Лабиринт (СИ) - Кулешова Марина. Страница 3

Только в коридоре отдышавшись, я поняла, что приближается темное время. Потолок наполовину окрасился черным.

Я опасливо озираясь кралась по очередному коридору к повороту. Потолок почти весь окрасился черным и вокруг воцарилось подобие сумерек. Мне оставалось сделать два шага, когда позади меня раздались громкие шаги, гулко отдающиеся от стен. Преследователь был еще далеко, но ощущение, что сейчас он выскочит из-за предыдущего поворота нахлынуло непреодолимой волной.

Хватаясь за стену кользкими, мгновенно вспотевшими, руками, юркнула за угол и сделала назад пару шагов. Что-то клацнуло и спину опалило жаром. Подскочила от неожиданности и повернулась лицом к, внезапно объявившемуся, препятствию. Коридор, который в предыдущие разы был пуст и вел к выходу, занимало препятствие. Самое мое нелюбимое. Дорога огня, как я про себя его обозвала.

На этот раз было не пять видов плиток, излюбленное число двух отдельных гарпий, а семь. Та, на которую я случайно наступила, была белая и гладкая, отполированная до блеска.

Следующая в первом ряду — серая из необработанного камня, как и стены вокруг, пол в предыдущих коридорах и главном зале. Третья шлифованная окрашена в синий, а четвертая в красный. Все остальные смешались перед глазами, когда кто-то резко схватил за руку и потянул в сторону. Краем глаза выхватила темный силуэт с горящими зеленой яростью глазами. В каком-то затмении со всей силы ударила человеческую девицу по лицу и выдернула руку из цепких пальцев.

Она невнятно что-то прорычала мне во след, пока я неслась напролом через препятствие, пригинаясь под струями огня или высоко подпрыгивая над ними. Пару раз мне сильно опалило лицо, когда на бегу не успела вовремя увернуться.

Но когда я уже была на безопасном расстоянии от основной части коридора, обернулась и обмерла.

Человечка шла медленно. Не пригнувшись к земле, как до этого, а выпрямившись в полный рост. На бледном ее лице неудержимой яростью зеленели глаза, которые, я помню, были темно-карие, теплые даже в злости на нас четверых. Верхняя губа напряженно приподнята в подобии оскала, по коридору гулко раздавалось тихое утробное рычание. Она наступала не куда-нибудь, а на определенные плиты, ни одного всполоха не вырвалось из трубок, немного выпирающих из стен.

Когда она подходила к концу препятствия, оскал сменился на довольную ухмылку, так похожую на обычную гримасу близнецов. Человечка одним прыжком преодолела разделяющее нас расстояние и остановилась, присев на корточки и упираясь руками о пол перед собой. Она прекрасно знает, что я оказалась в западне.

Здесь тупик. В нескольких метрах за спиной находится дверь. Портал, который вынесет меня в родной мир, если успею до него добраться.

Попятилась спиной вперед, не отрывая взгляда от новой зверушки гарпий, которая так же неотрывно наблюдала за мной. Улыбка ее при каждом моем шаге расплывалась все шире и шире. Когда же ручка двери уперлась мне в поясницу, и я дернула поворачивая ее, девица вытянула правую руку перед собой и разжала кулак. На ладони лежал небольшой серебряный ключик, который несомненно открывает именно эту дверь.

Меня словно окатило холодной водой. Стояла напротив этого чудовища и тряслась от страха, навалившегося после осознания, что на этот раз живой отсюда не выберусь.

В ее глазах на мгновение промелькнул остаток разума и, обведя коридор взглядом, она прошипела:

— Шшшшто этооо?

Раздумывать над тем, что она имела ввиду долго не пришлось, и я прошептала:

— Храм…

Бросившись вперед, прямо на человечку, попыталась пробиться за ее спину. Но не тут-то было, по сути слабое существо извернулось, скакнуло навстречу мне. Я даже ненароком залюбовалась высоким грациозным прыжком. Только зря это я. В следующее мгновение шею пронзила боль, а следом за этим последовало падение. Челюсти медленно сжимались, тупые человеческие зубы с трудом разрывали мышцы. Но в итоге добрались до сонной артерии. Некоторое время я еще пребывала в сознании, ощущая только боль раздираемого тела.

