Люди и чудовища (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 4

— Но ведь Степь подчиняется Многоликому, а он покровительствует магам. Почему так?

Господин Митрил криво усмехнулся и указал рукой на небо, на стоящее в зените солнце:

— Око Неба зажглось задолго до того, как пришел Солнечный и приказал строить ему храмы. Люди умирали задолго до того, как пришла Серая Госпожа и назвала себя владычицей мертвых. Мои предки-шаманы становились духами-хранителями Степи и враждовали с магами задолго до того, как пришел Многоликий. Боги приходят и уходят, их храмы строятся и разрушаются. Древним духам Великой Степи нет дела до нынешних богов.

— Это… — Альмар замолк. То, что сейчас сказал господин Митрил, звучало страшной ересью. Услышь эти слова служители Солнечного, убили бы полуэльфа на месте. Что бы сделали слуги других богов Великой Триады, Альмар не знал, но подозревал: ничего хорошего.

— Мы обойдем владения племени ааши по широкой дуге, — сказал господин Митрил после паузы. — Я не успел понять, что именно там случилось, но лучше не рисковать.

— Вы… — Альмару потребовалось сделать усилие, чтобы отвлечься от мыслей о богах и их реакции на ересь. — Вы не хотите повторить… повторить то, что вы делали? Чтобы понять точно?

— Я не шаман, — полуэльф пожал плечами, — я не могу раз за разом приказывать духу зверя. Это, знаешь ли, требует подготовки.

— Простите, — Альмар вздохнул. Потом, не удержавшись, бросил быстрый взгляд наверх. Око Неба. Не лик Солнечного, не зримое воплощение великого бога, а… нечто иное. Могло ли это быть правдой?

*****

Чем дальше они заходили в Степь, тем меньше Мэа-таэлю нравилось происходящее. Дело было не в Альмаре. Мальчик вызывал на редкость мало проблем. Собственно говоря, проблема, возникшая из его попытки призвать Тени, была первой за то время, что они путешествовали вместе. Нет, Мэа-таэля тревожили нарушения в работе шаманских амулетов и странная безлюдность Степи.

Шаманские амулеты переноса работали по иным правилам, чем Врата, открываемые магами. Каждый амулет был заранее привязан к определенной точке пространства. Тот, который полуэльф использовал у Радоги, должен был перенести их к берегу реки Чжоу. Вместо того их выбросило намного дальше к северу, практически на границу с империей. Теперь предстояло пройти через территорию пяти племен, три из которых традиционно враждовали с родным племенем Мэа-таэля. Впрочем, сейчас странствующих путников не убивали без предупреждения, и у полуэльфа было чем оплатить проход…

Но тут начались странности.

Когда в месте постоянного кочевья не оказалось племени чань, Мэа-таэль предположил, что они раньше времени отправились к Красным Озерам. Такое иногда случалось. Когда, через неделю, не нашлось даже следов племени ругга, Мэль удивился. Отсутствие племени игази вызвало тревогу. Следующим на очереди было племя ааши, и вот они на месте были. Следовало бы успокоиться и принять отсутствие предыдущих трех племен за случайность… Следовало бы. Мэа-таэль предпочел остановиться за пределами владений ааши и призвать дух зверя. Еще с детства лучше всего у него получалось управлять змеями. Так вышло и в этот раз.

Лагерь.

Толпящиеся люди.

Сгрудившиеся лошади.

Сильный запах страха.

Но причину паники понять не получилось.

Полуэльф посмотрел на причину недавней неудачи. Альмар сидел у костра, задумчиво разглядывая сброшенную кожу змеи — ту самую, которую Мэа-таэль использовал, призывая духа зверя. Почувствовав его взгляд, мальчик поднял голову и посмотрел на него:

— Я смогу научиться видеть глазами змеи?

— Что? — рассеянно отозвался полуэльф.

— Так, как вы это делаете?

— Для этого надо родиться в Степи и получить благословение духов.

