У каждого своя дорога (СИ) - "shellina". Страница 17

— Покороче, пожалуйста.

— Человеческий мозг напоминает самый совершенный компьютер, — у Грубера создалось ощущение, что Зина не знает, как ответить покороче. Ему внезапно стало все равно. Пусть болтает, пусть делает, что хочет. Он заражен, ему все равно недолго осталось сохранять человеческий облик. Возможно с этой дрянью в башке, у которой, похоже, сильнейший дефицит общения наблюдался, он подольше протянет. Зина тем временем пыталась ему что-то объяснить. — Пока он здоров, и все процессы в нем протекают ровно и без перебоев, не требуется никаких вмешательств извне, он и так совершенен. Его оперативная память безгранична, со скоростью его процессов не сможет сравниться ни одна самая совершенная технология, его самообучаемость, его хранилище информации... Об этом можно долго рассуждать. Но если происходит сбой... Рассмотрим твой пример: паразит, который начал в тебе развиваться, наиболее тропен именно к нервной ткани, и первое, что он делает, это перестраивает нейронные связи в мозге, замыкая их на себе. Таким образом, подчиненный сигнал идет не от органов чувств, а от паразита.

— Это не объясняет, почему я стал видеть глазами тех тварей, которые были возле элитника.

— Как раз объясняет. Развитым особям же надо как-то общаться между собой.

— Твою мать, — выругался Грубер. — А элитник назван так не только за свои внушающие уважения габариты. Он еще и может использовать низших как средства коммуникации, камеры слежения, жучки... Класс. Вот откуда они знают, что где-то новый кластер образовался. Не караулят же они появление кисляка у каждого кластера, на самом-то деле. Подозреваю, что направление движения Жрона со товарищи я ему невольно подсказал. И он принял меня за своего.

— Немного примитивно, но, да.

— Так почему ты кажешься мне живой? Ты пользуешься ассоциациями, пытаешься шантажировать меня, лишь бы я тебя не выселил. Почему? Или мне все это кажется?

— Нет, не кажется. Просто у меня есть доступ к твоей памяти. Ко всем видам твоей памяти. Модель моего поведения — усредненная совокупность поведения всех женщин, зафиксированных твоей памятью, общение с которыми не вызывало у тебя отторжения.

— А почему именно женский образ?

— Так составлена моя изначальная программа. При изучения моего феномена, мой создатель пришел к выводу, что лучше всего работает связка противоположных полов.

— Любопытство — это тоже результат изучения феномена? — Грубер протер лицо. — Не отвечай, это был риторический вопрос. Как ты смогла перенаправить вайфай моего мозга и отрезать его от элитника? И как ты вообще смогла внедриться, пока я спал?

— Так ведь у тебя было практически все готово. Все те новые связующие элементы, которые в другом случае пришлось бы создавать искусственно, уже были созданы паразитом. Только ты не прав, самого паразита в тебе уже нет, остались только изначальные изменения.

— Значит, я не зараженный? — осторожно спросил Грубер. — Я не стану таким как они?

— Никаких предпосылок к этому нет. Есть, правда, несколько ограничений.

— Каких?

— Во-первых, тебе нужно больше, чем другим, ты называешь их иммунные, употреблять тот напиток, который у тебя во фляжке.

— Ну, думаю, что это не самая большая проблема, — Грубер взял фляжку и сделал два глотка. — Что дальше?

— Те особи, которые могут принимать сигналы от других зараженных, как тот, на площади Равновесия, скорее всего, будут продолжать воспринимать тебя как низшую особь. Не переживай, я буду перехватывать сигналы, направленные на тебя, и передавать тебе по мере необходимости в виде информативных блоков. А вот тот факт, что ты видел то же самое, что и та особь, дает основание полагать, что если бы изменения не были искусственно прерваны, и у тебя было бы достаточно пищи, ты мог бы со временем развить те же самые навыки, что и он.

— Это может трансформироваться в то, что здесь называют дар Улья?

— Нет. Это в-третьих. У тебя не сможет развиться никакого дара и именно потому, что процесс формирования новых элементов в мозге не был завершен. Ведь дар Улья — он формируется именно там, в области гиппокампа.

