Соло для попаданца с оркестром (СИ) - Селиванов Дмитрий. Страница 2

Значит — что? Значит — попал ты, Димон. В последнее время у всех авторов прямо мода на попаданцев. Я сотни книг про них прочитал. Вообще, я очень большой любитель завалиться с книжкой на диван. Сколько тысяч книг я прочитал, теперь подсчитать невозможно. И вот, судя по всему, теперь я сам стал героем такой истории. Надеюсь, очень надеюсь, что вся эта ломота в теле — признак оздоровления организма. Столько раз об этом в книгах было, может это правда?

Надо только выяснить, куда же я, всё-таки, попал. Судя по всему, природа не обременена присутствием человека. Огромный медведь. Толстенные стволы деревьев. Я явно провалился в прошлое. Или на планету, аналогичную прошлому Земли. Здесь явно не заметно воздействие цивилизации.

Надо всё-таки забраться повыше и оглядеться. Поискав подходящее дерево, достаточно высокое и с крупными ветвями, я стал на него забираться. Надо же определиться с местоположением. Кое-как перебираясь с ветки на ветку — боль во всем теле не способствует скорости, удалось забраться выше соседних деревьев. Утвердившись в развилке ветвей, стал осматриваться. Кругом всё сияло разными оттенками зелени, от изумрудного до темно-зеленого. И только на самом горизонте сверкали снегом вершины гор. Зато горы занимали весь горизонт по кругу. То есть я нахожусь в какой-то долине. Есть ли из неё выход — пока не понятно.

С одной стороны я засек вдалеке столб дыма. Запомнил направление и спустился на землю. Итак. Там дым. Значит — люди! Надо идти. Я сначала рванул, но потом резко притормозил и пошел спокойным шагом. Во-первых, до дыма далеко, выдохнусь бежать. Ну и во-вторых, дым он может быть по разным причинам. Не обязательно от людей. И люди бывают разные. Может дым очага, а может простой костер. А может пожар, вызванный нападением грабителей. Ну, и в-третьих, босиком не побегаешь. Я ведь городской человек, привык быть в обуви. Даже дома только в тапочках. Как-то с детства так сложилось, что в квартире были холодные полы и всегда носил тапочки. А повзрослев, вообще не могу босиком. Как принцесса на горошине — каждую песчинку чувствую через подошву.

Вот так и поковылял, тщательно осматривая путь и аккуратно ставя ноги.

По дороге я обдумывал свое положение, и что же мне делать, как поступить. Судя по всему, я нахожусь в какой-то долине, окруженной огромными горами. Есть ли в них проход во внешние земли, пока неизвестно. Есть ли здесь человеческая цивилизация, тоже пока не известно. Значит, будем считать, что я один на один с природой. Надо подумать про одежду, оружие, жилье, еду.

***

Хотя под ногами была какая-то звериная тропа, но камушков и веток на ней всё равно хватало. Скоро я отбил и исколол все ноги и уже не шел, а просто брел, выискивая, куда ступить ногой. Минут через сорок я дошел до того места, где что-то горело. Последние сто метров я пытался ступать как можно тише. Наконец, я подошел к кустам на краю леса. За ними виднелась большая поляна. Не меньше двухсот метров в длину и ширину. На этой огромной опушке рос соответствующих размеров дуб. Ствол метров двенадцатьв поперечнике. Огромный такой Дубище, расколотый почти до земли.

Вероятно, накануне была гроза. Молния попала в дерево, дуб раскололся и загорелся. Сейчас же почти уже погас.

Стоп! Огонь. Надо сохранить огонь.

Я принялся собирать хворост и стаскивать его к дубу. Сложив кострище, забрался до развилки дуба и нашел подходящую головешку. Подсунул её под тонкие сухие веточки, принялся раздувать. Наконец, костер разгорелся. Теперь главное — не упустить его. Видел в детстве в журнале. Таежники на ночь складывают стволы толи в «лодью», толи в «нодью». Нет, лодья — это большая лодка. Значит, нодья или надья. Пока же притащил пару сухих стволов и сложил их крест-накрест. Не погаснут и сильно не разгорятся. А то нам тут пожар нэ трэба.

