Надежда Земли (ЛП) - Гимпел Энн. Страница 15

— Отлично, — Эйслин обняла ее.

После неловкого момента, в течение которого Корин стояла неподвижно, она все-таки обняла Эйслин в ответ.

Наблюдая за обменом репликами, Нидхегг сделал определенные выводы. Возможно, Эйслин сумела бы утихомирить ненависть, которая вспыхивала в глазах людей каждый раз при виде кельтов. Вместо того, чтобы воспринимать Эйслин как перебежчицу, которая сошлась с Фионом, они могли увидеть в ней символ перемирия…

Нидхегг сосредоточился на текущей дилемме и заявил:

— Единственный способ выиграть — уничтожать лемарианцев одним за другим. Проблема в том, что они превосходят нас в численности, значит, кто-то должен постоянно отвлекать старейшин, пока остальные атакуют.

— Это слишком долго, — возразил Гвидион. — За последний час сражения Дэви убила лишь одного лемарианца

— А я убил одного, потом другого, потом еще одного и вывел из строя целую кучу, — похвастался Рун.

— Моя пума и другие животные видели, что делал Рун, — вмешалась Ева. — Но нам чертовски трудно подобраться достаточно близко к ублюдкам, чтобы им навредить, — она оценивающе посмотрела на Руна. — У тебя стальные яйца, волк.

Он снова разомкнул губы в рычании:

— Если они еще остались.

Аравн наклонился и погладил его по голове.

— Жаль, что не все мы можем кусать их за лодыжки, парень.

Рун опять зарычал.

— Я не нуждаюсь в твоей поддержке.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Послушайте! — голос Гвидиона звучал напряженно. — Возможно, это не сработает, но я предлагаю фокусировать разрушающее заклинание на группах лемарианцев. Это уничтожит их щиты и отправит тварей к Богу.

Бран посмотрел на него так, словно он сошел с ума.

— Если это сработает. Мы применяли это заклинание, когда оказались в пограничном мире Перрикуса… в ловушке.

— В том мире была очень странная энергия, — проворчал Гвидион. — Линии разлома искажали мою магию.

— Краткое руководство, — рявкнул Тимоти. — Нужно смешать огонь с небольшим количеством земли и медленно добавить воздух?

Гвидион кивнул.

— Да. Но при добавлении воздуха необходимо проявлять осторожность. Если ты призовешь магию слишком быстро, то она взорвется прямо перед твоим лицом.

Эйслин вскочила на ноги и побежала туда, откуда ей был виден угол дома Фиона. Рун проследовал за девушкой, словно темная мохнатая тень.

— Перерыв окончен, — крикнула она. — Лемарианцы прибудут сюда раньше, чем я досчитаю до трех. Сукины дети, — пробормотала Эйслин.

Нидхегг ощутил, как девушка призвала силу и приготовилась к атаке.

— Вы с нами? — спросил Гвидион.

— Мы сильно сглупим, если сейчас уйдем, — произнесла Корин.

— На кого мы нападем сначала? — уточнил Ройс.

— На тех, кто первыми сунет сюда свои мерзкие, рептильные морды, — голос Аравна звучал спокойно и безжизненно. — Я устал.

Кельт громко запел, вскоре к нему присоединились Гвидион и Бран.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Нидхегг узнал и язык, и заклинание. Енохианский¹⁴ — извращение кельтского, смешанного с древнееврейским, но это сочетание обладало огромной силой. Нидхегг добавил свою магию в смесь, как и Дэви. Люди подхватили заклинание, магия заструилась над их командой.

Кра вместе с Дэви, Ройсом и Воной взмыли ввысь. Все четверо нападали на старейшин с воздуха, пикируя вниз и отвлекая их от того, что готовили кельты. Нидхегг был удивлен. Другие драконы, не считая Дэви, долго отсутствовали, но даже во время длительного изгнания сохранили свое интуитивное преимущество. Залпы магии вырывались из рук лемарианцев. Подобная мощь потрясла Нидхегга. Всего несколько мгновений назад они не были такими сильными.

Понимание истины словно прожигало дыру в глубине его сознания.

«Поторопитесь, — приказал он. — Один из темных где-то рядом».

