Осколки маски - Метельский Николай Александрович. Страница 3

— Не слишком ли это опасно, госпожа? — спросил Щукин. — Этот тип хранит секреты не только своего рода и клана, но и молодого господина тоже.

— Ну я же не собираюсь отдавать его на опыты прямо сейчас, — усмехнулась она. — Подождем окончания войны в Малайзии. После нее Синдзи все равно собирался раскрыться.

— Но его сила… — произнес неуверенно Щукин.

— Не страшно. Однако, если наследник захочет, будет несложно позаботиться о его молчании, — произнесла Атарашики, закончив фразу взглядом на пленника. — Отрезать язык. Отрезать пальцы, — прошептала она, чуть склонившись над побледневшим еще сильнее Флемингом.

— Так ведь не поможет, госпожа, — усмехнулся Щукин.

— Мм? — покосилась она на него. — Хм… Тогда придумаем еще что-нибудь. В конце концов, опыты можно проводить под наблюдением рода.

— Убейте, прошу… Я всего лишь выполнял приказ…

— Вот тварь, — скривилась Атарашики. — Прояви хоть чуточку самоуважения. Знаешь ведь, что ничего не изменится от твоих причитаний. Что там со вторым? — подняла она взгляд на Щукина.

— Под снотворным, — ответил тот. — После взятия в плен этого младшего мы не трогали. Он даже не в курсе провала их миссии.

— Отлично, беседовать с ним будет интересно, — сказала она, глядя на микроавтобус, где лежал второй пленник, и, посмотрев на своего молодого спутника, неожиданно произнесла: — Казуки, именно тебе предстоит убить племянника этого ничтожества, — кивнула она на Виртуоза.

— Как прикажете, Аматэру-сама, — вздохнул он. — Я как знал, что вы не просто так взяли меня с собой.

— Так пожелал Синдзи. Он сказал, что это пойдет на пользу твоему развитию.

— Простое убийство? — удивился он.

— Сражение с серьезным противником насмерть, — поправила его Атарашики.

Вот тут Казуки слегка занервничал.

— Если господин сказал… — произнес он неуверенно, после чего замер на мгновенье и повторил более решительно: — Если господин сказал, значит, так тому и быть.

— Не волнуйся, мальчик, — вздохнула Атарашики. — Никто не выпустит против тебя полноценного Мастера. Под блокиратором Саймона вы будете с ним на равных.

— Тем более. Я справлюсь, Аматэру-сама. Я готов к этому бою.

— Будь более естественен, когда говоришь такие слова, — покачала головой Атарашики. — Читай обстановку. А то такое впечатление, что ты сам себя убеждаешь.

— Хм, — замялся Казуки. — Учту, Аматэру-сама.

— Может, все же не стоит, госпожа? — подал голос Щукин.

— А что я могу сделать? — бросила она на него взгляд. — Против наследника идти? Не в этом вопросе, тут он явно лучше меня разбирается. Или ты думаешь, парень откажется от боя? Казуки?

— Я сильнее. Все будет нормально, — пожал тот плечами.

На этот раз очень даже естественно. Щукин не мог не отметить, что паренек сейчас очень похож на Синдзи. Видно, неосознанно подражает ему. А может, и осознанно.

После того как пленных отвели, точнее, одного отвели, а второго отвезли на каталке, Казуки умотал в спортзал снимать скрываемое напряжение, и Атарашики с Щукиным сели поговорить в одной из гостиных особняка.

— Как дела обстоят в целом, Антон? Своими словами, — спросила Атарашики.

— Если и дальше пойдет как сейчас, то у малайцев очень мало шансов. Так что сейчас главное — подготовиться к приходу англичан.

— Думаешь, их все-таки позовут?

— Конечно, госпожа, — ответил он слегка удивленно. — Я понимаю, что молодой господин пытается задержать их приход, но Англия не отдаст без боя свою часть Малаккского пролива.

— Понятно. Но пока все идет к тому, что он очень дорого им обойдется, — произнесла она. — Альянс Кояма зашевелился, готовится. Если бы Кояма их не сдерживали… — замолчала она. — Хотя врать не буду — я не знаю, почему именно они не выступают. Может, виновны Кояма, а может, это общее решение. В любом случае последний демарш ваших войск заставил их нервничать.

— Вы про захват области Бинтулу, госпожа?

— И про уход из нее, — кивнула Атарашики. — У меня даже исподволь пытались выяснить, пойдут ли Шмитты дальше.

