Вне времени (ЛП) - Флинн Бет. Страница 3

отец. Она дала жизнь Рути. Вынашивала ее в течение девяти месяцев. Он ничего не знал о

материнстве, но понимал, какие отношения должны быть между матерью и ребенком.

Не глядя на Иду, ответил:

— Яма вырыта. Вернулся взять что-нибудь, чтобы завернуть тело. Думаю, надо

использовать для этого простынь.

Они всегда делили кровать, и это была их единственная простынь. Следующие

слова Иды удивили его. Ее предложение не только поразило, но и предоставило отличную

возможность.

— У меня есть вещь, которую ты можешь использовать. Я получила ее в качестве

прощального подарка от работодателей.

Она взяла большую ложку, которой мешала еду, постучала ей по котелку и

отложила в сторону. Прижимая больную руку к груди, направилась в спальню, которую

делила с мужем. Зная, насколько ей больно, он понимал, что пройдет несколько минут, прежде чем она найдет нужную вещь и вернется.

Мальчик использовал это время, чтобы достать из кармана яд и высыпать его в

тушеное мясо. Торопливо перемешал рагу, радуясь, что тот быстро растворился, и вернул

ложку на место. Он стоял возле задней двери, когда Ида вернулась с голубым куском

ткани, перекинутым через здоровую руку. Присмотревшись, понял, что это что-то вроде

халата. Из тонкого материала, и не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что эта

вещь высокого качества и дорого стоит. «Прощальный подарок, черт меня побери, —

нахмурился он. — Она украла его!» Ида протянула вещь, избегая проницательного

взгляда зеленых глаз. Те всегда нервировали ее, по крайней мере, он слышал, как она

говорит об этом отцу. Казалось, Ида колеблется. А потом к ней вернулась прежняя

бравада.

— Оберни ее этим, — мачеха бросила ему халат и вернулась обратно к готовке.

Около свежевырытой могилы он осторожно обернул маленькое тело Рути в свою

рубашку.

— Брат всегда с тобой, Рути, — прошептал.

Затем обернул Разора дорогим халатом и фыркнул про себя: «Как же так

получилось, что даже собака слишком хороша для подарка Иды?» Он аккуратно положил

свою маленькую сестренку и Разора в глубокую яму.

— Ты был хорошим парнем, Разор. Ты поступил правильно, пытаясь защитить ее.

Теперь ты будешь охранять ее покой вечно.

Мальчик понимал, что никто не должен знать, где находится могила. Только он. В

любом случае, никто не будет искать ее. Никто не объявит девочку пропавшей. Как и он, Рути родилась не в больнице. Вряд ли у нее было свидетельство о рождении. И он даже не

уверен, есть ли у него, но ведь его как-то зачислили в школу. Интересно, нужно ли

свидетельство, чтобы пойти в школу?

Он стоял возле могилы сестры и пристально смотрел на свежевскопанную землю.

Что-то забыл. Побродив, вернулся с огромным камнем. Тот был действительно тяжелым, и мальчик приложил немало сил, чтобы перетащить его к могиле и с глухим стуком

опустить на нее. Выбор пал на этот камень из-за размера и необычной формы. Чтобы

запомнит это место.

Упав на колени, мальчик заплакал. Вспомнить, плакал ли он когда-нибудь раньше, не получалось. Не каждый ребенок мог выдержать ужасы, равносильные пыткам. Он не

мог объяснить, почему отец ненавидит его. Не мог понять, почему мачеха ненавидела

Рути. Не хотелось думать о них. После того, как все закончится, он никогда не вспомнит о

них вновь.

В нем начал зарождаться нечеловеческий крик. Это был вопль, шедший откуда-то

из желудка. Проходя через грудь, горло, он вырвался изо рта, унося с собой душу и

последние частички света. Света, который излучала Рути.

Мальчик не мог точно сказать, сколько просидел возле могилы Рути и Разора. Его

глаза пронзила острая боль, слезы капали на голые руки, когда он с силой бил себя по

щекам. В конце концов, боль в спине вывела его из оцепенения, солнечных лучи

напомнили о пощечинах, которые отец нанес несколькими ночами ранее. Он был

физически и морально истощен, но дело еще не завершено. Измученный, он нашел в себе

силы и направился дальше, в еще более уединенное место.

