Жнец (ЛП) - Эдвардс Джанет. Страница 50

— За эти столетия психологический тест менялся?

— Было множество небольших доработок, но в целом тест, как и прежде, нацелен на отбор вполне определённого типа личности.юуюяуы — Натан поколебался. — Как-то ты не рад это слышать. Плохая новость?

— Очень плохая, — печально ответил Ястреб. — Это значит, что наш террорист — не просто старший Игротехник. Он — один из создателей Игры!

Глава 14

— Мы никому не можем сказать, что подозреваем одного из первых дизайнеров Игры, — подытожил Ястреб. — У террориста очень сильная позиция среди Игротехников. Он или она определённо сможет получить доступ к отчётам о расследовании в Игре, а возможно, даже о расследованиях Едзакона.

Натан кивнул, судя по его виду, он всё ещё не оправился от потрясения.

— Мы не знаем, как Игротехники отреагируют на обвинение против одного из первых и величайших коллег, — заметила я. — Они могут поклоняться своим героям точно так же, как все игроки поклоняются Основателям, и отказываться верить, что один из них может быть причастен ко взрыву.

— Так и есть, — ответил Ястреб. — Игротехники не будут гореть желанием помочь, если мы обвиним их кумиров. Натан, удалось что-нибудь узнать о первых Игротехниках?

— Все данные о них хранятся в системе сбора персональных данных Игры. У меня нет туда доступа. Я могу запросить, но…

— Лучше не рискуй, — остановил его Ястреб. — Давай полагать, что террорист отслеживает все твои запросы.

— Я помню одно упоминание о тех, первых дизайнерах, — вдруг сказал Натан. — Когда я просматривал всё подряд об Авалоне, нашёл и историю его создания. Авалон был первым миром Игры, созданным новым поколением Игротехников без участия ветеранов.

— Поэтому его, наверное, и атаковали, — ответил Ястреб. — Террорист обиделся на новичков так сильно, что пронёс свою ненависть сквозь столетия. — Он немного подумал. — Ты знаешь, сколько было первых дизайнеров Игротехников, Натан? Так как во время тестового периода они находились вне Игры, мы слышали только бестелесные голоса. Я помню не больше дюжины, но над технической стороной работало куда больше. Возможно, несколько сотен.

— Думаю, количество сотрудников где-то указано… — Натан долго молчал. — Боюсь, мы недооценили масштаб. На тот момент Игротехников было больше двенадцати сотен. Они создали базу для Игры до начала тестового периода, а затем активно работали над её совершенствованием и творили новые миры.

Ястреб застонал.

— Мы не можем потребовать заблокировать тысячу с лишним Игротехников. Натан, нам с Джекс пора.

— Будьте осторожны, — с тревогой попрощался Натан.

Ястреб закончил разговор и положил телефон в карман. Я тихо сидела, раздумывая, насколько же опасным может быть один из первых дизайнеров Игры, когда Майкл снова заговорил.

— Джекс, я рассказал тебе, какими по-настоящему были Игроки-основатели, если отбросить мифы. Но об одном я умолчал. Игротехники хранят это в секрете, и семья никогда не обсуждает проблему с чужаками. Мы очень долго были вместе, мы не всегда нравимся друг другу, но есть такое понятие как лояльность. Но, в любом случае, все идёт к тому, что это имеет отношение к происходящему, так что ты должна знать.

Он поколебался.

— Как же тяжело об этом говорить… У пары Игроков-основателей при входе в Игру было куда больше проблем, чем у меня. И через пару месяцев стало ясно, что они представляют угрозу для окружающих.

— Они травили других?

— Не просто травили. Маркус временами может быть очаровательным, но у него нет эмпатии, и его не останавливает чувство вины. Для него люди — игрушки. С Хироном немного проще. Он понимает, что не всегда контролирует собственные действия, и это его смущает и огорчает, поэтому Хирон старается не навредить кому-то по случайности.

Ястреб поморщился.

— Позже, когда ситуация прояснилась, семья приняла некоторые меры для собственной безопасности. Мы десять лет держали всё под контролем во время тестового периода, но потом Игру открыли для всех, и прибыла толпа новичков. С Хироном проблем не возникло, он уже раньше сам объявил, что не будет покидать свой замок на Небесах. А вот Маркус переехал на Камелот, и обожание Игроков-основателей, что принесла с собой Первая волна, открыло перед ним новые возможности.

— Какие возможности? — нахмурилась я.

— Убивать людей в Игре не так страшно, как в реальности. Игровая смерть болезненна, но временна. Как ни дико звучит, но нашлись девушки, которым это даже понравилось. Однако блажь надо было остановить. Так что это большой секрет, но есть два Игрока-основателя, которые большую часть времени сидят под домашним арестом в замках на Небесах.

Я кое-что припомнила.

— В самом начале, когда мы думали, что подрывник — это рабочий техподдержки, и обсуждали его возможные мотивы, ты сказал, мол, возможно, ему просто нравится убивать людей. Ты говорил о своих противниках на Боевой арене, и была одна странная фраза: “Убивать кого-то в реальной жизни, зная, что эта смерть навсегда, приносит намного больше кайфа.” Ты что, цитировал тех двоих Игроков-основателей?

— Да, — ответил Ястреб, — На Боевой арене мне попадались бойцы, что говорили примерно то же, но именно эти слова я услышал на Небесах. Это сказал Маркус, и то, как он произнёс слово “кайф”, я запомнил навсегда. — Он помолчал. — Я полагаю следующее. Террорист — это один из создателей Игры с натурой, как у Маркуса. Нам надо привлечь его внимание и тянуть разговор, пока Едзакон не отследит его личность. И лучше всего сделать это так...

Ястреб замолчал, так как капсула затормозила. Я поспешила закончить мысль.

— Лучше всего изобразить кого-то, похожего на самого террориста. И играть эту роль придётся тебе, так как я понятия не имею, что говорить.