Остерегайся 2. Возвращение (ЛП) - Шанора Уильямс. Страница 21

Я крепко сжимаю ее лицо.

— Ты же знаешь, как я люблю тебя?

Девушка кивает.

— Я сделаю все для тебя, Красная. Но это тебе придется сделать самостоятельно. Я понимаю, что он помог тебе в трудную минуту, хотя мне и больно признавать это.

— Почему?

Я отпускаю Лондон.

— Не знаю. Могу лишь сказать, он подходит Эйдену. Подходит тебе. Вероятно, он лучше, чем я, когда я был с тобой.

— Нет, — она отрицательно качает головой, затем хватает мои руки и заглядывает мне в глаза. — Он не ты, Эйс. — Моргая, девушка отпускает меня и отступает. — Я... я не знаю. Я поговорю с ним. Клянусь. Мне просто нужно время подумать о том, как это сделать. Я не могу все вот так вывалить на него.

Я киваю и подхожу к Лондон, пробегаю пальцем по уголку ее рта. Ее губы зовуще двигаются под моим пальцем. Я наклоняюсь ближе. Ее дыхание неглубокое, а тело все еще дрожит от нашей близости.

— Скажи, что ты моя.

Ее губы остаются закрыты.

Я тяну ее ближе.

Она вздыхает, мы встречаемся взглядами.

— Эйс...

Я поцелую ее. Просто поцелуй.

Глубокий.

Грубый.

Страстный.

Я никогда не думал, что захочу такой жизни, но Лондон дополняет меня. Наши языки танцуют, наши тела сталкиваются, заставляя страсть поглощать нас.

После стольких лет, почему меня все еще так тянет к ней? Ее кожа словно сатин, а волосы, как шелк. Ее губы — бархат. Ее сердце из чистого золота.

Она — идеал моей женщины.

Мой член напряженно вздрагивает, желая утонуть в ее идеальной киске. Я должен остановиться и отпустить ее, но не могу. И когда Лондон вытаскивает мои яйца из боксеров, а затем проводит пальчиком по мошонке, я понимаю, что не позволю ей уйти без еще одного раунда.

Ворча, я разрываю поцелуй и сдергиваю с нее леггинсы, в которые она переоделась. Она углубляет поцелуй. Я же поднимаю ее за талию, давая ее ногами обнять меня.

Тяжелые стоны раздаются у моего уха, когда спина Лондон упирается в стену балкона. Я приподнимаю ее и насаживаю ее нетерпеливую киску на свой член.

— Черт, Красная, — стону. Она такая тугая и такая чертовски мокрая.

Я сразу вхожу в нее на всю длину. Девушка кричит мое имя, ее ногти впиваются в мои плечи, а голова откидывается назад. Я запускаю пальцы в ее волосы и дергаю на себя.

Я трахаю ее, словно это мой последний раз. Ведь кто знает, возможно, это действительно мой последний раз. Она может не вернуться, и я не стал бы винить ее. Сегодня прекрасный день, но в наших жизнях есть еще кое-кто.

Наш сын.

И другой мужчина, который заботится о них.

Я хочу избавиться от него, поступить эгоистично, как делал раньше, но не могу. Если с ним что-то случится, она не простит меня.

И столько вопросов. Останется ли она? Позволит ли он ей уйти? Она бросит все и убежит со мной? Я, она и наш сын?

Я не уверен, что она сделает выбор в мою пользу. Столько всего произошло. Она заслуживает лучшего. Заслуживает быть с тем, кто не стремится вернуться в Нью-Йорк. Заслуживает того, кто свободен от дерьма. Я испорчен и насквозь прогнил, а она заслуживает чистой души.

Ей нужен кто-то, с кем она будет в безопасности.

И это не я.

Пока я жив, этого никогда не будет.

Вот почему мне нужно услышать эти слова. Мне нужно, чтобы она сказала их.

— Скажи, что ты моя, — снова прошу, и выхожу из нее. Нежно хватаю зубами ее нижнюю губу, и волна возбуждения пробегает по моему телу. Я на грани освобождения. Ее глаза закрыты. Она тоже на грани.

Она выдыхает мое имя.

Мое тело напрягается, и мой член врывается в ее глубину, чтобы через пару секунд замереть. Я кончаю, и в этот миг мне чертовски хорошо.

— Я твоя, Эйс.

Она улыбается мне.

Мое сердце радостно стучит, и я хочу сказать ей тысячу вещей, но не делаю этого. Я получил то, что хотел.

Она моя.

Навсегда.