— Вот как, — Альмар разочаровано вздохнул и размахнулся бросить пустую шкурку в огонь, но рука замерла в воздухе. Мэа-таэль наблюдал, как ребенок медленно опустил ладонь и расправил змеиную кожу на колене. Детское лицо приняло сосредоточенное выражение, так похожее на то, что полукровка часто видел у Арона…

«Мертв», — толкнулось в висках. И тут же — «Нет, не верю». И — «Мертв. Не лги себе, Арон мертв…»

Мэль тряхнул головой, привычно отгоняя привычную мысль. И чувство вины. Последнее время они всегда шли рядом — каждое воспоминание — и чувство вины. Каждое сравнение Альмара с его отцом — и чувство вины…

— Расскажите, как говорить с духом зверя, — мальчик испытующе посмотрел ему в глаза. — Вдруг у меня получится. Я хочу научиться.

«Расскажи, как ты ловишь зимний ветер. Вдруг у меня получится. Я хочу научиться».

— Господин Митрил?

Полуэльф моргнул, сбрасывая наваждение, заставляя себя не слышать знакомый голос, звучащий в голове. Последнее время он только и делал, что заставлял себя не слышать — и не вспоминать. Жаль, получалось плохо.

— Я попробую, — сказал Мэа-таэль почти против воли, эхом повторяя те слова, которыми когда-то ответил на просьбу друга. Просьбу, произнесенную почти пятнадцать лет назад.

Часть 1 Глава 4

Нисса спала.

Существо думало.

Оно свернулось вокруг Своего личного человека, положило голову на хвост и прикрыло глаза, отсекая внешнюю реальность от Своих мыслей. Мыслей было много, они были сложными и иначе могли запутаться.

Существо так и не смогло понять, кем Оно являлось, но одно осознало точно — богом Оно не было. Это оказалось немного неприятно и немного грустно, но Существо не расстроилось.

Почти не расстроилось.

Почти совсем не расстроилось.

Да. Именно так.

А еще Оно не испугалось встречи с говорящим песком, который хотел от Него странного.

Почти не испугалось.

Почти совсем не испугалось…

Зачем Великая Мать поселилась в той же пустыне, где жил этот неправильный песок? Великая Мать была большая, красивая и добрая. Она могла выбрать для себя место получше…

Существо приоткрыло один глаз и взглянуло в дальний угол храма, где сидели две одинаковые жрицы, те самые, которые провожали Его к богине. Жрицы оказались глупыми — они не знали, почему Великая Мать жила в странной пустыне. Они не знали, почему, когда Существо вернулось в храм к Ниссе, Его личный человек спала на полу и не хотела просыпаться, как бы Существо ни толкало ее носом и ни шипело в ухо… Существо на пробу задало им еще несколько вопросов — но нет, они не знали ни почему злые двуногие напали на Существо огненным дождем, ни что среди этих напавших делал фальшивый ребенок с белым мехом на лице.

Нисса шевельнулась и что-то тихо сказала. Существо распахнуло второй глаз и торопливо наклонилось к Своему человеку…

— Уррий! Мой Уррий! — Нисса обхватила Его морду руками так крепко, словно боялась, будто Существо сейчас исчезнет. — С тобой все хорошо? Ты излечился? Твои раны…

— Какие раны? — Существо недоуменно моргнуло. И продолжало растерянно моргать, пока Его личный человек рассказывала о том, как на Него напали слуги Солнечного бога, и как она убила их главного, а остальные пытались убить ее…

На этом месте Существо с тревогой оглядело Ниссу, но глаза сказали то же, что и нос: Его человек была невредима.

— То, о чем говорит младшая госпожа, было видением от Великой Матери, — единым голосом произнесли жрицы, как-то вдруг оказавшиеся рядом. — Так Великая Мать смотрит в души людей.

— Видение? — повторила Нисса и наконец отпустила Существо. — Значит… ничего не произошло? А мой разговор с Великой Матерью…?

— С богиней говорила душа младшей госпожи, — сказала первая жрица.

— Что Великая Мать сказала тебе? — с любопытством спросило Существо. Цвет лица Ниссы изменился, стал более насыщенного красноватого оттенка. Она опустила голову, не глядя на Него, сплела руки в замок, потом разжала.

— Она… она велела мне заботиться о тебе, Великий Уррий, — ответила полушепотом. Существо вновь недоуменно моргнуло: смущение Ниссы — а Существо уже научилось понимать эту человеческую эмоцию — не вязалось с таким простым поручением…

Пол под ногами содрогнулся, трещины зазмеились по каменным плитам и по стенам. Нисса вскрикнула, испуганно закрывая руками голову. Существо поднялось на дыбы, нависло над Своим человеком, закрывая Собой — на случай, если потолок начнет падать…