Оазис (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 67

Тварь нехотя повертела башкой и проплыла куда-то к противоположному берегу, обозначая свои размеры. Метров десять, не меньше. Меня передернуло, а что уж говорить об Эрике, впечатленной увиденной картиной. Девчонка что-то совсем бледной стала.

— Срань господня, — прошептал Артишок, ковыляющий впереди нас плечом к плечу с Канадцем. — Кто же такую уродину откормил?

— Заткнулись, живо! — рыкнул один из арбалетчиков. — А то сами кормом станете! Разговорились!

Как только мы вошли в «город», ворота быстро закрыли, словно опасались, что метакрок выползет на берег и ломанется в открытый проем, круша все на своем пути и пожирая двуногую биомассу.

Само поселение не отличалось каким-то разнообразием. Пара-тройка узких улиц, теснота, скученность. Народу хватает. Все мужское население, по моим прикидкам, перешло в разряд боевого охранения. Часть из них стоит на стенах в дозоре, кто-то добывает пищу, а остальные контролируют округу, подчищая все подходы к своему «городу». Ну не поднимается у меня рука назвать эту дыру городом без всяких условных ограничений. Двадцать-тридцать домов, из которых только один — двухэтажный, и то он стоит в самом центре, окруженный всевозможными постройками. Я так понимаю, сделано это с умыслом, чтобы в случае нападения врага до него было трудно добраться.

Нашу команду повели как раз к этому дому. Наверняка, там живет вождь хермитов. Пока шли, за нами увязалась малышня с блохастыми собаками. Местное население с неприязнью и тщательно скрываемым любопытством провожали нас взглядом и что-то пытались выяснить у наших охранников. Сопровождение в разговоры не вступало, отгоняя самых любопытных. Был тут один забавный старик, который рядом с одним из арбалетчиков и все пытался пощупать Канадца, а вернее, его одежду. По сравнению с потрепанным одеянием хермитов наша одежда выглядела как новомодная, купленная в самых лучших секторальных магазинах.

Дом вождя был окружен высоким деревянным забором, по верху которого протянулась ржавая колючая проволока. Где ее раздобыли стражи Мертвого города — оставалось только догадываться. Раскопали, по всей видимости, древний военный склад. Больше никаких версий в голову не приходило. Оружия в нем могло и не быть, а вот различного интендантского добра хватало. Что-то пошло на продажу, что-то обменяли на более важные для поселения вещи.

Я давно приметил одну закономерность в строительстве городков-укреплений. Каждый вождь стремился огородить свою резиденцию дополнительным забором и охраной по периметру. В скором будущем наступят времена, когда из кучки вооруженных людей выделится военная элита со своим предводителем. Будущая аристократия, которая будет нагибать близлежащие деревушки и присоединять к себе земли, насколько хватит переварить. Клановые земли уже движутся к новой социальной иерархии быстрыми шагами. Но здесь аномалия рядышком. Ощущается со всей силой.

Почему? Люди здесь подвержены мутации. Черепа иной формы, руки длинные, кожа какая-то бледно-серая, лицевые кости трансформируются, отчего у всех жителей довольно неприятно выпирают зубы. Детишки — те вообще уродцы. Ни одного нормального не увидел.

Вождь хермитов — князь Богун — в отличие от многих своих подданных не страдал от подобных аномалий. Или недавно пришел в эти места и подчинил себе уродцев, или родители не оказались подвержены мутации. Мужик как мужик. Высокий, худощавый, с тонкими запястьями и длинными пальцами, как у пианиста. Одет во все кожаное: штаны, жилетка на голом теле, пояс из бычьей кожи, на котором разместились несколько ножей и кобура с револьвером.

— Мне сказали, что вы имели наглость заглянуть в Мертвый город, — лениво произнес он, медленно сходя по ступенькам во двор, где мы ждали вождя. Охрану приняли на себя местные бодигарды, крепкие ребятки. Тоже пришлые, кого аномалии еще не затронули губительными щупальцами.

— Мы не знали про запрет, — брат Симон и здесь взял на себя роль руководителя и переговорщика. — Наш путь лежит дальше на запад, и то, что мы заглянули на вашу территорию — простая случайность.

— Как гласит древнее правило юриспруденции, незнание закона не освобождает от ответственности, — решил блеснуть своим знанием Богун. Он заложил руки за спину и с любопытством присматривался к нам. Особенно неприятно, что вождь частенько останавливал взгляд на Эрике.

