С ведьмой в постели (СИ) - Федин Андрей. Страница 6

Максим окинул свое жилье взглядом.

Эту квартиру Максим арендовал, когда был студентом. Она вполне соответствовала его потребностям: сравнительно недорого, рядом с работой. Одна комната, маленькая кухня и раздельный санузел. Ремонт в квартире не делали со времен Советского Союза, и обставлена она была соответствующей псевдо антикварной мебелью. Раньше Максиму часто чудился здесь запах нафталина. Но со временем эта ассоциация из головы исчезла.

— Уютненько тут у тебя, — сказала Алиса. — Почти как у меня дома. Ковров лишь не хватает. Это твои рисунки?

Она по-хозяйски вставила ноги в яркие тапочки, оставленные здесь в свое время Людой, и замерла около завешенной листами с карандашными набросками стены. Максим остановился рядом, и сам удивился тому, сколько рисунков скопилось на стенах комнаты.

Внимание Алисы привлекла серия рисунков в стиле ню.

— Твоя бывшая?

Слово «бывшая» чувствительно царапнуло слух.

— Да, это Люда.

— А ничего так, интересная. Только плоская совсем, как мальчишка. Ой! — вдруг спохватилась Алиса, — не обижайся! Просто, я всегда стараюсь правду говорить. И из-за этого меня часто не туда заносит.

— И еще, блин, болтаю лишнее, когда пьяна, — добавила она после паузы. — Не нальешь мне чего-нибудь попить? Кажется, я буду сейчас икать.

— Может ты еще и проголодалась? — спохватился Максим.

Он вдруг сообразил, что кроме макарон, тушенки и соленых крекеров, может предложить девушке разве что спрессованный в таблетки молочный протеин.

— Нет. А у тебя хорошо получается, — сказала девушка, указав на стену. — Только карандашом рисуешь или еще и красками?

Максим протянул ей кружку с пузырящейся колой.

— Красками не умею, — сказал он. — Не учился этому. Взял в свое время лишь пару уроков карандаша. Но я к тому времени и сам кое-что умел. Вон, на столе, еще папка с рисунками. Просмотри, если есть желание. А я пока в душ схожу.

— Постой. А… можно я у тебя что-нибудь из одежды позаимствую? На время. Устала уже от этого платья. Да и неудобное оно. Задирается постоянно до ушей; надоело, блин, одергивать.

— Конечно. В шкафу посмотри. Женской одежды там, конечно, нет. Но, может, что-то подойдет. Поройся, не стесняйся. Все. Я мыться.

2.

Вода смыла усталость. Духота уже не была столь невыносимой. Максиму почудилось, что вместе со звуками ночного города через распахнутые окна в квартиру стала проникать прохлада. Сонливость развеялась, и Максим вспомнил о важных вещах.

Во-первых, он вручил чистое полотенце Алисе, когда та сообщила о желании помыться. Максим удивился, застав девушку бодрствующей, а не прикорнувшей на диване. Та бродила по комнате, с искренним интересом разглядывая многочисленные изображения Люды. Алиса прижала полотенце к щеке, что-то проверяя, и направилась в душ. Она неплотно прикрыла за собой дверь, оставив приличную щель, но Максим исправил это недоразумение, приглушив звуки льющихся струй.

Во-вторых, он вспомнил о постельном белье. Выбрал комплект с симпатичными розами, застелил им диван, на котором предстояло спать Алисе. А потом, устало вздохнув, сменил белье и на своей кровати, пусть он и не разбирал ее больше месяца, предпочитая спать прямо поверх покрывала.

Будильник Максим заводил снова позевывая. Погасил верхний свет, оставив включенным лишь старомодный напольный торшер; придвинул тот к кровати, чтобы суметь потом выключить, протянув руку. И позволил себе растянуться на кровати. Стыдливо прикрылся простынкой, натянув ее до резинки трусов с кричащей надписью на английском «Calvin Klein».

Алиса появилась в комнате беззвучно, подобно приведению. Сходство дополняла светлая рубашка Максима, достававшая ей почти до колен, — та самая, которую когда-то любила так же носить Люда. У Максима на миг возникло дежавю и, в то же время, ощущение неправильности происходящего. Он непроизвольно моргнул, прогоняя наваждение.

Нет, конечно же, это была не Люда. Девушки различались очень сильно. И ростом, и фигурой. Даже волосы не походили ни длиной, ни цветом. И Люда, признал Максим, в сравнении внешних данных Алисе существенно проигрывала.