***

Я пришла в себя внезапно. Резко, помимо моей воли, открылись глаза, не давая мне возможности привыкнуть к яркому свету. Потолок был полностью белым. Тело немного повозившись село и повертело головой.

Осмотр пространства вокруг показал, что от места нападения на сильфиду я отошла не далеко. Или брызги полупрозрачной с голубоватым оттенком крови долетали на столь большое расстояние? В голове быстро пронеслись воспоминания, как я вгрызлась в шею далеко не хрупкой девушке, как раздирала ее, чтобы умертвить, а потом жадно рыча отдирала и сжирала куски сырого мяса с очень странным привкусом.

От воспоминаний о прошедшем темном времени, меня скрутило в рвотном позыве, но истощенное тело давно переварило поступившую пищу. Пока я, скрутившись калачиком, пыталась подавить неприятное ощущение, ко мне кто-то беззвучно подобрался. Поняла это только, когда мне потрепали по спутанным волосам на макушке.

— Хорошая зверушка. Только не оставила доказательств… — раздался совсем близко голос гарпии.

Какой-то внезапно пробудившийся инстинкт заставил меня подскочить с места и наброситься на него, сбивая с ног и подминая под себя его тело. Его глаза, совершенно спокойные, были напротив моих. Не понравилось мне это спокойствие и рот сам исказился в оскале, а из глотки вырвалось утробное рычание.

— Подожди, — таким же спокойным голосом, как и взгляд, произнес он. — Сейчас действие сыворотки пройдет.

И правда, через несколько секунд каждый отдел мышц начал последовательно расслабляться, оставляя после напряжения болезненное подергивание. Ярость отступила, являя полнейшее безразличие. Болезненно выдохнув сквозь зубы, бессовестно зарылась лицом в рубашку пернатого, свернувшись на его груди калачико

— Слезай уже… — недовольно прошипел гарпий, пытаясь спихнуть меня.

Именно в этот момент все тело прошило резкой режущей болью. Конвульсивно впиваясь и разрывая ткань его рубашки ногтями, выгнулась так, что захрустели все суставы одновременно. Скатилась с пернатого на холодный пол. И тут мое тело словно начали разрывать на мелкие куски.

Я ничего не видела, перед глазами стояла непроглядная тьма, хотя я чувствовала, что веки распахнуты до предела. Ко всем прелестям отходняка добавилась паника, перехватившая дыхание.

Перед мысленным взором, возможно от наступающей асфиксии, предстала картина: я задыхаясь извиваюсь, как уж на сковороде, на полу, а обеспокоенный гарпий шлепает меня ладонью, предварительно зафиксировав мои руки другой, по щекам, пытаясь привести в чувство. Сквозь боль почувствовала, что мои щеки уже начинают гореть от звонких пощечин, но ничего не могла сделать, тело мне не повиновалось.

— Чертов Омнис! Если еще раз не разбавил концентрат… — сквозь звон в ушах донесся голос. А потом я провалилась в благодатную тишину и очередной приступ парализующей боли мгновенно прервался.

Попыталась открыть глаза. Удивительно, но мне это сразу удалось, будто не было тех мгновений боли, которые застлали взгляд темнотой. Я смотрела на черную полосу, примерно в пять сантиметров, на белом потолке. Значит прошли не мгновения, а больше получаса.

На лицо опустилась тень и передо мной предстал гарпий.

— Как самочувствие? — поинтересовался он.

Глупый вопрос, как я могла себя чувствовать пережив такое? Разбитой, измученой, растоптанной, слабой, как новорожденный котенок. Интересно, как он остановил отходняк? Ведь это точно он, кроме него здесь никого не было.

— Отвратительно… — собрав воедино все определения проплывшие в пустоте, прохрипела в ответ.

Он кивнул каким-то своим мыслям и произнес:

— Даю тебе одно темное время на отдых, завтра тебя ждет новое задание.

И новая доза треклятой сыворотки меня тоже ждет, прямо не дождется. Я только кивнула, соглашаясь с предъявленным условием, оспорить которое не имела право. Вообще ни на что не имела право.