— А у меня теперь там ты, вместо сверхъестественного дара. Не слишком удачный обмен, но мне не из чего выбирать, — Грубер встал. — И что, нет никаких способов как-то сформировать хоть крохотный дар? Это у меня просто идефикс такой. Вот хочу и все. Почему я всегда и во всем обламываюсь? И там на родине и здесь в Улье? Просто какой-то кармический неудачник.

— Я не знаю, — в голосе дара Улья, как начал называть Зину Грубер, прозвучала растерянность. — Мне не хватает информации.

— Ладно, постепенно разберемся. А теперь скажи мне, свет мой зеркальце, тусовка на площади продолжается?

— Пока да. У главного зараженного имеется информация о приближение двух независимых команд. Он ждет.

— Вот сволочь, — Грубер поморщился. Он ничем не мог помочь этим командам. Сейчас он мог только не высовываться. — От меня сигналы все еще идут к элитнику?

— Нет, я их заблокировала.

— Отлично. Интересно, все элитники обладают такими способностями?

— Нет, только некоторые.

— Поверю тебе на слово. А теперь, будь добра, заткнись. Я немного помародерю здесь, будет что-то непонятное, спрошу. И еще, я никуда отсюда не уйду, пока не научусь мысленно с тобой общаться. А то, как-то это будет странно выглядеть, если я начну сам с собой на людях разговаривать, да еще и обращаясь к самому себе в женском роде. Еще примут за... не совсем традиционного.

Зина не ответила, и Грубер встал и направился исследовать это отделение, стараясь держаться подальше от окон. В той части здания, где он находился сейчас, не нашлось ничего интересного. Все больше и больше хотелось есть, и Грубер понимал, что ему придется как-то выползать отсюда, чтобы найти какой-нибудь продуктовый магазин. Вернувшись в холл, он подобрал свою сумку и прошел в другой коридор, расположенный напротив того, где он только что слонялся. Здесь ему повезло больше. Первое, на что он наткнулся — это был шикарный противопожарный щит. На этом щите висел просто отличный топор: с длинным топорищем, широким лезвием и острым крюком, делающим его похожим на небольшую алебарду. Сняв топор со щита, Грубер увидел, что топор был ко всему прочему снабжен специальными клеммами, которыми он к щиту и крепился. Эти клеммы позволили довольно удачно приторочить полезное приобретение к сумке так, что топор был крепко зафиксирован и не причинял неудобств при ходьбе.

В отличие от первого коридора здесь не было больших круглых комнат, только вполне обычные на вид офисные кабинеты. В кабинетах не нашлось ничего полезного, а вот в лаборатории, которая находилась в самом конце коридора, Грубер нашел несколько странных металлических шара. Покрутив их в руках, он обнаружил выемки для пальцев.

— Зина, — попытался позвать он, обращаясь к наноавтомату мысленно.

— Да, — сразу же отозвалась она.

— Что это за хрень? — и он посмотрел на шарик, покрутив его в руке.

— Это граната. В этой лаборатории разрабатывали бронежилеты, способные остановить осколки. Чтобы ее взвести, нужно нажать на эти выемки и держать пять секунд, чтобы избежать самопроизвольного взведения и случайной активации.

— Полезная штука, — кивнул Грубер, и аккуратно засунул находку во внутренний карман сумки. Всего гранат было семь. — А где упомянутый броник?

— Так ведь его только начали разрабатывать.

— Плохо. Лучше надо было работать, — поняв, что ничего больше он не найдет, Грубер двинулся к выходу. — А как они хотели гранаты взрывать? Прямо в комнате?

— Активировали бы защитное поле и взрывали.

— А, ну да, защитное поле, и как я раньше не подумал?

— Алексей, — внезапно обратилась к нему Зина.

— Грубер. Забудь про Алексея.

— Хорошо, Грубер, на площади что-то происходит. Одну команду уничтожили еще на подходе, а вторая по данным, которые передали элитнику с периферии, остановилась в трех кварталах от площади.