Привилегированное дитя - Грегори Филиппа. Страница 120

Я вышла из комнаты, не закрыв окно и не задернув шторы, и спустилась в гостиную. Там меня поразил угрюмый сумрак, и я там тоже раскрыла окно и отдернула шторы.

Горничная еще не заходила сюда для уборки, и в комнате все оставалось как вчера. Как вчера, когда моя ложь убила мое детство и разбила мамино сердце. Стул, за который я держалась, так и стоял в стороне. Кресло, в которое бессильно упал дядя Джон, осталось у камина. Вокруг маминого стула, как золотые лепестки на венчальном платье, полукругом лежали цветочки, которые она вырезала из своего платья, спрятав лицо от стыда за свою дочь.

Я опустилась на колени и принялась тщательно собирать их, подобно Офелии в бродячем театре. Когда я набрала полную горсть, я высыпала ее в карман передника и принялась собирать остальное. Собрав все до последнего цветочка, я поднялась к себе и бережно, словно хрупкие яички драгоценной и редкой птицы, завернула их в шелковую китайскую бумагу и уложила в верхний ящик стола. Даже от них доносился слабый запах лилий.

Я осторожно задвинула ящик и разрыдалась так, что мне казалось, у меня разорвется сердце.

Их похоронили в субботу, на четвертый день после окончания уборки урожая. Бабушка устроила все таким образом, что объявление о нашей свадьбе должно было появиться в понедельник. Ричард посчитал, и я с ним согласилась, что Ральфу следует рассказать эту новость прежде, чем он узнает ее из газет.

Я почти не могла говорить, и мне казалось, что я никогда больше не буду счастлива. Возможно, я была не права, и мне следовало бы обратиться к моей бабушке, или к нашему викарию, или даже к Ричарду, но я чувствовала, что ни один из них не может помочь мне. А мамы больше не было со мной.

Впервые за многие, многие месяцы я не думала о Вайдекре, меня не интересовало, что там происходит и о чем там говорят.

Ральф вошел, осторожно и тихо ступая, будто боялся разбудить спящего. Но, хотя моя мама лежала в доме, разбудить ее не могло ничто. Гроб с ее телом стоял наверху, в той самой миленькой комнате, где так пахло лилиями. Крышка была забита, и я даже не могла поцеловать ее, мне сказали, что она слишком сильно изуродована и смотреть на нее нельзя.

Я старалась не думать об этом.

— Примите мои соболезнования, Джулия, — сказал Ральф и взял меня за руку. Его глаза смотрели на меня с сочувствием.

— Благодарю вас, — неловко ответила я.

— Она не почувствовала боли, я уверен, — продолжал он тихо. — Я видел людей, застреленных в упор. Она умерла сразу.

— Вы уверены? — я серьезно посмотрела на него. — Или вы просто говорите это, чтобы утешить меня?

Ральф покачал головой.

— Нет, это действительно так. Я бы не стал обманывать вас в таком деле. Ни она, ни Джон не испытали боли.

Тут Ричард прервал нас.

— Не соблаговолите ли пройти в библиотеку, мистер Мэгсон? — пригласил он Ральфа. — Нам с вами предстоит обсудить некоторые дела.

Ральф кивнул и отошел, чтобы пропустить меня вперед.

— Нет необходимости беспокоить Джулию, — невозмутимо продолжал Ричард. — Она может подождать нас в гостиной.

Ральф внезапно вскинул голову, точно испуганный конь.

— Мисс Лейси должна присутствовать при любом разговоре. Она является вашим партнером.

— Больше не является, — улыбаясь, ответил Ричард, и их глаза встретились. — Я не веду свои дела в холле, так не угодно ли вам пройти в библиотеку?

— После вас, Джулия, — твердо стоял на своем Ральф. Даже в отупении горя я поняла, что он не случайно обращается ко мне по имени, словно взывая к моей храбрости.

Я посмотрела на Ричарда. Он бросил на меня хмурый взгляд, словно предупреждая не становиться между ним и Ральфом. Но Ральф был моим другом, а Экр был моей деревней. И как бы измучена я ни была, они имеют право ожидать от меня помощи.

— Я пойду с вами, — сказала я и, пройдя в библиотеку, села на свое место. Ричард занял место во главе стола, там, где обычно сидел дядя Джон, Ральф сел напротив меня. За окном громко распевал дрозд.

