Повороты судьбы (СИ) - Флеер Вероника. Страница 12

Тася чахла на глазах, закрывалась от людей, закрывалась от Димы. Она игнорировала его просьбы о встречи. Она просто не хотела, чтобы он видел, что с ней стало.

Обо всем Диме рассказала подруга Таси, которая не выдержала мучений парня, глядя на то, как он каждый день пытается увидеть любимую девушку. Когда Дима узнал о том, что произошло, уже было поздно. Если ее еще можно было вылечить от зависимости, хотя бы попытаться, то от СПИДа, которым она заразилась через инфицированный шприц — нет.

Дима заставил лечь ее в клинику, где она провела последние дни своей жизни. Он был рядом с ней на протяжении долгих месяцев. На глазах брата, в тесном помещении больничной палаты, его солнышко теряло свое тепло и лучезарность. Свет, который она излучала и дарила всем вокруг, постепенно угасал, пока однажды навсегда не потух.

После этой трагедии Дима впал в депрессию и очень сильно изменился. Он помышлял о мести и однажды даже попытался убить ублюдка, лишившего его любви. Но покушение не удалось. Псы Хмуренко избили его и пригрозили ему не соваться больше туда, где его может поджидать смерть. Что касается милиции, то никому не было дела до очередной "наркоманки", заразившейся СПИДом и умершей на больничном одре. Для представителей власти она казалась очередным ничтожеством, заслужившей такую страшную смерть.

Дима не говорил родителям о том, что случилось с его Тасей. Он хотел, чтобы все помнили ее светлой и солнечной девушкой, бесконечно любящей жизнь и верившей в лучшее. О том, что произошло, брат рассказал мне уже после ее смерти, тогда как все думали и не могли поверить, в том числе и я, в то, что они просто расстались.

Из воспоминаний меня вырвал голос брата, известивший о том, что мы почти пришли домой. И правда, перед глазами начала вырисовываться знакомая картинка: автобусная остановка и за ней дорожка, ведущая в сторону нашего дома через небольшое поле сейчас пожухлой травы. Я как будто услышала вдалеке лай собак, почуявших наше прибытие даже с такого расстояния.

Поморщившись от неприятных воспоминаний, я посмотрела на брата.

— Дима, а почему ты не сказал правду Денису? Он же твой лучший друг, — спросила я, имея ввиду ложь брата об утренней драке.

— Не знаю. — Он сделал паузу, закусив губу. — Просто не хотелось. Да и, наверное, мне пришлось бы многое объяснять, включая прошлое. А я не хочу, чтобы кто-то еще, кроме тебя, знал о нем.

На следующий день все более-менее успокоились и начали вести себя как обычно, вернее очень старались. Я пыталась не замечать ссадин на лице брата, которые ярко напоминали мне о том, что произошло накануне. Хотелось все забыть. Правда, родителям все же пришлось объяснить, где это так разукрасили Диму — им была предоставлена та же история, что и Денису. Мама очень распереживалась за сына и искренне надеялась, что хулиганы получат свое по заслугам. Папа же только с укором покачал головой и сказал: "Все решает дипломатия". Да уж, если бы. Иногда, вернее чаще всего, на дипломатию всем плевать. Особенно тогда, когда глаза застилает пелена ненависти.

А еще я заметила, что кто-то начал чересчур сильно доставать Диму назойливыми звонками. Первые пару раз он еще снимал трубку, что-то бормотал в ответ, а после и вовсе прекратил реагировать.

— Поклонницы замучили? — ухмылялась я.

— Не твое дело, — только и ворчал он.

…Если бы тогда я знала, что еще скрывает от меня Дима. Но у каждого человека свои тайны, известные ему одному.

Глава седьмая

После происшествия, случившегося между братом и моей уже бывшей любовью, прошел практически месяц. Кстати говоря, Руслана я так и не видела. Староста нашей группы сказала, что он взял академический. Мне, конечно, было любопытно, почему, но спрашивать я не стала. Я четко для себя решила, что больше нас ничего не связывает и все, что с ним происходит — меня не касается. Но все же я надеялась, что он взял академический не по состоянию здоровья…

За это время на меня свалилась куча дел по учебе, что даже не хватало времени на собственные мысли — время двигалось к сессии, нелюбимому времени учебного года любого студента. На лекциях я внимательно слушала преподавателей, одновременно пытаясь внушить то же самое и Машке, с которой мы крепко сдружились, и которая, как оказалось, совершенна невнимательна. А зря, все же чаще всего в монотонных словах преподавателей кроется множество интересной информации. Я готовилась к каждому университетскому семинару, пытаясь заслужить внимание преподавателей и, естественно, тем самым, облегчить себе жизнь на сессии. Все же ко второму курсу я выработала себе правило — усердно поработай в семестре и отдохни на сессии.

