Лабиринт (СИ) - Кулешова Марина. Страница 40

— Пока я тут тебя лечу, рассказывай, как смог оттуда выбраться. И что стало с остальными. Я знаю только, что она каким-то образом смогла скрыть факт похищений от всех. В том числе и от меня. Даже не знаю как, но я не заметила, что однажды всех моих работников лабиринта переловили, как каких-то мышей.

Сирин возмущенно топнула ногой, поморщилась от боли, пронзившей босую стопу, и принялась дрожащими руками откручивать крышку. Отложила ее на стол. Зачерпнула немного мази и нанесла на ожог.

Минос, выдохнув сквозь плотно сжатые зубы, начал рассказ.

Минос сидел на коленях возле умирающего Хроноса. Старший брат-близнец медленно поднял руку, положил на голову младшему и попытался растрепать волосы. Этот подбадривающий жест вызвал бурю эмоций, но гарпий выдержал, не выказывая их ничем.

Хронос открыл рот и попытался что-то сказать, но закашлялся. Выплюнув сгусток крови, он все же смог прохрипеть:

— М-минос… Если выберешься… О-отсюда… Присмотри за тем… Чтобы ни О-мнис… Ни Таурус… Не попали в лапы… Алко… ност… Нельзя этого… До-пустить… Си-рин не сможет… Сама за-щитить их… Они… Сейчас един… ственная… Ее опора…

— Не говори больше. Тебе нельзя. — Гарпий прервал брата, который снова зашелся в надсадном кашле. — Я сделаю все возможное. Попытаюсь выбраться отсюда.

— Выберись… Обязательно… Это мое… Последнее… Желание… — просипел Хронос. Закашлялся. Резко вдохнул и медленно выдохнул, смотря в одну точку. Обмяк.

Минос невидящим взглядом смотрел в бледнеющее лицо брата. Внезапно в камере раздался громкий, надрывный и совершенно животный стон. Гарпий слышал его, но никак не мог понять, кто его издал. Из живых здесь остался только он. Он… И больше никого из двухсот, похищенных Алконост, жрецов лабиринта.

Значит это он исторг этот крик боли? Да. И именно его терзают подступающие к горлу рыдания. Сдерживаясь, он закрыл глаза и со всей силы ударил кулаком об пол, разбивая в кровь костяшки пальцев. Боль сразу же отрезвила.

За спиной послышался скрежет заржавевшего замка. Дверь с громким скрипом открылась. Последовавшую тишину, нарушил насмешливый женский голос, обладательницу которого гарпий с удовольствием бы задушил на месте:

— Один уже сдох? Какая жалость. Думала, что он еще немного поживет и я смогу понаблюдать, как он испускает дух. Наверное вчера немного не расчитала и добавила больше яда, чем обычно.

Тяжкий, насквозь наигранный, скорбный вздох послышался справа от Миноса. Он вздрогнул от отвращения, когда плеча коснулся широкий, волочащийся следом за Алконост, подол белого платья.

Она рассмеялась, заметив реакцию узника.

— Не бойся, любимчик Сирин. Твоя очередь наступит завтра. Я позабочусь, чтобы ты страдал долго. Помнишь, ту прелесть, которой последней создал этот мусор? — она остановилась с другой стороны Хроноса и поддела его ногой.

Гарпий возблагодарил Провидение, что не может двигать рукой от боли, иначе вцепился бы средней Гаргиппии в глотку. Задушил бы ее. Нет, ему бы не дали этого сделать. У двери послышался шорох перьев. Телохранители сумасшедшей хозяйки садов Безумия.

— Я знаю, ты помнишь… — прошипела Алконост, наклоняясь, хватая когтистой лапой подбородок Миноса и поднимая его лицо вверх. — Смотри на меня, когда я с тобой говорю! Здесь больше нет твоего далеко не гениального братца и твоей покровительницы. Звтра я сварю тебя заживо в пищеварительном соке той прелести, которую последней вывел Хронос. Она, наверное, уже поглотила весь лабиринт. — Она зашлась в смехе. — Мой оборотень выпустил ее из той милой комнатки, в которую вы ее упекли. А еще… Я хочу заполучить себе в игрушки малыша Тауруса… И устроить ему чудесную, полную мук жизнь.

Она еще пуще прежнего разразилась смехом. Отпустила лицо гарпия и, переступив через тело Хроноса, пошла к выходу.

Дверь закрылась, шаги удалились.

