Плюс один (ЛП) - Ромиг Алеата. Страница 38

Моя мама всегда была классной. Это не значит, что она не расстраивалась из-за меня или моего брата Тревора. Лучшим в ней было то, что, если она выходила из себя, ты знал об этом. И когда проблема решалась, всё оставалось в прошлом. Она сильнее лаяла, чем кусалась.

Даже приближаясь к шестому десятку, она продолжала работать. Она перешла на четырехдневную рабочую неделю, но я не смог убедить её бросить совсем. Она не нуждалась в деньгах. Папа всё ещё работал, и я не раз предлагал покрыть её заработок. Она в ответ только смеялась, говоря, что не деньги ей нравятся, а её работа. Помогать детям осваивать чтение. Возможно, именно поэтому она так хорошо справлялась с различными проблемами, как моими, так и Тревора. Она терпелива.

Мама понизила голос и посмотрела прямо на меня.

— Собираешься рассказать мне о своих выходных?

Я понимал, что не каждый тридцатитрёхлетний мужчина так открыто говорит со своей матерью, как я, но со времён Тессы мама и Майк были моим голосом разума. Не то чтобы они были моими маленькими сверчками Джимини, скорее ответственными партнёрами. Я несколько лет ходил к консультанту, больше по маминому настоянию, но в долгосрочном периоде именно они взяли на себя эту роль.

Есть не так много вещей, которые они обо мне не знают. Я ничего не приукрашиваю. Я даже рассказал маме, как Кимбра убедила меня поехать в Индиану — или как Кимбра думала, что хитростью заставила меня быть её парой. Хотя моя мама не была рада моему поведению, она была более чем впечатлена храбростью Кимбры.

Я сделал глоток кофе и ухмыльнулся. Я ещё ничего не успел сказать, а черты лица моей мамы смягчились. Она откинулась на спинку стула, её глаза того же цвета, что и мои, заблестели, а в уголках собрались маленькие морщинки.

— Дункан. Скажи, что это не то... что ты обычно...

Я поставил чашку на стол.

— Что я обычно? Мам, это низко.

— Когда я с ней познакомлюсь?

За исключением официальных мероприятий, когда красивая женщина, держащая меня под руку, соответствовала окружающей обстановке, я редко представлял своих партнёрш родным. Но после прошедших выходных, я представлял, как приведу Кимбру в дом родителей и буду сидеть рядом с ней и Тревором за обедом. Я покачал головой.

— Не знаю. Возможно, пригодился бы чей-нибудь дружеский совет.

— Дружеский совет? Расскажи, от чего тебя надо спасать?

— Я не могу даже описать это словами. По крайней мере прямо сейчас. Это как гореть на медленном огне. Знаешь, как неуловимая награда. Приз, который стоит на самой верхней полке в детских кафе, вроде Chuck E. Cheese’s? Тот, который ты жаждешь, тот, который ты пытаешься и пытаешься заработать, собирая свои билетики, пока он не сможет стать твоим. Ты можешь просто пойти и купить такой же, но это будет уже не то. Вот какая Кимбра. Она как тот приз, была недосягаемым трофеем на протяжении трёх лет. — Я пожал плечами, полностью открыв душу. — Ты, как и все остальные, прекрасно знаешь, что я соглашался на заменители. В переносном смысле.

Я посмотрел маме прямо в глаза.

— Тебе нет нужды добавлять проституток в список моих грехов. Я имею в виду, что я подкупал женщин подарками, походами по дорогим ресторанам и прочим дерьмом. Но это не считается. Дело в том, — продолжил я, — что я ожидал, что когда заполучу желанный трофей, удовлетворюсь этим. Представлял, что стоит мне вкусить его, это ослабит моё желание. Я к тому, что охота — это лучшая часть.

— И?

— И я не удовлетворён. Страсть не ослабла; она стала ещё сильнее. Как будто я не могу насытиться. Я хочу, чтобы этот приз был в моём пентхаусе, в моих руках, и прижимался ко мне по ночам.

У мамы округлились глаза.

— В твоей постели?

Моя мама знала правду. У меня был секс с женщинами, со множеством женщин, но я не спал с ними. Это моя чёткая граница. Я редко кого приглашал в свой пентхаус, но если и делал это, то отправлял их ночевать домой. С отелями ещё проще. Я мог уйти. Аналогично с квартирами этих женщин.