Так и проходило все мое время, а вместе с тем, приближался декабрь…

Честно говоря, я также поняла, что хорошо жить вот так — просто учиться, получать знания, делать задания для семинаров, болтать с Машкой обо всем и ни о чем. На самом деле, это прекрасно! Конечно же, любая душа жаждет приключений, но когда они цепляются за твой зад, и ты не можешь от них избавиться — хочется вернуть все в прежнее состояние. Состояние спокойной, размеренной жизни. Поэтому я чувствовала себя счастливой и жизнерадостной. Знала бы я, какой жестокий ждет меня поворот. Поворот судьбы.

***

— Ты чего такой взволнованный? — спрашиваю брата, держащего в руках какой-то листок и внимательно пробегающего по нему глазами.

Я решила сделать приятное в последнее время совсем уж серьезному и поникшему брату, принеся в его комнату огромную чашку кофе, как он любит, с куском домашнего пирога тети Алены, которая сейчас находится у нас в гостях. Нередко по пятницам наша семья устраивает такие вот домашние посиделки.

— Я тебе тут вкуснятины принесла, пальчики оближешь! — все болтала я, аккуратно ставя на письменный стол чашку с пирогом, пытаясь не задеть лежащие на нем книги. При этом я не упустила момента всунуть свой пиноккиовский нос в записку, которая с головой поглотила брата.

— Хм, женский почерк. Неужто поклонницы тебе уже письма пишут? — расхохоталась я, поделившись с братом своими предположениями.

В ответ на это брат быстро смял письмо и резко встал со стула, на котором еще пару секунд назад сидел и читал:

— Выйди отсюда!

— Ты чего? — ошалело произнесла я.

— Сейчас не время слушать твои глупости. Давай, уходи.

— Эй, с тобой все нормально? Что случилось? Там что-то нехорошее? — спросила я, указывая на смятый листок, уже валявшийся на полу возле ног брата.

— Ты не понимаешь русского языка? Уйди же ты, наконец! — почти проорал брат, выталкивая меня из комнаты и захлопывая за мной дверь.

Я еще минут пять стояла под его дверью, пытаясь подобрать челюсть, заодно и объяснения, которые хоть как-то могли оправдать поведение брата. Но, увы, я понятия не имела, чем могла так его разозлить. Или не я… а эта таинственная записка, содержание которой мне не удалось узнать. Примечательно: сколько себя помню, но брат никогда так сильно не повышал на меня голоса. Да, ссорились, да, кричали друг на друга. Но чтоб с такой злостью да еще и без причины…

Вдоволь насидевшись на кухне с родственниками и пережив довольно неприятный шок, я скрылась у себя в комнате, намереваясь что-нибудь почитать. Как уже можно было понять, книги — мои лучшие друзья, нередко помогающие отвлечься от всех мировых и локальных бед. На этот раз мой выбор пал на "Анну Каренину" Льва Толстого. Собираюсь перечитать еще раз. Странно, наверное, но этот шедевр русской классики мне очень понравился, хотя когда я читала его первый раз, я словно через дебри карабкалась — так она давалась мне нелегко. Но это было года три назад. К настоящему времени я повзрослела, да и вкусы мои кардинально поменялись, отчего я стала совершенно по-иному смотреть на русскую литературу.

Правда, уже минут через двадцать, я поняла, что выбрала неудачное время для перечитывания данного произведения, так как в голове то и дело воспроизводился чуть ли не крик брата, просившего, даже нет, приказывающего оставить его в покое. Он выглядел таким измученным… будто все его достало на этой земле. Как будто тот страшный период в его жизни возвращается снова. Нет, не может такого быть. Наверное, замотался с этой учебой, практикой… выпускной же курс. Или правда, в этот раз ему попалась слишком назойливая поклонница, что вконец достала своими звонками и смсками.