Подобие жизни (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка". Страница 2

— Ничего. Вообще. Жил тихо, закон не нарушал, рейтинг нормальный, поэтому в поле моего зрения не попадал. Здесь почти все такие. Есть, конечно, отдельные личности вроде Овсова, но в основном это район бюджетников и работников виртуальных офисов.

Кондратенко хмыкнул и надавил пальцем на правое запястье. Перед его глазами появился небольшой голографический дисплей, в народе называемый «минивизор».

— И правда, коэффициент преступности меньше одного, — прочитав несколько строчек, удивился Влад. — Ты молодец, хорошо с контингентом работаешь. Ладно, свободен. Пришли мне в ближайшее время паспортные данные жителей подъезда. Хотя нет. Лучше жителей всего дома. И инфу с управителей. Может, выстрелит что-нибудь.

— Обязательно. Как до кабинета доберусь, так сразу. До свидания, Владислав Александрович.

— Кому же ты помешал, Петухов? — пробормотал Кондратенко, когда участковый зашёл в лифт.

Глава 2

Влад вдохнул полной грудью холодный ноябрьский воздух и медленно выдохнул. Потом ещё раз. Тошнотворный запах мёртвой плоти сменился ароматом поздней осени.

Двор радовал тишиной. Несколько человек топталось возле торгового автомата. Скорее всего те, кто не имел возможности или желания подключиться к Виртограду — там спиртное было гораздо дешевле и, хоть и пьянило так же, как и настоящее, не било по печени. Да и похмелье после виртуальной водки не грозило.

«Неблагополучные» в цифровую реальность особо не рвались. Им нравилась бессмысленная, расплывающаяся от паров алкоголя жизнь. Но были и другие в той же социальной группе. Вход в виртуал бесплатный, в возрасте трёх лет шунтируют абсолютно всех детей, а остальные девайсы служат исключительно для комфорта. Кресло, визуализатор, титановый штекер — без всего этого можно обойтись. Одна старушка, в молодости потерявшая рейтинг из-за мошенничества с накопительным счётом, приспособилась входить в Виртоград с помощью древнего компьютера, табуретки и про́вода от посудомойки. Если честно, Кондратенко восхищался её упорством. У него самого начинала болеть спина уже после двух часов лежания на мягком, но казённом кресле.

Дворник скользил по территории, собирая и сразу же утилизируя мусор в бочкообразном корпусе. Из-за листопада сжигать приходилось много, и у робота раскалилась обшивка. В элитных районах такого не наблюдалось уже лет пятнадцать — тамошние ЖЭКи оснастили механизмами последнего поколения, которые вообще не использовали высокие температуры и были абсолютно безопасны для окружающих.

Но конкретно до этого двора прогресс ещё не добрался.

Мимо проехала робоняня с ребёнком лет двух, который таращился на окружающий мир, посасывая соску. Увидев Кондратенко, малыш выплюнул пустышку и завопил:

— Дя! Увя!

Няня успела подхватить соску у самой земли и поехала дальше.

Владу стало интересно, сколько вообще детей в районе. Он активировал минивизор и нашёл соответствующий раздел в статистике.

«Семеро на двести тысяч жильцов. И неудивительно, раз тут сплошные бюджетники».

Дверь подъезда открылась, на улицу выплыл судебщик. В отличие от робосекретаря, автоматизированный лаборант был полностью лишён человекоподобности — тумбообразное тело с многочисленными выдвижными ящичками, полостями-холодильниками, ультрафиолетовым источником освещения и семью манипуляторами держалось в воздухе благодаря антигравитационной платформе. Ему не нужно было располагать к себе людей, поэтому создатели пожертвовали приятным видом в угоду функциональности.

Следом за «коллегой» вышел Робос:

— Всё готово, Владислав Александрович.

— Отлично. Едем в Управление.

Судебщик согласно пискнул, подплыл к электрокару, умостился на специальное место в багажнике и перешёл в спящий режим. Секретарь залез на заднее сиденье и замер.

