О жителях Луны и других достопримечательных открытиях (Фантастическая литература: Исследования - Локк Ричард Адамс. Страница 13
«Только после новолуния в марте погода оказалась благоприятной для продолжения ряда лунных наблюдений, однако же доктор Гершель был так увлечен своими блестящими открытиями в южных созвездиях и составлением таблиц и каталогов новых звезд, что не смог воспользоваться несколькими последовавшими ясными ночами.
Но в одну из таких ночей мистер Драммонд, я и мистер Холмс сделали следующие открытия близ Залива радуги, о котором я ранее кратко упоминал. Этот вычурно названный залив является частью северной оконечности первого и недавно описанного мною великого океана, и обозначен на карте литерой О. Местность, которую мы исследовали в этот раз, в каталоге имеет нумера 6, 5, 8, 7, а главные горы, к которым прилагаются эти нумера, называются Атлас, Геркулес, Гераклид Verus и Гераклид Falsus. Еще дальше к северу от них расположен островной круг, называемый Пифагором и означенный цифрой 1; а еще ближе к линии меридиана находится горный край под литерой R, называемый Землей засухи, и другой под литерой Q, Земля инея; и действительно, название последнего, как бы теоретически оно ни было дано, не было совершенно неприменимо, ибо вершины очень высоких гор этого края были явственно покрыты снегом, хотя окружающие их долины изобиловали пышным плодородием середины лета. Область, которую мы впервые подробно осмотрели, была частью Гераклида Falsus (№ 7), и здесь мы нашли несколько новых образцов животных — все они были рогатыми и белого или серого цвета, — а также остатки трех древних треугольных храмов, давно лежавших в руинах. Оттуда мы пересекли страну на юго-восток, пока не достигли Атласа (№ 6), и там, в одной из благородных долин у подножия этой горы, мы обнаружили весьма превосходный вид Vespertilio-homo. По своему росту они не превосходили тех, что были описаны выше, но обладали несравненно большей красотой и казались нам едва ли менее прекрасными, чем изображения ангелов, созданные самыми выдающимися школами живописцев. Их социальный строй, казалось, регулировался законами или церемониями, точно такими же, как в долине Триад, но произведения искусства были более многочисленными и отличались мастерством, которое сочли бы непредставимым все, не видевшие этого своими глазами. Поэтому я предпочел бы, чтобы первый подробный рассказ о них появился в собственном труде д-ра Гершеля, посвященном естественной истории этой планеты» [7].
Пер. М. Фоменко
«Новейшие открытия д-ра Джона Гершеля в лунном мире». Немецкая литография.
ЭДГАР АЛЛАН ПО
Приложение к рассказу «Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля»
Строго говоря, наш беглый очерк представляет очень мало общего с знаменитым «Рассказом о Луне» мистера Локка, но, так как оба рассказа являются выдумкой (хотя один написан в шутливом, другой в сугубо серьезном тоне), оба трактуют об одном и том же предмете, мало того — в обоих правдоподобие достигается с помощью чисто научных подробностей, — то автор «Ганса Пфааля» считает необходимым заметить в целях самозащиты, что его «jeu d’esprit» [8] была напечатана в «Сатерн литерери мессенджер» за три недели до появления рассказа мистера Локка в «Нью-Йорк Сан». Тем не менее некоторые нью-йоркские газеты, усмотрев между обоими рассказами сходство, которого, быть может, на деле не существует, решили, что они принадлежат перу одного и того же автора.
Так как читателей, обманутых «Рассказом о Луне», гораздо больше, чем сознавшихся в своем легковерии, то мы считаем нелишним остановиться на этом рассказе, — то есть отметить те его особенности, которые должны бы были устранить возможность подобного легковерия, ибо выдают истинный характер этого произведения. В самом деле, несмотря на богатую фантазию и бесспорное остроумие автора, произведение его сильно хромает в смысле убедительности, ибо он недостаточно уделяет внимания фактам и аналогиям. Если публика могла хоть на минуту поверить ему, то это лишь доказывает ее глубокое невежество по части астрономии.