Только тогда Минос отмер, передернул плечами и посмотрел на тело брата.

— Я выберусь отсюда любой ценой, — твердо сказал он.

Мешок с его головы сняли уже в гроте. Тусклый свет пробивающийся от входа, освещал камни вокруг и три фигуры. Две из них были облачены в серые плащи, третья выделялась белым платьем.

Гарпий поморщился от отвращения.

— Вот и пришел это замечательный день! — провозгласила Алконост, сверкая янтарными глазами в темноте. — Ха-ха, я наконец избавлюсь от всего ненужного мусора! А потом доберусь до глотки Сирин и удавлю ее!!! Начинайте!

Она разразилась безумным смехом.

Минос окинул быстрым взглядом пространство вокруг и заметил в самом углу углубление, наполненное, отливающей в темноте темно-красным цветом, жидкостью.

Его схватили под связанные руки и потащили в том направлении. Чем ближе его подтаскивали туда, тем яснее он чувстовал гнилостную вонь, исходящую из смертоносного озерца. Он рефлекторно начал упираться ногами, хотя и понимал, что в данный момент это единственный возможный способ выбраться отсюда.

Гарпии поставили его на самом краю. И отошли в стороны. За спиной послышались шаги. На плечи легли ладони. Короткие волосы на затылке шевельнуло чужое дыхание. Ему только нужно выдержать боль и вовремя притвориться мертвым. Средней Гаргиппии этого будет достаточно, чтобы просто выбросить труп.

— Передай приветик своему никчемному братцу, Минос, — хихикнула на ухо Алконост и подтолкнула его в спину.

Мгновение падения, вспышка всепоглощающей боли и он потерял сознание.

Пришел в себя в свободном падении. В пропасть под островом. Живой, но основательно потрепанный. Каким-то образом смог обратиться и выбраться из туманных испарений. Как летел дальше не запомнил, но уже в крепости рядом с комнатой с темной энергией, откуда не смог выбраться, более менее пришел в себя.

Сирин, уже давно завершив размазывать по ожогам мазь, сидела на соседнем стуле и рыдала, промакивая слезы платочком.

— О, Минос, — пробормотала она. — Алконост совсем обезумела! Зачем она так с нами? Я боюсь за мальчиков. Почему-то она нацелена именно на Тауруса… И оборотень был с ней за одно…

Минос вздохнул.

— Не надо было тебе все рассказывать… Знал, что ты слишком впечатлительная и все равно… Успокойся. Не плачь. Все будет хорошо. Ты же сама сказала, что Таурус с Омнисом под надежной защитой.

— Мне все равно боязно за них. Я не могу спуститься вниз и проверить все ли нормально. И это меня больше всего пугает. Могу, конечно, посмотреть через Елену, но пока не хочу ее беспокоить. Она итак сильно перенервничала, когда мы запирали центральную комнату.

Гарпий подвинул стул ближе к Сирин. Приобнял ее за плечи, прижал к себе и проговорил:

— Не переживай, еще есть время. Она не сможет сразу добраться до лабиринта. Ей нужно сначала отпраздновать маленькую победу.

Старшая Гаргиппия медленно успокаивалась, прижавшись к теплому боку возлюбленного, от которого пришлось когда-то отказаться в пользу поддержания баланса островов. Теперь он свободен от обязанностей смотрителя лабиринта. И… Она постаралась не думать, что было бы дальше. Но обняла его и прижалась щекой к плечу, на котором не осталось ни следа от безобразного ожога.

Глава 16. Оракул

Прошло уже несколько светлых времен с последних событий, но я все равно пребывала в инстинктивном страхе, что то существо снова вырвется на свободу. И отправится на мои поиски, чтобы отомстить. Доберется оно быстро, так как знает вкус моей крови и запах. Ничего его не остановит, даже сломанный рычаг.

Повела плечами, сбрасывая с себя отвратительное липкое ощущение, которое холодным потом струилось по спине. Ужас. Да еще и эти перья на накидке. Щекотали кожу через ткань, максимально усиливая желание почесаться.

Теперь я постоянно сидела в зале Оракула на ворохе подушек и все размышляла, с какой сороны подобраться к рукоделию. Естественно, боялась, что первый же стежок запутает нить и я потом замучаюсь снова ее распутывать. И если судить из названия этой странной вышивки — полотнище Судьбы — то кого-то из-за одного узелка может ожидать нелегкая жизнь.