Влад сел на место водителя, забил в автопилот маршрут и прикрыл глаза. Электрокар мягко тронулся с места, выехал со двора и понёсся по дороге с огромной скоростью.

Других машин на шоссе почти не было, потому что жители района в основном пользовались общественным транспортом — беспилотными летающими такси и подвесными монорельсами. К тому же почти все находились сейчас на работе — кто-то в реальности, а кто-то в Виртограде.

Следователь решил не тратить время и вновь полез в Сеть, выведя визуализатор на лобовое стекло. Его интересовала личная переписка Петухова, если она была, конечно.

Последнее преступление Влад расследовал два месяца назад — женщина незаконно забеременела и пыталась это скрыть. Её баллов даже близко не хватало на заведение потомства. Следователь сам уговорил женщину на аборт, ещё до того, как из Управления приехал психолог. Полицейский гордился тем, что убедил несчастную обратиться к врачу и тем самым сохранил ей рейтинг.

Убийства и вовсе были редки, причём они всегда оказывались спонтанными, совершёнными под влиянием эмоций, людьми, чей социальный статус был низок из-за хронической агрессии и малого ума. Загадочное, спланированное преступление Владу придётся расследовать впервые.

И это будоражило. Именно ради таких правонарушений он когда-то пришёл работать в полицию, наигравшись в шпионские игры и насмотревшись ретрофильмов.

Интересно, убитый успел что-то почувствовать? Когда злоумышленник проник в квартиру, Карл находился в виртуале. Но вырывание ногтей — болезненная процедура, сигнал боли должен был продраться сквозь ощущения фальшивой реальности. Или преступник сначала варварски удалил шунт? Чтобы узнать ответ, придётся ждать заключения судебщика.

Но даже если и так — сам способ убийства кровавый и мучительный для жертвы. Неужели сознание и тело не отреагировали? Не смогли перестроиться с одной реальности на другую? Или не успели соединиться в одно целое?

Вспомнился кликуша с Окраины-12, который утверждал, что в момент подключения душа покидает тело и перемещается в цифровой мир. А значит, люди ежедневно умирают, пусть и временно. Влад вздрогнул и выключил визуализатор — ему вдруг показалось, что молчаливые высотки вдоль дороги — могильники, и в каждой квартире, в каждом кресле, лежит подключённый к Виртограду Петухов.

Кондратенко делил рабочее место с тридцатью такими же следователями по реальным правонарушениям, но они друг другу никогда не мешали — ангароподобное помещение дробилось на маленькие кабинеты с помощью невысоких перегородок. В каждом таком «кабинете» имелось не слишком удобное, но сработанное на совесть виртокресло, панель для выведения визуализатора, напольное гнездо для робосекретаря и сейф для съёмных носителей — после великого обрушения Сети в две тысячи девяносто третьем, когда пропала абсолютно вся база сведений о населении Мегаполиса, в Управлении озаботились дублированием информации.

Оставив робосекретаря перебрасывать в Сеть собранные сведения, Владислав, встав на гироскутер, отправился сквозь соседние помещения в кабинет начальника.

Во время поездки старался не обращать внимания на чувство зависти. Отделы киберпреступлений были оснащены гораздо лучше. Кресла со встроенной массажной функцией, чтобы у пользователя ничего не застаивалось и не атрофировалось, панели визуализатора, способные принимать любую форму и размер, и перегородки до самого потолка из умного оргстекла, которое могло менять цвет и прозрачность. Но главное, здесь робоуборщики мыли, чистили и надраивали двадцать четыре часа в сутки. Поэтому дышалось легко и приятно.

И всё благодаря инвесторам, которые хотели, чтобы их виртуальная собственность была в безопасности, а полицейские, которые контролируют порядок в Сети, ни в чём не нуждались.

Киберподразделений, следящих за русскоговорящим сектором Виртограда, в Управлении насчитывалось двадцать два. Отдел реальных преступлений был лишь один. И ходили слухи, что его собираются сокращать — в Мегаполисе стремительно уменьшалось количество правонарушений, роботы становились всё умней и расторопней, их всё меньше нужно было контролировать и направлять.