Интеллектум (СИ) - Старский Валерий. Страница 3
Мне же была поставлена задача найти мир с наивысшей способностью к сопротивлению на пути волны экспансии. Много веков я искал и, наконец, одиннадцать лет назад нашел. И это была Земля с невероятным индексом интеллектума «высший плюс плюс», допускающим наличие одного высокоразвитого разумного вида и до десяти квазиразумных».
Ал молчал. А что тут скажешь, когда тебя по морде беспощадно лупит растерянность, а этот неумолимый невидимый вестник приближающейся катастрофы вещает и вещает свои ужасы?
«Куда от этого подступающего мрака спрятаться, куда бежать? Некуда…»
Разве что слушать и содрогаться дальше.
«А теперь по существу, — продолжал все тот же палач. — Советую на начальном этапе в силовых путах вести себя по возможности сдержанно, не дергаться, комбайн Админов может решить и переработать. После адресации (определения комбайном Админов местоположения на планете зарегистрированного игрока) предлагаю обратить пристальное внимание на развитие всего, что связано с маскировкой и бегом. Концепция начального развития: хорошо прячусь, быстро бегаю. Никому и ничему не верь, охотники обычно используют манки. Любые быстро передвигающиеся объекты — враги. От игроков держись подальше, к группе легче привязаться Оку Админов. И помоги с информацией Софии, она тоже будущий игрок».
И Ал увидел сногсшибательный образ красавицы, сидевшей в кресле С-15.
«Время! Будь стойким! Все! Капсулируюсь!»
— Постой, Джокеро! — закричал на весь салон самолета Алексей, привставая.
Феникс даже увидел, как в ответ все пассажиры салона комфорт-класса повернули головы.
А дальше случило то, что случилось: старый мир исчез навсегда и родился ужасающий новый. Раз — и вся команда Boeing 777-300ER и пассажиры оказались за пределами самолета в тех же позах, как и располагались мгновение назад. Они все так же летели, не ощущая ни холода, ни другого дискомфорта, вот только позу никому не удалось изменить, даже капитану. Внизу искрящийся океан и облака, лайнер сбоку метрах в пятидесяти, слегка заваливается на левое крыло. Большинство орет и машет руками, сучит ногами, кому-то повезло отключиться. Ал из своей неудобной позы кое-как дотянулся до плеча девушки и сильно тряхнул ее. Когда та обернулась, парень увидел, что лицо ее все так же прекрасно, только ало от напряжения, и глаза, как у лемура, круглые.
— София, если хочешь выжить, не дергайся, это опасно, и слушай сюда! — надрывая связки, проорал Ал, пытаясь перекричать страшный ор напуганных людей. — Против нашей цивилизации совершена агрессивная атака, и большинство народа уничтожат. Ты и я избранные игроки, у нас есть, хоть и ничтожный, но шанс выжить. Слышишь? — И он снова тряхнул девушку. Та кивнула и прохрипела:
— Кто ты?
Алексей не услышал, но понял по губам.
— Я Феникс! Никому и ничему не верь! Стань параноиком. Оптимальный вариант на первом этапе развития: хорошо прячусь, быстро бегаю. Сейчас, наверное, мои слова тебе кажутся бредом. Вспомни их потом, София, это поможет выжить.
Больше ничего передать не удалось, а новая действительность понеслась галопом, словно вышла на финишную прямую. Огромный «Боинг» с оглушающим шумом за несколько секунд скомкался, словно сделанный из тончайшей фольги, в небольшой ровный кубик и пропал, а над каждым из находящихся на высоте десяти тысяч метров образовался прозрачный кокон. Похоже, жуть предсмертных криков и звука ломающихся костей он запомнит навсегда, и та до конца дней будет преследовать землянина в ночных кошмарах. Все коконы, кроме их с Софией, одновременно сжались до небольшого ореха, выпустив наружу лишь тонкие струйки черного дымка.
Страшная, нестерпимая перегрузка. Темнота…
***
Алексей очнулся, глаза же открывать совершенно не хотелось. Как-то даже боязно, после всего увиденного и случившегося за последнее время.
Он прислушался к себе и окружающему. Непривычно тихо, тепло и неудобно, так еще и это…
«Ведь подобного просто не должно быть от слова совсем», — с неподдельным удивлением подумал Феникс, у него даже пот на лбу выступил.