Нужна еще одна могила.

Он похоронит их вместе, но не как Рути и Разора, защищающих друг друга. Нет, он

вырыл огромную могилу, потому что они заслужили быть сброшенными в нее, как мусор.

Это именно то, что он собирался с ними сделать.

***

— Парень? Парень, тебе нужно в уборную?

Он очнулся ото сна и подпрыгнул, когда мужчина дотронулся до него. Ушла доля

секунды на то, чтобы вспомнить, где он находится. Машина стояла на парковке.

Мужчина, который согласился подвезти его, смотрел, ожидая ответа. Он указал на

окно:

— Мне нужно заправиться. Тебе нужно справить нужду или что-то в этом роде?

— Где мы?

— Форт-Лодердейл. Заправимся и рванем в Майами.

Мальчик кивнул головой, приподнимаясь на сиденье. Он был болен, чувствуя, что

оследние несколько дней вымотали его.

— Да, пожалуй, схожу.

Он обошел небольшую АЗС, направляясь в туалет. Там отвратительно пахло, но

было на удивление чисто. Его мысли блуждали, и накатили воспоминания.

Он вернулся к той ночи в доме, когда отец и Ида сидели за столом, поедая тушеное

мясо. Взял с полки старую банку из-под желе, чтобы наполнить ее водой. Прислонившись

к стойке, пил, наблюдая за тем, как они едят. Никто не предложил ему присоединиться к

обеду. Все в порядке. В любом случае, он бы отказался.

— На вкус как дерьмо! Как, черт возьми, можно было испортить рагу? — закричал

отец.

Ида ничего не ответила, и он ударил ее по лицу.

Взяв свой импровизированный стакан, мальчик направился в спальню, заперев за

собой дверь. Он лег на кровать, которую раньше делил с Рути, обнял подушку, прижимая

ее к груди, и провалился в глубокий сон.

Той ночью его разбудили звуки сильной рвоты. Он плохо помнил следующие

несколько дней, в течение которых делал вид, что помогает своим ослабшим родителям.

Поставив ведра рядом с кроватью, он носил им воду, отравленную крысиным ядом, найденным в сарае. Вспомнился момент, когда на лице его отца отразилось понимание.

Он попытался встать с кровати, убеждая сына отвезти их с женой в больницу.

Мальчик был слишком молод, чтобы иметь права, но водить умел. Отец предложил ему

сесть за руль потрепанного минивэна, который служил для перевозки вещей.

— Ты отвезешь нас в больницу, парень, — сказал он голосом, полным боли.

— Не думаю, — он посмотрел на родителей, и улыбка заиграла на его губах. — Я

собираюсь смотреть, как вы будете медленно и мучительно умирать. Я даже рад, что у нас

нет телевизора. То, что происходит сейчас, определенно будет гораздо интереснее.

Налитые кровью карие глаза встретились с безжалостными зелеными. Что-то

щелкнуло в его голове. Отец мельком осмотрел комнату, переводя взгляд в угол. Ружье, которое должно было там стоять, пропало. Даже если бы оно было на месте, не удалось

бы дотянуться до него. Мужчина упал обратно на кровать и перевел взгляд на жену. Та

свернулась в клубок, сложив руки вокруг колен и прижимая их к груди. Услышав голоса, достаточно долго пыталась открыть глаза, чтобы сказать: «Мы это заслужили».

Отец приподнялся и посмотрел на сына, который стоял у изножья кровати, скрестив руки на груди.

— Мне следовало понять, что ты — дьявольское отродье, — не дожидаясь ответа, он продолжил: — Я любил твою мать и думал, что поступил правильно, женившись на

ней и приняв чужого ребенка. Когда ты убил свою мать, я должен был догадаться, что ты

— чистое зло.

Вот, наконец, и ответ. Сейчас это уже не имеет никакого значения. Мужчина, растивший его все эти годы, совершенно чужой человек. Отец обвинил его в смерти

матери при родах. Ребенок от другого мужчины убил любимую женщину, и он мстил

мальчику за ее смерть. Мстил все это время.