— Если альянс вступит в войну, нам будет гораздо проще, — вздохнул Щукин. — Но, по уму, они должны дождаться хода англичан.

— По уму, — усмехнулась Атарашики. — Но мы Аматэру, Антон. За всю свою историю мы проиграли всего две войны. Из-за второго поражения пришлось вступить в клан Кояма. Всего две войны за восемь тысяч лет подтвержденной истории. И об этом помнят. А кто помнит о клане Тяньшаньхуа? Ну выиграли они тысячу лет назад у нас — и где они? А теперь посмотри на конфликт в Малайзии под этим углом. Шмитты, конечно, не Аматэру, могут и проиграть, но за ними-то именно мы.

— То есть все уверены, что мы победим, и боятся не успеть?

— Не совсем так, — чуть вздохнула Атарашики. — История историей, но в логике и практичности аристократам не откажешь. Ни в чем они не уверены, но червячок сомнения их наверняка гложет. Уж слишком громко вы о себе заявили. Мири захватили легко и просто, флот уничтожили, гения и «чистую кровь» в качестве трофеев привезли, Бинтулу под контроль взяли. И сейчас уже не важно, что потом оставили. Умом-то они понимают, что это лишь начало. Дальше будет сложнее. Но попробуй докажи это. Хотя бы себе. Ты ведь знаешь, что такое мораль на поле боя, насколько это эфемерное понятие. Точно так же и здесь: одно дело логика, другое дело Аматэру. Когда я была одна… — замолчала она, опустив взгляд. — Имя рода потеряло изрядную часть своей легендарности и таинственности. Я не смогла сохранить слишком многого. Теперь же… На нас смотрят многие, Антон, — подняла она взгляд. — Не только в Японии. Всего одно объявление, один прием, и через несколько дней неизвестно откуда взявшаяся армия вторгается в соседнюю страну. Успешно вторгается. Захват земель, трофеи, череда приемов… Синдзи за очень короткое время заставил вспомнить, кто мы есть. И вновь пошли разговоры о столпе нации. О легенде, которая не может умереть. На меня уже очень давно не смотрели со страхом. С подобострастием — да, но не со страхом. Ты, — прожигала она его взглядом, — часть легенды, часть истории. Ты тот, на чьи плечи легла ответственность и долг. Ты обязан позаботиться, чтобы Аматэру продолжали сиять. Твое имя должно греметь, Антон. Чтобы враги боялись даже подумать о тех, кто стоит над тобой. Чтобы и через тысячу лет твой род был напоминанием всем, насколько мощные силы воспитывают Аматэру.

— Так и будет, госпожа, — склонился в поклоне вставший из кресла Щукин. — Род Аматэру будет продолжать сиять. Я позабочусь об этом.

— Я даже ругаться на тебя не могу, — вздохнул Асикага Чишоу.

— Еще раз простите, Чишоу-сан, — произнес Юдай, сидящий напротив главы рода.

— Да что уж там, — покачал головой Чишоу.

— Может, ему и полицейские нужны? — неожиданно спросил сидевший рядом Гиоу, младший брат главы рода и начальник полиции Токусимы.

— Не смешно, — посмотрел на него Чишоу.

— А я и не шучу, — произнес Гиоу.

— Боги, хоть ты не начинай, — поморщился глава рода и, вновь перенеся свое внимание на Юдая, спросил: — Надеюсь, детей ты в роду оставишь?

— Если вы не против, — ответил осторожно Юдай.

— Да как я могу быть против?! — воскликнул Чишоу. — Боги, Юдай, ты думаешь, я не понимаю твоего решения? Все я понимаю. И в связи с этим просто обязан сказать: не забывай, чья кровь течет в твоих жилах. Фамилию тебе придется сменить, но ты все равно останешься нашим родственником, так что не подведи. Не посрами честь Асикага. Пусть Аматэру-сан видит, какие сыны рождаются в нашем роду.

— Я буду достоин своей крови, — поклонился Юдай.

У входной двери вернувшегося домой Юдая ждали обе его жены.

— Глава сильно злился? — спросила старшая.

— Вообще не злился, — усмехнулся он.

— А дети? — поинтересовалась младшая.

— Остаются в роду. — На этих словах обе облегченно вздохнули. — Я мог бы поговорить с Чишоу-саном, вас бы оставили с детьми…

— Совсем дурак? — произнесли они одновременно, вскинув при этом подбородки.