Она поступит правильно. Я знаю.

***

Лондон уходит спустя десять минут.

Я чувствую себя опустошенным. Моя девочка идет к другому. Я ненавижу это. Не хочу думать об этом, но не могу не думать.

Глядя на стол, я замечаю свой телефон, и тянусь к нему, желая разобраться во всем.

Меня предали, но кто?

Меня похитили и избивали, но кто-то отдал этот приказ?

Кто, черт возьми?

Я не в Нью-Йорке. Я обещал, что не вернусь, но это не значит, что я не могу узнать, кто стоит за произошедшим.

Беру небольшой блокнот со стола и просматриваю страницы. Стелла Бейкер, мой бывший адвокат. Как бы я не отпихивал эту любопытную суку, она знала почти все обо мне.

— Черт.

Нет, я должен сделать, как советовал Морис. Забыть о прошлом. Забыть о бизнесе и сосредоточиться на будущем. Уйти, пока все еще дышу.

Но это не мой метод. Я болен на всю голову. И до сих пор не знаю, почему жив. Ненавижу оставшиеся без ответа вопросы. Ненавижу чувство слабости. Ненавижу чувство, будто проиграл. Я обязан выяснить, что случилось. Мои люди погибли из-за меня. Я никогда этого не забуду.

Но не сейчас.

Вздохнув, я закрываю блокнот. Вызов.

— Что случилось, мужик? — отвечает Морис, на фоне слышна музыка.

— Занят?

— Нет. Сижу в баре, в Монтеррее.

Я пробегаю пальцами по волосам. Вот почему я не могу использовать то же лечение?

— Я приеду к тебе. Мне нужно напиться.

— Давай, я спасу тебя, — слышится смех на том конце.

***

Через двадцать минут я вхожу в бар и сразу же вижу Мориса. Он в выцветших джинсах, коричневом свитере и с новой стрижкой сидит в конце барной стойки и смеется с барменом, обсуждая футбольную игру, идущую по телевизору.

Дружелюбный итальянский ублюдок. Не знаю, как он может быть таким, ведь его детство мало отличалось от моего. Мудак-отец. Больная мать. Запуск крупного бизнеса и провал, но он смог начать новый.

Я подхожу и сажусь справа от него.

— Привет! — Он радостно хлопает меня по плечу с широкой усмешкой. — Ты пришел.

Я киваю, а Морис говорит бармену.

— Налей-ка парню Хенни со льдом. Ему нужно выпить!

Бармен ставит передо мной стакан, и я отпиваю, прежде чем спросить:

— Что вызвало в тебе желание выйти и выпить? Пристальное внимание Бьянки?

— Нет, она занята. Сидит с помощником над проектом. Его нужно закончить до отлета в Бельгию. Я сказал ей, что уйду. Чтобы не отвлекать, — смеется он.

— Думаю, у нее всегда были чувства к тебе.

Он пожимает плечами.

— У меня тоже, с тех пор как я впервые увидел ее. Помнишь, нам было по семнадцать, и мы проставлялись?

Я ухмыляюсь.

— Как я могу забыть такое?

— Она была такая сексуальная. Ты устал нянчиться с ней и оставил ее на меня.

— И еще добавил, что если тронешь ее, то я сломаю тебе руки. — Мы смеемся, привлекая к себе внимание нескольких посетителей.

— Мужик, это было чертовски трудно. Она меня дразнила, подстрекала облапать ее и снять трусики. К счастью, она вырубилась. Но, честно говоря, — он поднимает свое пиво, — я не хотел ее останавливать.

— Тогда почему?

— Э-э... Ну, ты для меня как брат. Я не мог этого сделать. Не мог рисковать нашей дружбой.

Я киваю.

— И посмотри на себя сейчас. Наверное, трахаетесь как кролики.

— Настоящий мужчина никогда не рассказывает о любовных похождениях, брат. — Он отпивает пиво. — Знаешь, как-то странно разговаривать об этом сейчас с тобой.

Я пожимаю плечами.

— Что есть, то есть.

Он молчит мгновение. Я допиваю виски, и показываю бармену, чтобы налил по новой. Чувствую на себе взгляд Мориса.

— Ненавижу, когда люди так смотрят, — бормочу я.

— Я беспокоюсь о тебе, мужик.

— Не надо.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Я стараюсь не злиться:

— Все зашибись.

Он вздыхает, ставя пустую бутылку.

— Я просто... То, что с тобой сделали, чувак, это какой-то трэш. Я все пытаюсь понять, кто за этим стоит. Ты работал с многими.