Гвидион сосредоточил пристальный взгляд на драконе, в его голубых глазах отражалось напряжение, и кивнул, не прекращая петь. Воздух приобрел мерцающий оттенок, сырая земля покрылась трещинами, из которых начала сочиться энергия. Гвидион, Бран и Аравн сразу воспользовались силой, которая откликнулась на их зов. Когда магия превратилась в бесформенную пульсирующую массу, кельты швырнули ее в ближайшую группу из шести лемарианцев.

Нидхегг затаил дыхание. Не отскочит ли энергия, как когда-то его пламя? Долгое, мучительное мгновение ничего не происходило, а затем раздался пронзительный треск, быстрый ритм которого, словно выстрелы, отбивали дробь по чувствительному слуху дракона. Будто обладая разумом, масса энергии устремилась вперед, покрывая каждого лемарианца, как только его защита пропадала.

Пение кельтов и людей становилось все громче и громче. Они уже практически кричали, по их лицам струился пот, оставляющий разводы на саже и грязи, покрывающим кожу. Мышцы людей напряглись, словно они физически сражались с врагами. Лемарианцы медлили с ответом, впрочем, как всегда. Возможно, именно поэтому их раса начала вымирать. Как раз перед тем, как первый из них превратился в фонтан из красной и зеленой крови, сухожилий, костей и кусочков плоти, старейшины осознали приближающуюся смерть и попытались сбежать, но разрушающее заклинание уже поразило их.

Один за другим шесть первых лемарианцев взорвались, забрызгав все, до чего можно было дотянуться, кровью. Рун и другие животные оказались в своей стихии, лакая кровь и кишки. Нидхегг улыбнулся бы, если бы их положение не было столь шатким.

— Еще раз, — крикнул Гвидион. — Если понадобится, заимствуйте энергию у Земли.

Эйслин с шипением выдохнула.

— При таких темпах нам потребуется несколько дней, чтобы прикончить жалких ублюдков. Нельзя ли как-то ускориться?

— Лучше поблагодари Богиню за то, что мы нашли действующее заклинание, — пропыхтела Аравн.

Ощущение опасности, которое никогда не посещало Нидхегга, вспыхнуло в его сознании. Он почувствовал запах темного бога прежде, чем увидел его, и шагнул вперед, извергая из пасти пламя.

— Перрикас, старый пес. Я знаю, что ты здесь. Пришел позлорадствовать? Ох, минутку. Меня же уже не сдерживает твой гнилой мир.

Выглядя свежо, словно он только что сошел с модельного подиума Нью-Йорка, темный бог неторопливо вышел из-за угла дома Фиона. Темно-рыжие волосы струились вокруг мужчины, ниспадая волнами до самого пояса, а его золотистая кожа сияла. Он перевел сверкающие зеленые глаза на Эйслин и потянулся к ней, но она вовремя отскочила в сторону.

Рун бросился на темного, но не успел приблизиться даже на три фута, когда Перрикас лениво махнул рукой, из-за чего волчий прыжок закончился тяжелым падением в грязь.

Эйслин встала между волком и темным богом.

— Оставь его в покое.

— Вижу, ты, как раньше, осталось такой же дерзкой и привлекательной, — Перрикас облизал свои точеные губы. Затем поднял голову, словно принюхиваясь. — Что? Похоже, твоего кельтского дружка здесь нет. Отлично, — он потер руки. — То, чего он не знает, ему не повредит, верно?

Эйслин отвернулась, но Нидхегг уловил запах ее возбуждения. Темные боги были воплощением секса. Никто не мог противостоять их притяжению.

Дэви приземлилась и оттолкнула Эйслин.

— Она связана и со мной, подонок. Тебе придется пройти через меня, чтобы добраться до девушки.

— И через нас, — Тимоти и Дэниел встали по бокам от Эйслин.

— Ох, с тобой я легко справлюсь, — обратился Перрикас к Дэви. — Ведь мне нужно всего лишь пригласить сюда Минотавра Слотоса.

— Дэви, — проревел Нидхегг. — Ты же не…

— Это было давно, — ответила она. — Если бы ты думал, что я мертва уже как несколько сотен лет, то сколько бы хранил верность?

— Вряд ли тогда бы это имело значение… — пробормотал он, выдыхая дым, смешанный с огнем. Нидхегга накрыло волной ярости. Дэви принадлежала ему. Только ему. Ни одно другое существо не имело права прикасаться к ней.

— В том-то и дело, — возразила она, поворачиваясь к нему лицом. — Я думала, что ты умер. Умер. Понимаешь? Что мне нужно было делать? Прожить следующие несколько тысяч лет в безбрачии?