— Это не правило юриспруденции, вождь, а народная мудрость, — монах вздумал поучить хозяина, за что сразу же получил прикладом дробовика по спине от охранника. — Извиняюсь, конечно, сир. У нас нет карт, чтобы правильно выстроить маршрут. Поэтому мы и оказались в охраняемой зоне.

— Ты же монах Ордена? — Богун проявил хорошую осведомленность, что только прибавляло мне уверенности в своих мыслях. Вождь появился здесь недавно и успел установить свои порядки. — Монахи все с мечами ходят. Почему ты не применил магию против моих людей? Любопытно мне.

— Зачем я буду просто так уничтожать людей, если Сила меча призвана защищать от морфов, мутантов и различных тварей, — пожал плечами Симон. — Хочу добиться свободного прохода на запад по-хорошему. Нам нужны союзники или лояльно настроенные жители этих земель за нашими спинами.

— Почему не забрали меч у монаха? — резко спросил Богун у вожака арбалетчиков, решившего выслужиться перед своим хозяином.

— Меч монаха нельзя забрать, — проблеял командир дозора. — Иначе — смерть.

— Смерть и так придет, когда я кину тебя в канаву поплавать с криттером, — резко оборвал его Богун. — Ты идиот, Пайк! Привел ко мне в дом колдуна с его же оружием!

Криттер? Это та самая тварь, которая плавает в вонючей канаве с застоялой водой? Пожалуй, она получше взбадривает мозги местным, чем топор палача. Пайк, бедолага, побелел похлеще Эрики.

— Он прав, вождь, — кивнул Симон. — Мой меч вам не забрать, как бы вы не старались. Любой, кто притронется к нему, заболеет и умрет в страшных мучениях.

— Вранье это, — с ленцой произнес Богун. — Не может такого быть. Вот если остаться на пару ночей в аномалии — точно сдохнешь. Или меты сожрут, или кожа с живого слезет.

Телохранители сдержанно посмеялись, считая слова вождя за удачную шутку. Богун сделал жест рукой, и один из бодигардов схватился за рукоять меча. Потом дернул на себя и изменился в лице. Клинок не поддавался, как будто мощный замок держал его в ножнах.

— Колдун, не заставляй меня применять силу, — голос вождя оставался ровным, но в глазах мелькнуло недоумение пополам со страхом. — Отдай меч по-хорошему.

— Я дал слово, вступая в Орден, что не применю магию против людей, не сделавших мне и моих друзьям ничего плохого. До сих пор, сир, вы вели себя умно и правильно. Не усугубляйте ситуацию!

— Ладно, — палец ткнулся в Эрику. — Ну-ка, подойди ко мне!

— Зачем? — пролепетала девушка и попыталась спрятаться за мою и Канадца спину. Но ее грубо выдернули наружу, заодно угостив прикладами Артишока и Канадца, вздумавших защищать травницу. Меня эта участь миновала. Может оттого, что был грубо оттерт в сторону.

— Как тебя зовут? — чуть ли не ласково спросил Богун.

— Э… Эрик…, — вовремя прикусила губу девушка, назвав мужское имя.

Вождь стянул с нее шляпу, внимательно вгляделся в лицо. Задумчиво почесал мочку уха, кивнул стоящему позади травницы охраннику, и тот неожиданно обхватил ее руками. Я не видел лица парня, когда он нащупал то, что категорически нельзя было показывать посторонним. На этот случай и одежда была мешковатой.

— Девка, хозяина! — загоготал он, не обращая внимания на визг Эрики. — Титьки, правда, махонькие, но бабские! Зуб даю!

— Хорошо, — нехорошо улыбнулся Богун. — Уведите ее в мой дом. Не обижать, уроды! Узнаю, криттеру скормлю. Вы меня знаете.

— Симон! Алекс! Спасите!

Эрика, отчаянно вопя, пыталась отбиться от рук двух охранников, тащивших ее в дом. Мы рванули вперед, не замечая численного превосходства, и нам почти удалось нагнать ублюдков, но тут откуда-то посыпалась толпа аборигенов. Нас повалили на землю и стали охаживать ногами, особо не церемонясь о сохранении нашего здоровья. Но самое удивительное, что монах стоял на месте, даже не пробуя что-то сделать.