Враги друг друга не предают (СИ) - Титова Светлана. Страница 5

Я отвернулась от неприятного зрелища, понимая, что поспать мне не удастся. Но мне и не хотелось. Странные вещи и существа случались все чаще, и мне становилось все интереснее.

— А кто вы такой? — повторила ранее заданный вопрос. — Вы мне знакомы, словно я видела вас уже однажды.

Оттирая испачканную в жучиной слизи ногу о траву, малорослик фыркнул, тряхнув ушами.

— Эльф я. Домовой.

Ну, точно! Нашумевший когда-то фильм, снятый по мотивам известного фэнтези, лишь слепой не смотрел. Так это правда?! Они существуют!

— Конечно, существуем. Вы же кикиморы тоже существуете, — домовой эльф усмехнулся ртом, в котором не хватало нескольких зубов, уложил траву обратно, неожиданно горестно вздохнув, добавил:- Существуем. Разве это назовешь жизнью?

Я присела на край кресла, сочувствуя ему шепнула:

— Совсем плохо?

Он с силой лупанул граблями по обвившему ногу побегу и прошипел:

— Откуда ты, дурища, появилась-то? Сказок не читала про эльфов?

— Читала и смотрела, — фыркнула я обиженно. Манера ушастого постоянно оскорблять начинала доставать. — Но в них эльфы — сильные и красивые воины. А ты…

— А я и был сильный, красивый и воин мало кто сравнится, — огрызнулся чудик, залезая на чистые простыни с ногами и пытаясь разложить большие для него подушки, и зло закончил:- Был, да весь сплыл.

— Что с тобой случилось? — чувствуя занимательную историю, приготовилась слушать.

Эльф недоверчиво глянул на меня, уселся грязным балахоном на подушку, подпер щеку:

— Астрея заколдовала. Меня… всех… превратила вот в это и заставила в другом мире служить магам, выполняя самую грязную работу.

— Всех эльфов! За что? — удивилась я, даже не представляя, какой должна быть вина, чтобы вот так отплатить целому народу.

— Зависть, конечно, — ни минуты не сомневаясь в своих словах, ответил эльф. — Мы же какие были?

— Какие?

— Сильные, смелые, красивые, гордые. Никто с нами сравниться не мог и одолеть тоже. Овладели магией жизни в совершенстве. Стали бессмертны и почти равны богам. Вот они разгневались и превратили нас в уродцев, — ушастый затих, уши поникли, с длинного рыльца скатилась слеза. — Оставили магии, чтобы горшки от копоти отскребать и отправили в этот мир, прислуживать магам. Вот уж не одну тысячу лет так мучаемся.

Солнце совсем закатилось, и комната погрузилась во тьму. Не было душераздирающих рыданий и сетований на несправедливую судьбу, эльф тяжело вздыхал и тихонько всхлипывал. Вспомнив киношных длинноволосых красавцев с луками, я сочувствовала незавидной судьбе чудика, понимая, откуда у него злобность в характере. Захотелось помочь, и мысли не возникло, что ушастый может попросту разыгрывать меня. В его страданиях не чувствовалось ни иронии, ни капли напускного.

— Я могу чем-то помочь? — с сочувствием произнесла в темноту в сторону кровати.

— Можешь, — совсем тихо произнес чудик, шмыгнув носом. — В полночь загадай желание, и оно сбудется. Загадай, чтобы эльфы освободились от проклятия, и так и будет.

— Всего-то загадать желание! Почему за тысячу лет никто не смог это сделать или я особенная? — чувствуя какой-то подвох, решила прояснить у эльфа.

Повисла пауза, навалилась пугающая тишина. Мне показалось, домовой исчез. Я уже хотела окликнуть его, как из угла послышалось тихое:

— Дело в твоем браслете и чистом сердце, — наконец пояснил чудик. — Все, кто пытались помочь, всегда прикидывали свою выгоду, что бы такое стребовать с эльфов за освобождение от проклятия. Мы не драконы, конечно, но не бедствуем.

— А браслет…

— Загадывай желание, Лекса, — торопливо перебил меня эльф. — Поспеши, девочка. Отсчет пошел.

Перед глазами вспыхнули римская алая девятка, тут же сменившаяся на восьмерку. Я почувствовала, как браслет нагревается, зажмурившись, представила эльфа Большое Рыло светловолосым красавцем Леголасом и прошептала несколько раз желание. Руку с браслетом дернуло, жар от нагретого металла обжег кожу. Я распахнула глаза и отшатнулась, у ног раскручивался перламутрово-голубой вихрь, вроде небольшого торнадо.