Расстояние Луны от Земли в круглых цифрах составляет 240000 миль. Чтобы узнать, насколько сократится это расстояние благодаря телескопу, нужно разделить его на цифру, выражающую степень увеличительной силы последнего. Телескоп, фигурирующий в рассказе мистера Локка, увеличивает в 42000 раз. Разделив на это число 240000 (расстояние до Луны), получаем пять и пять седьмых мили. На таком расстоянии невозможно рассмотреть каких-либо животных, а тем более всякие мелочи, о которых упоминается в рассказе. У мистера Локка сэр Джон Гершель видит на луне цветы (из семейства маковых и др.), даже различает форму и цвет глаз маленьких птичек. А незадолго перед тем сам автор говорит, что в его телескоп нельзя разглядеть предметы менее восемнадцати дюймов в диаметре. Но и это преувеличение: для таких предметов требуется гораздо более сильный объектив. Заметим мимоходом, что гигантский телескоп мистера Локка изготовлен в мастерской гг. Гартлей и Грант в Домбартоне; но гг. Гартлей и Грант прекратили свою деятельность за много лет до появления этой сказки.
На странице 13 отдельного издания, упоминая о «волосяной вуали» на глазах буйвола, автор говорит: «Проницательный ум доктора Гершеля усмотрел в этой вуали созданную самим провидением защиту глаз животного от резких перемен света и мрака, которым периодически подвергаются все обитатели луны, живущие на стороне, обращенной к нам». Однако подобное замечание отнюдь не свидетельствует о «проницательности» доктора. У обитателей, о которых идет речь, никогда не бывает темноты, следовательно, не подвергаются они и упомянутым резким световым переменам. В отсутствие Солнца они получают свет от Земли, равный по яркости свету четырнадцати лун.
Топография Луны у мистера Локка, даже там, где он старается согласовать ее с картой Луны Блента, расходится не только с нею и со всеми остальными картами, но и с собой. Относительно стран света у него царит жестокая путаница; автор, по-видимому, не знает, что на лунной карте они расположены иначе, чем на земле: восток приходится налево, и т. д.
Мистер Локк, быть может сбитый с толку неясными названиями «Mare Nubium», «Mare Tranquillitatis», «Mare Fecunditatis» [9], которыми прежние астрономы окрестили темные лунные пятна, очень обстоятельно описывает океаны и другие обширные водные бассейны на Луне; между тем отсутствие подобных бассейнов доказано. Граница между светом и тенью на убывающем или растущем серпе, пересекая темные пятна, образует ломаную зубчатую линию; будь эти пятна морями, она, очевидно, была бы ровною.
Описание крыльев человека-летучей мыши на стр. 21 — буквально копия с описания крыльев летающих островитян Питера Уилкинса. Уже одно это обстоятельство должно было бы возбудить сомнение.
На стр. 23 читаем: «Какое чудовищное влияние должен был оказывать наш земной шар, в тринадцать раз превосходящий размеры своего спутника, на природу последнего, когда, зарождаясь в недрах времени, оба были игралищем химических сил!» Это отлично сказано, конечно; но ни один астроном не сделал бы подобного замечания, особенно в научном журнале, так как Земля не в тринадцать, а в сорок девять раз больше Луны. То же можно сказать и о заключительных страницах, где ученый корреспондент распространяется насчет некоторых недавних открытий, сделанных в связи с Сатурном, и дает подробное ученическое описание этой планеты — и это для «Эдинбургского научного журнала»!
Есть одно обстоятельство, которое особенно выдает автора. Допустим, что изобретен телескоп, с помощью которого можно увидеть животных на Луне, — что прежде всего бросится в глаза наблюдателю, находящемуся на земле? Без сомнения, не форма, не рост, не другие особенности, а странное положение лунных жителей. Ему покажется, что они ходят вверх ногами, как мухи на потолке. Невымышленный наблюдатель едва ли удержался бы от восклицания при виде столь странного положения живых существ (хотя бы и предвидел его заранее), наблюдатель вымышленный не только не отметил этого обстоятельства, но говорит о форме всего тела, хотя мог видеть только форму головы!