Вне времени (ЛП) - Флинн Бет. Страница 97

разрешили пользоваться библиотекой после закрытия, чтобы подготовиться к сессии.

Твой отец понял это слишком поздно и вернулся предупредить их. Твой отец вместе с

семью студентами погиб при взрыве.

Двое мужчин, которые пришли в наш дом, сказали, что я должна уехать. Мне

необходимо собраться и съехать, прежде чем опознают твоего отца. Они сказали, что

собираются по домам, чтобы взять свои вещи и выехать из города, и если я не хочу

попасть в тюрьму и потерять детей, я тоже должна. Я была слишком потрясена, чтобы даже ответить им. О чем думал ваш отец? Разве он не понимал, что, даже если

бы никого не убили, взрыв в колледже — это серьезно, и власти знают о протестах? Это

стало бы только вопросом времени, прежде чем они установили бы связь. Я разозлилась

на него, не осознавая полностью, что он мертв.

Но затем мой страх стал нарастать. Я собрала тебя. Я взяла небольшую папку с

нашими личными документами. Свидетельство о браке и свидетельства о рождении, социальная карта и школьные аттестаты. Я взяла те немногие наличные деньги, что у

нас имелись, и пошла на ближайшую автобусную остановке. Я несла тебя, сумку с

пеленками и небольшой чемоданчик. Я оставила все остальное, включая твою сестру. Я

бы отправилась прямо в больницу, чтобы забрать ее, но она была все еще слишком мала.

Это оказалось бы равносильно подписанию ей смертного приговора. Она оставалась

слишком маленькой, чтобы жить вне инкубатора.

Той ночью у меня был ужасный выбор. Рисковать потерять обоих детей или

только одного. Я выбрала последнее.

Я не помню, сколько дней провела, пересаживаясь с автобуса на автобус. Я

оказалась в Майами и медленно начала восстанавливать наши жизни. У твоего отца и у

меня не имелось семьи, к которой можно было бы обратиться. Я была напугана и

одинока, лишь с тобой. Не потребовалось много времени, чтобы создать новую личность

— Делию Лемон. Я нашла низкооплачиваемую работу и пожилую леди, которая

заботились о тебе, в то время как я работала.

Какое-то время я думала, что у меня все в порядке, Джинни. Потом что-то

изменилось. Я была несчастна, истощена и одинока. Я помню, как в один из дней я

держала тебя, и ты испачкала последний чистый подгузник. Я сидела в душной, тесной, однокомнатной дыре без чистого подгузника в поле зрения и что-то во мне сломалось. Я

посмотрела в твои глаза, и вспомнила то, что твой отец говорил в последний вечер, когда он был жив. Он сказал, что делает это для своих дочерей. Он делал это для тебя и

Джоди, а она ушла из моей жизни.

Поэтому я обвинила тебя. Я убедила себя, что вынуждена жить той жизнью, которая теперь у меня была, жизнью в бегах, из-за того, что твой отец якобы сделал

для тебя. Оглядываясь назад, я была наивна. Я уверена, что могла бы пойти к властям и

сказать им, что не принимала участия. Мужчины, которые появились в дверях той

ночью, вероятно, пришли запугать меня, чтобы я не сдала их. Однако я убедила себя, что

виновна в соучастии, и не хочу идти в тюрьму.

Что-то произошло в тот день. Что-то, о чем я сожалею каждый день моей

трезвости, но не то, о чем, знаю, я должна была сожалеть тогда. Я оставила тебя одну

в грязном подгузнике, пошла к ближайшему винному магазину и купила что-нибудь

выпить. Что-нибудь, чтобы заглушить боль. Боль потери твоего отца, твоей сестры и

жизни, которую мы знали. И что еще хуже, я позволила себе свалить все на невинную

девочку. Тебя.

Это стало началом конца, и мне не нужно рассказывать тебе, какую роль

сыграло это в дальнейшей твоей жизни. Ты жила в кошмаре и вероятно даже не знала

этого. Ты всегда оставалась счастливым, уверенным ребенком, и это только заставляло

меня ненавидеть и злиться на тебя еще больше. Какая женщина может ненавидеть

своего собственного ребенка? Я обращалась с тобой так ужасно, как только могла, и

ты упорно выстояла. Ты никогда не опускалась до моего уровня.

Ты, вероятно, задаешься вопросом, почему я не бросила тебя. Просто не

избавилась от тебя. У меня нашлось время, чтобы поразмыслить над этим, и, оглядываясь назад мне стыдно говорить, что я рассматривала тебя как оправдание, чтобы погрязнуть в зависимостях. Ты являлась напоминанием, что это нормально —

продолжить пить и принимать наркотики. Ты являлась причиной моей боли, и я

заслуживала того, чтобы накуриться и нажраться в хлам.

Я помню, что думала о том, что, если бы власти искали меня, они искали бы

женщину с дочерью твоего возраста по имени Джозефин. Именно тогда я начала

называть тебя Гвиневрой. Я даже вспомнить не могу, как придумала это имя. Я уверена, что это было в то время, когда я экспериментировала с тяжелыми наркотиками. Я

употребляла ЛСД к тому времени, когда встретила Винса. Он стал единственной

причиной, по которой я остановилась. И даже тогда я не остановилась полностью. Я все

еще принимала тяжелые наркотики даже после того, как мы поженились.

Когда я переехала в Форт-Лодердейл, прошло два года, и тебе пришла пора идти в

школу. Тебе сделали поддельное свидетельство о рождении с именем Гвиневра и ложную

дату рождения. Ты всегда была маленькой и только немного подросла к тому времени, когда я записала тебя в детский сад. В семь лет ты легко сошла за пятилетнюю, и

никто не засомневался.

Ты в значительной степени оставалась предоставлена сама себе с этого времени.

Я почувствовала облегчение, когда еда обнаружилась на нашем пороге. Нормальный

родитель был бы благодарен. Возможно, даже немного смущен. Не я.

И, несмотря на то, какой ужасной я была, признаю это, я все же никогда не

посылала Джонни Тиллмана изнасиловать тебя. Он должен был напугать тебя. Он

должен был сказать, чтобы ты отступилась от дела Стива Маркуса. После того, как

ты выяснила то, что Маркус делал со своим ребенком, он приехал ко мне и угрожал. Он

знал, что я выращиваю и продаю травку, но что гораздо хуже, он сделал так, что кто-

то залез в наш дом. Я избавилась от настоящих свидетельств о рождении и других

документов несколькими годами ранее, но сохранила свое свидетельствоо браке, и они

украли его и кое-что раскопали. Маркус сказал, что сдаст меня. Я попаду в тюрьму как

соучастник убийства или еще хуже, потому что это был взрыв, меня будут судить в

федеральном суде, и приговор будет гораздо более суровым.

И, чтобы ты знала, Винс не участвовал в этом. Он не знал, что я отправила

Джонни Тиллмана в наш дом той ночью. Джинни, я сожалею о том, что даже после

того, как это произошло, я не стала относиться добрее к тебе. Настоящая мать

утешила бы свою дочь. Настоящая мать не спросила бы ее, как она могла сделать что-

то настолько тупое. Настоящая мать не послала бы монстра, чтобы напугать тебя.

Оглядываясь назад, настоящая мать не стала бы издеваться над своей дочерью, принуждая принимать противозачаточные таблетки. К тому времени ты нашла такое

утешение в церкви, и я даже это пыталась забрать у тебя. Я знала, что католическая

церковь против контроля над рождаемостью, но заставила тебя принимать их. Я