Остерегайся 2. Возвращение (ЛП) - Шанора Уильямс. Страница 11

— Скажи мне, — настаивает он. — Сейчас. Скажи. Мне.

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Я хочу, чтобы ты остался. Я хочу тебя, Эйс. Ты мне нужен.

Эйс стонет и застывает.

— Черт, Красная. — Я знаю эту интонацию его голоса. Я скучала по ней. Необъяснимый, но захватывающий звук. Эйс прижимается ко мне, он все еще внутри меня, он крепко сжимает мою задницу и освобождается от годов разочарования и лишения. — Ты чертовски невероятна.

Я откидываю голову и замираю. Прежде чем выйти из меня и поцеловать, Эйс ставит меня на ноги. Я качаюсь, словно пьяная, чувствуя себя опоенной Кроу.

Подобрав шорты и позволив Эйсу отдышаться, я со вздохом говорю:

— Ты не можешь снова появиться здесь... не так. Грег...

— Капитан полицейского участка, — продолжает он, нахмурив лоб и поправляя галстук. — Я знаю. Глупый выбор, Красная.

— Он хороший парень.

— Ты так отчаянно старалась забыть меня?

Хотя это и так, я не хочу спорить. Не сейчас. Я разворачиваюсь, но Эйс вздыхает и обнимает меня.

— Эйс. — Произношу я твердо, но кроме его имени, ничего не могу сказать. Ощущение его позади меня, его тепло, вызывают трепет в моем животе. Удовольствие накрывает меня, когда он целует меня в плечо, а затем в изгиб шеи. Я поворачиваюсь к нему. — Зачем ты это делаешь?

— Что? Заставляю тебя вспомнить меня?

— Нет… — Я встречаю его глаза. — Заставляешь меня выбирать.

Его челюстные сжалась, он ошеломлен. Я жду, что он что-то скажет, но вместо этого он отходит, создавая пространство между нами.

— Пойдем.

— Нет, Эйс. Зачем?

— Ты не поймешь.

— Попробуй объясни.

Он смотрит на меня, и становится угрюмым. Кухня заполняется тишиной, которая начинает душить меня. Это случается не часто, но его лицо печально, и на этот раз Эйс не знает, что сказать.

— Боль, — шепчет он. — Боль, которую я вижу в твоих глазах, Лондон. Она из-за меня. Я хочу вернуть тебя. Хочу, присутствовать в жизни моего сына, но знаю, как тяжело это будет для тебя — возвращаться ко мне, мужчине, который явно не достоин тебя.

Я смущенно смотрю на него, и когда он начинает отходить, понимаю, что он пытается сказать.

— Эйс...

— Я вижу, что у тебя есть, Красная. — Он пробегает глазами по кухне. — Вижу, сколько ты работала, чтобы действительно двигаться дальше.

Я иду за ним.

— Нет... ты не понимаешь. Ты не понимаешь, что я все еще твоя. Я никогда не забуду тебя. Грег просто... — замолкаю. Да, это реальность. Я останавливаюсь, прежде чем скажу, что на самом деле имею в виду. Я не могу признаться, что... Только не Эйсу.

Но кажется он уже и сам знает:

— Отвлечение?

Я опускаю руки, отказываясь подтверждать это. Отступаю и, к счастью, Эйс не продолжает разговор. Вместо этого он смотрит на часы.

— Я заберу тебя в шесть.

Я хмурюсь.

— Нет, Эйс, ты не сделаешь этого. Я не могу взять и уйти, когда захочу.

— Ты уйдешь. Либо ты пойдешь со мной, либо я вернусь сюда.

— Ты шутишь?

— Я серьезен, детка. Ты ведь знаешь меня. Ради тебя я бы отказался от своего счастья,… но и ты не особо счастлива здесь.

— Меня все устраивает. Этого достаточно. В десять раз лучше, чем ношение траура после чьей-то смерти.

Эйс смеется и этот звук согревает меня изнутри.

— Сегодня в шесть. Будь готова. Найми няню для моего сына. — Волна нерешительности пробегает по его лицу. — Я хочу встретиться с ним.

— Скоро. — Его глаза вспыхивают от луча солнца, упавшего на его лицо. — Просто... еще рано, Эйс. Он ребенок. Он еще маленький. Я не хочу его пугать. Единственный мужчина, которого он сейчас знает и которому подражает, это Грег.

