Жнец (ЛП) - Эдвардс Джанет. Страница 2

— Ты тоже работаешь с супервайзером Фрейзером? — спросила я.

Натан покачал головой:

— За Зелёный сектор отвечает Лакша. Она — русалка в игровом мире Аква.

— А Фрейзер всё ещё выбирает, где бы осесть. Только что переехал в Луг.

Натан задал вопрос, который все дети постоянно задают друг другу:

— А ты в каком мире хотела бы жить?

— Когда буду писать заявление в Игру, в первую очередь укажу Ганимед.

Я улыбнулась, вспомнив картину с Ганимедом на стене своей комнаты. Она изображала растиражированный пейзаж: разбросанные вдоль пляжей Ганимеда мерцающие паучьим шёлком дома, бьющаяся о песок пена волн, небо заполнено Юпитером во всей красе. На переднем плане стояла девушка с серебряными прядями волос и изящным венком из сапфирово-синих цветов. Такой я представляла себя в Игре. Такой будет Джекс, когда я начну жить по-настоящему.

Натан поднял брови.

— Очень амбициозный выбор. Ганимед — популярный мир Игры, туда хотят переехать тучи долгосрочных игроков.

То же самое говорили все, кто слышал мои планы. Самые напыщенные ещё и лекции читали, что я могу указать только три предпочитаемых мира в заявлении. И если все три откажут, то меня автоматически направят в первый попавшийся мир, что согласится принять мою персону. Так что глупо тратить одно из предпочтений на невероятно оптимистичный выбор.

Я ответила Натану как обычно, хоть и не тем уничижительным тоном, какой использовала с детьми, читающими мне нотации, точно полной дуре.

— Папа будет поручителем моего заявления в Игру. Он уже несколько десятков лет живет в Ганимеде, да ещё и состоит в Приёмной комиссии.

— Твоим поручителем будет член Приёмной комиссии! — Натан восхищённо присвистнул. — Вот везёт! Мама звонит мне из Игры раз в несколько месяцев, но она ни разу не предложила стать поручителем гражданства в её мире. А про отца я вообще ничего не слышал.

Я знала, что мне невероятно повезло. У игроков была строгая иерархия, которую символизировал цвет браслетов, что они носили. Заявления на переселение или посещение от обладателей золотых браслетов, то есть пожизненной подписки, всегда имели приоритет над теми, у кого браслеты лишь серебряные, то есть их обладатели всё ещё платили годовые подписки. Игроки с бронзовыми браслетами первогодок всегда стояли последними в очереди, поэтому в обычных обстоятельствах я бы даже не думала о мире, подобном Ганимеду, но поручительство гражданина склоняло чашу весов в вашу сторону. Поручительство гражданина, который был также членом Приёмной комиссии, да ещё с моей безупречной Игровой записью впридачу, означало, что меня почти наверняка примут.

— Я тоже общаюсь с мамой, — ответила я, — хоть она звонит куда реже отца. Она русалка, как и Лакша, но не на Акве, а на Коралле.

Я не упомянула, что мама предложила мне поручительство для получения гражданства в Коралле, ибо знала, что от неё этого не дождёшься. Ещё ребёнком я поняла: мама никогда не держит слово. Если папа говорил, что позвонит на следующей неделе, он звонил. Когда то же самое говорила мама, неделя могла превратиться в месяц, а то и подольше. И когда она, наконец, появлялась, то вела себя так, словно мы попрощались пару дней назад. Я должна была знать всё о новом платье, вчерашней вечеринке, да ещё быть в курсе последних сплетен о её друзьях.

Я понимала, почему она так поступает. Мой голос пробуждал неприятные воспоминания о годе, проведённом ею в реальном мире, когда я родилась. А со всем неприятным мама справлялась одинаково: избегала. Ей нравилось притворяться перед собой и друзьями идеальной матерью, которая звонит дочери по крайней мере раз в неделю, но на деле она поддерживала со мной минимально возможную связь.

Хоть я и понимала причины её поведения, всё равно расстраивалась. И сейчас, вспомнив о матери, я огорчилась, так что постаралась побыстрее отбросить воспоминания подальше и сосредоточиться на разговоре с Натаном.

— А ты с какого мира Игры планируешь начать?

— Выбираю между Вентурой и Готикой, — ответил Натан. — Я ещё думал о Фламенко, но там основной язык — испанский. А я бы лучше начал Игру с англоязычного мира.

Я моргнула. Если я была слишком амбициозной, выбирая Ганимед, то Натан целился ниже не придумаешь. Фламенко, Вентура и Готика открылись в Игре только в прошлом году. Фламенко уже был завален заявками от ждущих переезда испаноязычных игроков, а вот Вентура и Готика отчаянно пытались увеличить число своих жителей. Любой новый игрок с приличной Игровой записью автоматически получал от них приглашение.

Критиковать чей-либо выбор в Игре было крайне грубо, поэтому я попыталась ответить с максимальным энтузиазмом.

— Игровые образы и описания Вентуры очень заманчивы. Может, укажу её третьим вариантом в своей заявке.

— Я лучше подамся в новый мир, чем в столетний. Вентура и Готика обладают всеми последними достижениями в области дизайна мира и создания существ. Призраки Готики особенно инновационные.

Его голос звучал до странности оборонительно. Мне стало интересно, нет ли в Игровой записи Натана чёрной метки. Тогда его странный выбор миров понятен. Даже нечто совершенно банальное, например, пометка о плохом поведении от воспитателя в детском приюте, может уничтожить шанс получения гражданства в устоявшемся мире.

— Никогда не думала о том, чтобы приступить к Игре в Готике, — ответила я. — Все советуют новым игрокам выбирать для начала полностью человеческую форму, чтобы полегче перейти из реальности. А на Готике, кажется, нет человеческих форм.

Натан рассмеялся.

— Все игровые формы на Готике — человеческие при свете дня. Это мир перевёртышей, как Коралл или Аква, но есть ключевое отличие. Игроки Коралла и Аквы трансформируются из людей в русалок, как только заходят в воду. А на Готике все игроки превращаются одновременно, когда на небе появляется луна. Вот почему там такие длинные ночи, по двенадцать часов, а не два стандартных для миров Игры. Так что каждый проводит кучу времени в виде вампира, скелета, оборотня или призрака.