— У нас есть некоторые новости, которые, возможно, удивят вас, — витиевато начал Ричард. — Мисс Лейси и я поженились. Мы женаты уже несколько месяцев, и мисс Лейси, — тут он оборвал себя и улыбнулся, — я хотел сказать, миссис Мак-Эндрю ожидает ребенка.

Ральф пристально взглянул на меня.

— Вы беременны?

Я кивнула.

— И вы вышли за него замуж?

Инверсия, которой он подверг фразу Ричарда, подчеркнула, что я вышла замуж потому, что была беременна, и даже Ричард не имел бы наглости отрицать это.

— Да, — ответила я одними губами.

— И, как муж Джулии, я являюсь сквайром и единственным владельцем Вайдекра, — торжествующе заявил Ричард. — Я позвал вас, мистер Мэгсон, для того, чтобы вы объявили эту новость в деревне. В газетах она появится уже в понедельник. Полагаю, так как мы в трауре, в Экре не будут торжественно отмечать это событие.

Ральф мрачно усмехнулся.

— Ни в коем случае. Без сомнения, в Экре не будут торжественно отмечать то, что вы женились на мисс Лейси и стали сквайром.

Ричард спокойно кивнул.

— Теперь я должен унаследовать состояние Мак-Эндрю, — продолжал он. — Так же как и полный контроль над состоянием моей жены. Но я не планирую немедленных перемен, мистер Мэгсон. Можете так и передать всем в Экре. Пока я вполне удовлетворен тем, как идут дела.

— Но вы еще не видели завещаний, — сказал Ральф. — Там вполне могут быть назначены опекуны для вас обоих.

— Действительно, мы еще не познакомились с завещаниями, — согласился Ричард. — Но, вне всякого сомнения, опекуном назначены либо мама Джулии, либо мой отец. Никто не предполагал, что они могут умереть одновременно.

Ральф не казался потрясенным, он выглядел просто угрюмым.

— Я сообщу об этом в деревне. Что-нибудь еще?

— Зерно, — после небольшой паузы небрежно бросил Ричард. — Полагаю, что вы уже сделали необходимые приготовления к его продаже?

Ральф стрельнул в меня предупреждающим взглядом.

— Да, — ответил он. — Мы оставили некоторую часть для продажи в Мидхерсте на рынке. Другая часть будет продана на месте. А остальное мы намеревались продать в Лондоне позже.

— Я придерживаюсь другого мнения, — голос Ричарда был как шелк, и его глаза сияли. — Полагаю, нам следует продать весь урожай на лондонском рынке, что принесет нам значительную прибыль. Вайдекр должен стать рентабельным хозяйством, надеюсь, вы это понимаете, мистер Мэгсон.

Ральф измерил его тяжелым взглядом.

— Думаю, что понимаю, — ответил он. — Но я не хотел бы обсуждать этот вопрос сегодня. Боюсь, что нам ничего не удастся изменить, все необходимые распоряжения о продаже зерна уже сделаны.

Их взгляды скрестились, как два клинка на поединке. Ричард был хозяином Вайдекра, и Ральф был его работником. Но Ральф всегда был сильнее, и именно Ричарду пришлось опустить глаза.

— Посмотрим, — сказал он. — Пока сделайте как я приказал и сообщите новость Экру, мистер Мэгсон.

— Непременно, — ответил Ральф. Он выждал минуту, не последует ли новых распоряжений, и, отодвинув стул, вышел из-за стола. Ричард откинулся на спинку стула и смерил его недобрым взглядом, я же встала и пошла проводить Ральфа.

Но он ушел, не сказав мне ни слова.

Я ждала, что он выругает меня, скажет, как он разочарован во мне, обольет меня презрением, как предательницу Вайдекра. Но я не дождалась от него ничего, кроме тяжелого взгляда, полного жалости. Затем он открыл дверь и исчез.

Оставив меня одну. Одну наедине с Ричардом.

И я медленно, медленно двинулась обратно в библиотеку, наматывая на палец кончик шали. Ричард, откинувшись на стуле, раскачивался на нем, упираясь ботинками в край стола.

— Мистер Мэгсон ушел? — поинтересовался он.

— Да, — ответила я и подошла к окну. Солнце садилось, окрасив небо в розовые, кремовые и золотые тона. Я прислонилась головой к стеклу и замерла в молчании.

— Завтра же я отправляюсь в Холл и проверю, как там идут работы, — сказал Ричард. — В понедельник я узнаю, когда мы сможем переехать туда, если я удвою количество рабочих. Мы должны переехать как можно скорее.