Парень лежал на чем-то прохладном и жестком в неудобной позе. Плечи и шея затекли (да и черт бы с ними!), а вот ноги не болели, совсем.
«Ха-ха, что за хрень с этими изуродованными конечностями опять приключилась?»
А оно, как назло, тревожило все больше. Он, наверное, впервые ощущал едва сдерживаемое желание размять их, потянуть мышцы. И как только подумал об этом, неистово захотелось вообще вскочить и устроить буйство.
«Э-э-э, нет-нет-нет!» — едва сдержался Алексей, памятуя давешние наставления ментора. Он осторожно и медленно передвигая руку, ущипнул себя в районе колена. И опять ошеломительное удивление.
«Хм, чувствительность-то присутствует, да еще какая! Эй, ментор, наставник или как там тебя, Джокейро, отзовись!»
А в ответ тишина. Еще раз попробовал достучаться, результат получил тот же.
«Ага, спасибо! Все понятно… И куда теперь бежать сдаваться? Нужно ведь как-то действовать».
Даже и не заметил, как непроизвольно согнул колени. Получилось это ранее невозможное движение легко, как бы само собой, и — что важно — привычной боли как не было, так и не возникло.
«О Боже!»
Хочешь не хочешь, а пришлось открывать глаза. Вначале Ал совершенно не понял, где находится, определив только лишь одно: время суток (ночь). Да еще какая: хоть глаз выколи. Вернее, мрачная, жуткая ночь. Кругом какие-то ровные нагромождения и полная звенящая тишина: ни дуновения ветерка, ни голоса птиц, ни насекомых — совсем ничего.
«Это помещение», — решил Алексей и ползком немного продвинулся вперед, даже не думая приподняться, почти сразу наткнулся на стену и обследовал ее.
«Так, пластик, с бордюром… Ну хорошо».
Отклонился вправо, решив ползти вдоль стены, — не получилось: уткнулся в выступ. Подался влево — такая же ситуация. Осторожно пошарил руками и сразу понял: это сиденье, лавка, обтянутая искусственной кожей, а нащупав чуть выше холодное стекло, окантованное резиной, понял, где находится.
«Это же вагон электрички, скорей всего загородной», — окончательно решил Алексей, найдя на ближайших лавках много вещей и длинный матерчатый сверток с шанцевым инструментом огородника, где находилась лопата и пара тяпок.
Затем, когда глаза немного попривыкли, и он перестал внутренне дергаться, удалось осмотреться более тщательно и прийти к дополнительному выводу: местонахождение его электрички — скорей всего крупный город. Кругом — визуально и частично на ощупь — обнаружилось множество всяческих сумок и рюкзаков. По всему этому представлялось: вагон был переполнен ехавшими на дачи и приусадебные участки. И по уразумению Алексея, только жители больших городов готовы на такие подвиги в выходные и, скорей всего, в ранние часы. Ему даже представлялось, как здесь сидели и даже стояли в проходах люди, разговаривали, смеялись, спорили из-за политики. А теперь из живых вокруг никого, и от этого становилось жутко страшно и одиноко. В висках гулко бухал пульс. Алексей с предосторожностями, чтобы не засветиться, достал телефон, включил: связи, как и ожидалось, не было. Выключил и, отложив в сторону, тихо прошептал:
— Прощай навсегда.
Словно бы говорил это всему прежнему миру.
Как бы ни было тошно от всего этого, нужно что-то делать.
И Ал пополз в один из концов вагона, посчитав, что там будет чуть безопасней. «Какая двойственность», — думал про себя Алексей. С одной стороны, упадническое настроение, похоже, и не собиралось его покидать, с другой — ноги в коленях непривычно гнулись и словно требовали, нагружай-нагружай, и это обстоятельство будоражило.
На новых ощущениях и размышлениях он не преодолел и пяти метров, как справа раздался тревожный стрекот. От неожиданности Алексей отпрянул, сильно ударившись о седушку скамейки. Боль — родненькая — привела в чувство. Ползущий по проходу электрички паренб более тщательно прислушался к негромким паническим сигналам. Теперь он хорошо различал даже цоканье когтей по металлу. Алексею на мгновение показалось, что он почти реально видит мелкого зверька, мечущегося в клетке.