— Ты уже лег?

— Да. Тебе тоже постелил.

— Я еще не хочу спать, — сказала Алиса. — После душа так легко стало. Я даже протрезвела… почти. Все же, зря я так налегала на твои коктейли. Можно я присяду рядом с тобой?

— Конечно.

Максим подвинулся к стене, освобождая половину пространства на кровати. Девушка скромно уселась на самый край, продемонстрировав не только царапину на коленке. И никаких уточек, отметил Максим, припомнив слова Светы. Пристыдил себя за нелепые мысли; но все же, согласился с тем, что новым бельем Алису родители давно не баловали.

— Все никак не привыкну, что разговариваю с тобой вживую, а не по телефону, — сказала Алиса. — Когда мы перезванивались, ты представлялся мне немного другим.

— Лучше, или хуже?

Девушка пожала плечами.

— У тебя приятный голос в телефоне. Такой, что иногда мурашки по коже бегут. Хочется, чтобы он говорил долго-долго. И самой болтать без остановки. Я настолько привыкла слушать его, что даже сейчас хочу набрать твой номер.

Алиса скользнула по телу Максима взглядом.

— Рельефные кубики. Руки, плечи — заметно, что занимаешься спортом. Тренажерный зал?

— Когда работа позволяет, — сказал Максим. — Стараюсь не запускать себя. А то не успеешь оглянуться, как пивной животик вырастет.

— А я танцами занималась. Ну, ты знаешь, я уже говорила. Когда училась. Только в последний год забросила. Мне нравилось. У меня хорошо получалось.

— Почему же бросила?

Девушка ладошкой расправила только ей заметную складку на простыне, вздохнула.

— Так получилось. Решила уйти. Не хочу об этом вспоминать. А твоя бывшая сразу согласилась тебе позировать для тех рисунков, или уговаривал? — сменила Алиса тему разговора. — Тех, где она голая.

— Уговаривал, — признался Максим. — Пришлось даже задабривать подарком.

— Что подарил?

— Колечко какое-то. Она сама выбирала.

— Ну, еще бы! Я бы, блин, на ее месте тоже постеснялась выставлять напоказ такое тело. А долго ей пришлось позировать?

— Не очень. Я обычно рисую по памяти. Я хорошо запоминаю все, что видел. А Люду я видел много раз. С натуры я только пару набросков сделал. Да и то, лишь затем, чтобы понаблюдать за ее смущением. На стене не всё. Там, в папке, есть еще пара десятков вариантов.

Девушка потянулась к столу, оказавшись перед ярким торшером. Худощавая девичья фигура. Четко очерченные на фоне света женственные линии.

Алиса раскрыла на кровати папку, стала перебирать рисунки.

Максим ощутил исходящий от девушки мускусный аромат, который выделялся на фоне спиртного запаха. Он был точно таким, каким Максим его запомнил. Максим подавил неуместное сейчас желание достать из шкафа альбом со старыми фотографиями.

Видавшие виды шторки едва покачивались, подсказывая, что какое-никакое движение воздуха в комнате все же есть. С тихим шуршанием Алиса перекладывала листы бумаги.

— Здесь почти везде эта твоя мадам, — сказала она. — Сидя, лежа, голая, одетая. Сразу видно, что ты рисуешь то, о чем больше думаешь. Ты считаешь ее красивой?

— Все люди по-своему прекрасны. А некрасивых женщин так и вовсе не бывает.

Алиса поморщилась.

— Это ты кого-то цитируешь? — спросила она. — Ты бы еще мою соседку алкоголичку красавицей назвал, особенно, когда она спит на коврике у своей двери.

— Так и в ней можно что-нибудь интересное рассмотреть, — ответил Максим. — Четкую симметрию мешков под глазами, или, к примеру, причудливое созвездие родинок на щеке.

— Ага. Или странной формы мокрое пятно на юбке.

— И это неплохой вариант, если рассуждать, как настоящий художник.

— А мне вот этот рисунок больше всех нравится.

Алиса выудила из пачки портретов Люды изображение немецкой овчарки. Максим нарисовал его по просьбе Люды. Отдать забыл.

— Это, и правда, прекрасно, — сказала она. — Всегда мечтала о собаке. Даже когда была маленькой. Никогда их не боялась, лезла обнимать и гладить. Смотри.