Дункан Уиллис не спит с женщинами.

Я пожал плечами.

— Мы остановились у её родителей. Вам с папой они бы понравились. Её отец и брат — фермеры, что, как я узнал, намного сложнее, чем я когда-либо мог представить. Её мама и бабушка все выходные смешили меня.

— И?

— Мы остановились в её комнате, вместе. Это была идея её мамы. И это было мило.

Мама покачала головой и сморщила нос.

— Будь ты моим студентом, я бы попросила тебя объяснить, что ты подразумеваешь под словом "мило", потому что я полагаю, что ты мог бы придумать определение и получше.

В этот момент прибыл официант с нашим заказом. Пока он расставлял перед нами тарелки, я вспомнил, как засыпал рядом с прижатой ко мне Кимброй, окружённый ароматом её волос, с её вкусом на губах. Вспомнил, каково это — просыпаться под звук её дыхания. Как только официант ушёл, я снова посмотрел на маму. Она не смотрела на свою еду, только на меня.

— И, — признался я, — это было всем. Всем, чего я никогда и не хотел.

Мама сжала руки на груди.

— Дункан Уиллис, я уже и не надеялась когда-нибудь услышать эти слова из твоих уст.

— Нас таких двое.

— Не облажайся.

Я рассмеялся.

— Спасибо за доверие.

— Правда, дорогой. Я полностью доверяю тебе. Когда дело касается женщин, ты — лучший претендент на приз. А теперь докажи ей, что она больше, чем это.

Я опустил вилку, которую намеревался поднести ко рту.

— Так и есть, мама. Так и есть.

— Тогда используй свои способности по-новому, чтобы получить то, что ты хочешь.

— По-новому?

— Используй их, чтобы удержать то, что ты хочешь, — её лицо приняло серьёзное выражение. — При условии, что она тоже этого хочет. Это так?

— Надеюсь, что так.

К тому времени, как я проводил маму до машины, уже перевалило за семь часов.

Я никак не мог выкинуть из головы её слова. Используй их, чтобы удержать то, что ты хочешь. Пока воспоминания об этих выходных прокручивались у меня в голове, я вспомнил букет, который приказал поставить в самолете. Мы оставили его на борту.

Означало ли это, что она не хотела его забирать? Она хотела пополнить его новыми цветами, или это всё было только чтобы одурачить её родных?

С этими мыслями в голове я шёл к машине, когда заметил уличного торговца, закрывающего магазин. Бросившись через улицу, я поспешил к нему.

— Сколько стоят цветы?

— Какие именно?

Я обвёл глазами ассортимент.

— Все.

Глава 23

Динь-дон!

Я вздохнула и повернулась к Шане. Её наполовину полный стакан вина примостился на журнальном столике, а сама она прикорнула на другом конце дивана. Очевидно, вино, пицца и подвешенное состояние в ожидании разрешения на вылет не прошло для неё даром.

В дверь снова позвонили, но она даже не пошевелилась.

Я покачала головой и пошагала к двери, размышляя, кто бы мог заявиться к нам почти в девять вечера. По привычке я посмотрела в глазок. Но всё, что я в нём смогла увидеть — это цветы.

Я с опаской накинула цепочку и открыла дверь, насколько та позволила.

— Да?

Одинокая роза выдвинулась вперёд.

— Ещё один цветок для нашего букета.

Низкий голос прошёл через меня, и мой взгляд опустился к знакомым поношенным коричневым мокасинам и голубым джинсам.

— Дункан? — произнесла я, закрыла дверь, сняла цепочку и открыла её вновь. — Тише. — Я кивнула в сторону Шаны и повела его на кухню. Когда мы добрались туда, я прошептала, — Зачем ты пришёл?

Его небрежная сексуальная ухмылка растопила моё сердце, впрочем, как и мои трусики.

— Мы оставили цветы в самолёте, — ответил он, изучая огромный букет в своих руках. — И после того, как мы их четыре дня зарабатывали, в том числе в наш первый совместный полёт... и твоё посвящение... и прогулку по лесу... бабулю Хелен... Я не хотел, чтобы ты что-нибудь забыла.