Эйс несколько раз моргает, прежде чем с недоверием посмотреть на меня. Я уверена, что ему больно это слышать. Мне хочется как-то успокоить его, но я не знаю, какие слова использовать. Уверена, что ему больно знать, что его сын считает другого мужчину своим отцом. Больно от того, что Эйден смотрит на кого-то другого.

Несмотря на то, что я хочу сказать гораздо больше, чем уже сказала, Эйс не дает мне времени на новые речи.

— В шесть, Лондон. Я не шучу. Нам надо многое обсудить.

Глава 7

Эйс

Man On The Moon — Kid Cudi

— Ты это наденешь? — спрашивает Бьянка, когда я направляюсь в ванную. Она пробегает глазами вверх и вниз. — Лаванда? Почему лаванда? Это определенно не твое.

Я смотрю на свой галстук, поджимая губы, прежде чем поднять глаза.

— Хотел надеть более мягкий цвет для нее.

— Ох, Эйс, — усмехается Бьянка, встает с кровати и подходит ко мне. Снимает галстук с моей шеи, а затем открывает шкаф, чтобы найти другой. — Знаешь ли, Лондон не такая мягкая, как раньше. — Он выбирает между бирюзовым и пурпурным галстуками. — Она стала твердой, в какой-то мере. — Выбор падает на пурпурный. — Вот это идеально.

— Почему ты так говоришь? — спрашиваю я, когда она прикладывает галстук к моей руке. — Лондон...

Бьянка отступает.

— С тех пор многое изменилось, Эйс.

— Ясно, — бормочу, поворачиваюсь и вхожу в ванную.

— Я не имела в виду ничего такого. Просто ей нужно было стать сильнее, когда она думала, что потеряла тебя, к тому же у нее есть кое-кто, сделавший её сильной. Она многое потеряла. У нее просто не было выбора.

— Хм.

— Можно вопрос?

— Если ты о том, чтобы я ее оставил, то ответ «нет». И разве ты не должна быть в Нью-Джерси?

— Рейс отложили. И у меня есть помощник. Шоу начинается в десять, так что я собираюсь немного опоздать. — И Бьянка продолжает. — Но дело в не этом.

— А в чем?

— Твоя смерть... Зачем все это? Кто тебя забрал? И чья это идея со вскрытием?

Я смотрю на нее сверху вниз, а перед глазами мелькают кадры из прошлого. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

— Скажи, где деньги! Твои связи! Скажи! — рявкает Уэст, поднося руки к моей шее. Он душит меня. Я задыхаюсь, но отказываюсь просить пощады. — Скажи, где эти гребанные деньги?! — Он отпускает меня, и я, тяжело дыша, падаю к оковам, надетым вокруг моих запястий.

Сквозь хрипы, тяжело выплевываю слова:

— Да пошел ты, толстая, грязная сука. — В тот же момент кулак Уэста врезается мне в лицо, из-за чего я впечатался в стену и отключился на несколько часов.

— Есть вещи, которые мы должны оставить в прошлом, — говорю Бьянке, прежде чем закрыть дверь ванной.

— Эйс, — зовет она, но я игнорирую ее. Она дергает дверную ручку, но я поворачиваю кран, надеясь заглушить ее голос.

В конце концов, она сдаётся, и я тяжело выдыхаю, сжимая край раковины. Я сжимаю прохладный фарфор, пока мои пальцы не немеют.

Я задыхаюсь.

Мое тело вибрирует от ярости.

Меня мучат три года избиения, насилия и унижения. Я испорчен, это точно. В какой-то момент я думал, что останусь в той камере навсегда. Я не хотел так думать, потому что всегда искал выход из любой ситуации.

Думаю, единственным позитивным в Брюсе было то, что он не трус. Но Уэст мертв. И я знаю, что он с кем-то работал. «Большая акула», — так он говорил. Вот почему мне трудно доверять кому-либо. Я просто не могу не задаться вопросом, кому хватило смелости забрать меня и думать, что я не найду его, когда выберусь.

Очевидно, это кто-то, кого я знаю, иначе они бы убили меня сразу. Тот, кто знает мои слабости. Тот, кто хочет прибрать к рукам мой бизнес и готов ждать. Кто-то, кто знает, что у меня есть секреты и кому они нужны. Это единственная причина, почему я еще жив. Ведь этот кто-то предпочел бы, чтобы я страдал, чем умер.

Раздается стук в дверь, и я слышу голос Морриса:

— Эйс, у тебя там все нормально?

— Да. — Выключаю кран, надеваю костюм, который выбрала для меня Бьянка, и брызгаюсь одеколоном. В зеркале отражается моя кривая ухмылка.