— Чего ждешь? Прыгай в портал! — Светловолосый мужчина грубо толкнул меня в центр набирающего обороты урагана и прыгнул следом.

Глава 6

— Макс?! Какого черта ты меня толкнул?! — жмурясь от яркого света, я недоуменно рассматривала прибавившего десяток лет Максимилиана в странном кафтане с меховой опушкой, отплевывающегося от попавших в рот длинных волос, стоящего рядом на коленях. — Где мы?

Потирая ушибленную спину, я медленно поднималась, отряхивая голые руки от обжигающего снега. На запястье зажиточно блестел золотом браслет, не скрываемый рукавами потерянной кофты. Оглядываясь, я удивилась светлому дню и торговой площади, куда нас с Максом выбросило порталом. Меня старательно огибали люди, бородатые, крепко сбитые мужики в коротких меховых тулупах и укутанные в пуховые шали женщины в длинных шубах, вяло топчущиеся около торговых рядов. Легкие снежинки срывались с небес, опускаясь на плечи апатичных граждан. Над торжищем стояла странная тишина, нарушаемая поскрипыванием снега под сапогами десятков ног. Ни криков зазывал, нахваливающих товар, ни шумных споров пытающихся сбить цену, ни обычных ссор, переругиваний, обмена новостями и смеха. За спиной в двух шагах от меня возвышался добротный деревянный помост, на котором стоял кряжистый широкий пень, измазанный темной краской.

— Воровка! Хватайте ее! Она у ярла браслет украла! — женский вопль взорвал тишину.

Мою руку перехватили у запястья цепкие пальцы и вздернули так, что многострадальное плечо прострелило острой болью. Дородная баба в стеганой фуфайке и пуховой шали, тряся двойным подбородком и толстыми разрумянившимися на морозе щеками, бешено вращала глазами и голосила, переживая за имущество какого-то ярла, немилосердно дергая меня за кисть. Не выдержав, я закричала, пытаясь вырвать горящую огнем боли конечность и пнуть нахалку, огульно обвиняющую меня. Но женщина и не думала отпускать, и на мою попытку укусить, перехватила рукой волосы и пребольно дернула, злобно зашипев, ругательства в ухо.

— Пусти, сказала! — взбеленилась я, отбрыкиваясь и стараясь лягнуть толстуху. — Браслет мой. Подарок это.

Оцепенение, царившее над торжищем, как веником смело, гуляющие замерли, все разом повернули головы в нашу сторону и как по команде двинулись, смыкая вокруг меня и тетки плотное кольцо.

— Точно ярлова цацка. Заморская, — прогудел басом рыжебородый детина, покачивая головой. — Жонке своей сменял на весенних торжищах. Куньих шкур отдал в два ее роста.

Народ согласно загудел, вспоминая знаменательный день. Мужики согласно кивали головами, женщины недобро поглядывали на украшение, переливающееся гранями под скупыми лучами прячущегося за тучами солнца.

— А ярл-то не знает, — крикнули из толпы. — Не хватился еще поди.

Тетка хмыкнув, дернула меня за волосы, потрясая уликой на запястье. Народ заволновался, недовольно бурча. Боль прошила от плеча до шеи. Я скривилась, поискала глазами Макса, удивляясь, почему он еще не заступился за меня. Блондин уже был на ногах и убирал волосы, путаясь в длинных прядях, не обращая внимания на происходящее.

— Макс, скажи им, что я ничего не крала. Это ошибка. Браслет мне подарила леди Триаллина. Сама.

Но мужчина даже бровью не повел, продолжая свое занятие. Стоящие вокруг обтекали блондина взглядами, разглядывая меня.

— Так он уехал еще вчера, — припомнил женский визгливый голос из толпы. — Вот она и подгадала время украсть, когда хозяина и хозяйки нет.

— Гадина, мерзавка, — шипели ядовито сразу несколько голосов. — Развелось их последнее время. Только отвернешься, уже стащили. А на вид дитя совсем. Для такой плетей не жалко.

— Казнить воровку, — негромко предложил знакомый голос.

Я резко обернулась на звук, не веря ушам, и застонала от боли. По толпе прокатился гул, поддерживающий идею блондина.