парень. Высокий, загорелый, сильный — такой бы пришёлся к месту на какой-нибудь ферме, счастливо улыбался бы, поглаживая лошадиную гриву или с силой сваливал тюки с сеном. Но теперь из него просто выкачают кровь и выбросят на помойку, как ненужный хлам.