Ну что же. Теплом и охраной от диких животных себя обеспечил. Теперь пора подумать о хлебе насущном. У меня там лежит огромный кусок мяса. Медвежатину ведь едят. Охотники говорят, что медвежьи лапы очень вкусные. Только печень нельзя, там витамина А слишком много, смертельная доза. Или это у белого? Точно! Это у белого медведя нельзя печень есть. Отравишься. А у бурого можно. Хотя — этот ведь не бурый, а черный. Вопрос! Ладно, ну её, эту печень. Мне мясо надо отпластать, и шкуру снять. А то я задубею ночью.

Чем снять, кстати? Пожалуй, надо попробовать найти подходящий камень и расколоть его. Вот только где в лесу найти камень. Если только где-то у реки. Я, кстати, по дороге сюда слышал журчание. Так, идем к речке за камнем. А пока-пока-покамушкам…

Только надо бы дубинку, что ли, выломать. Присмотрел на дубе надломленную толстую ветку и минут за двадцать доломал её, взвалил на плечо и направился искать речку.

Речка была небольшой, метров восемь. Это сейчас, летом. В половодье, судя по ширине берегов, бывает и все пятьдесят метров. Долго искал подходящий камень, пробуя расколоть все подряд. Грохот стоял!

Ну как только люди жили в каменном веке? Камни же ни разу не годятся. То попадаются хрупкие, у которых лезвие крошится. То наоборот, очень крепкие, и лезвие просто не получается, они могут только под тупым углом отколоться. Наконец, нашел какой-то темный, почти черный камень, который раскололся в виде клина. Вот вооружившись кучкой таких осколков, побрел к туше медведя. Только бы какие-нибудь падальщики не набежали. С волками я точно не справлюсь. И гиены, наверно, с шакалами здесь соответствующие.

Интересно, что за камень мне попался? Кремень или обсидиан? Помню, что из того, что из другого делали оружие. Но обсидиан, тот вроде бы совсем черный. Ладно, назовём кремнем. Кому здесь до этого дело? Найду железо — узнаю точно, кремень при ударе с железом должен хорошие искры давать.

***

Волков рядом с тушей не было. Крутился только какой-то мелкий зверек, которого я шуганул палкой.

Как же хорошо, что я рос в маленьком городке. Дед с бабкой постоянно держали скотину. Вот дед и выучил, как колоть и потрошить. Сейчас у меня конечно не стальной нож, но тут главное разрезать шкуру в одном месте, а дальше она сама рвётся, стоит только надрезать. А раз у меня каменный нож, то попробуем начать с брюха, где шкура тоньше. Да и вообще потрошить всегда начинают с брюха. Видать, с каменного века пошел такой алгоритм.

Собрав складку по центру брюха и расправив волоски на две стороны, я начал пилить. После десяти минут упорного труда и двух сломанных осколков, я наконец получил дырку в шкуре. Просунув указательные пальцы попытался разодрать разрез дальше. Постепенно мне удалось засунуть средние пальцы, и дело пошло быстрее. Потом смог оттянуть шкуру и подрезать камнем. Так, подрезая и разрывая, управился за час или полтора. Лапы, а точнее, кисти и стопы, решил распотрошить позднее, слишком мелкая и долгая работа. Просто надпилил связки и отломал по суставу. Ну как — просто? Лезвие постоянно засоряется мелкими жилками и салом. Его надо часто чистить об траву.

Солнце уже перешло на Запад. Надо спешить, еще дрова для костра нужно собрать. Отпилив по сухожилиям и оторвав куски мяса с бедра, сложил всё в шкуру. Завязал лапы на шкуре, продел дубину и взгромоздил на плечо. В последний момент решил всё-таки вырезать печень. Надрезал и разорвал брюшину возле правого ребра. Вытащил печень. Аккуратно оторвал желчный пузырь. Тут главное — не порвать, лучше оторвать от печени побольше, чем порвать пузырь, иначе из-за горечи печень невозможно будет есть. Куски печени сложил туда же в шкуру.

Так с котомкой из шкуры и добрел до опушки с дубом. Костер за это время почти догорел, остались головешки. Раскочегарил костер заново и принялся таскать дрова, чтобы хватило на всю ночь.

За это время костер прогорел до углей. Солнце уже опустилось почти до горизонта. Нарезал, точнее — напилил мясо средними кусками, отбил их и завернул в листья щавеля и ревеня, найденные на поляне. Засунул в угли, сверху навалил еще хвороста. И пошел снова собирать дрова — пока не стемнело.