Телепат (ЛП) - Эдвардс Джанет. Страница 48

— Эмбер, если Адика узнает, что я говорил с тобой об этом, он меня уволит.

Форж искренне боялся потерять место в ударной группе. С моей стороны было несправедливо втягивать его в неприятности.

— Прости, — сказала я. — Сейчас я просто зла на весь мир и в бешенстве от Лукаса. — Я повторила свои слова, так хорошо отражавшие мои чувства. — Он слишком много думает.

— Лукас заботится о тебе, — осторожно ответил Форж. — Он беспокоится. Не так просто перестать думать о том, что тебя тревожит. Хотел бы я так уметь. Я хотел бы забыть Шанну, но не могу. Прогулка с тобой на этом пляже напомнила мне о старых временах. Команда по серфингу. Соревнования. Вы с Шанной, болеете за меня.

Я скорчила сочувственную гримасу. Возможно, я пожалею об этом предложении, но…

— Я могла бы попытаться найти для Шанны работу в отряде. Может быть, в группе связи. Не буду ничего гарантировать, но попробовать можно.

— Что Шанна станет делать в группе связи? Раздавать всем модные советы? — Форж покачал головой. — В любом случае, это неважно. Я не хочу снова встречаться с Шанной, просто тяжело отделаться от прошлого. Она составляла огромную часть моей жизни на подростковом уровне. Сейчас я знаю, что Шанна никогда по-настоящему не интересовалась мной, и это портит все воспоминания.

Я обняла его.

— Как думаешь, мы могли бы немного поплавать, не вызвав истерики у ударной команде?

— Да, давай поплаваем.

Форж оставил доску на пляже, и мы поплыли навстречу волнам. Повернув обратно, я увидела, что Лукас стоит и смотрит на нас. Я потянулась разумом к его мыслям и поморщилась. Он видел, как мы с Форжем обнимались, и думал… Черт, ему следовало знать меня лучше.

Я поплыла быстрее, растворяясь в холодных уколах волн, пока не устала. Пришлось выбираться на берег. После этого все накинули одежду поверх купальных костюмов, и мы отправились домой. Шли в молчании. Ударная команда промокла, замерзла и устала. К тому же никто не решался говорить, учитывая мое настроении и угрозы Адики. Я скучала по жизнерадостному Илаю, который все еще валялся в медицинском отделе вместе с Рафаэлем и Диреном, приходя в себя после снотворного, содержавшегося в дротиках. Илай болтал бы, несмотря на неловкость ситуации.

Когда лифт прибыл в отдел, Лукас пошел прочь, расстроено ссутулившись. Я увязалась за ним. Возможно, это ошибка, и мы вновь поссоримся, но я не могла его так отпустить.

— Прости, что я чересчур чувствительна к теме Внешки, — сказала я, — но она пугает меня, и мне больно думать, что по-твоему, это мои выдумки.

— Я не считаю, что ты все выдумала. — Лукас остановился и проговорил каждое слово с параноидальной четкостью: — Я все пытаюсь понять, что произошло и почему мы не можем найти никаких записей об этом. Всевозможные ответы пролетают в моей голове, независимо от того, считаю я их верными или нет. Я не могу не составлять головоломку. Такова моя работа, таков я сам. По этой причине лотерея меня определила. Что бы ни произошло, это случилось в твоем раннем детстве.

— Лукас пожалуйста, просто прими как данность и забудь. Детали не имеют значения. Да, я была совсем ребенком и испугалась, когда моя кожа начала отваливаться.

Я вздрогнула. Лукас нахмурился.

— Твоя кожа начала отваливаться? Ты впервые упоминаешь об этой детали.

Я скривилась.

— Это произошло через день или два после того, как я побывала снаружи. Моя кожа начала облезать. Это было отвратительно. Давай забудем.

— Ты обгорела на солнце. После этого кожа облезла. Солнечный ожог!

— Лукас! Как заставить тебя прекратить думать? Я попрошу ударную группу тебя вырубить. — Я в отчаянии хмыкнула. — Нет, даже это не поможет. Ты даже во сне анализируешь. Уверена, и без сознания ты продолжишь анализировать.

— Правда? — спросил Лукас. — Во сне? — Он мгновение подумал над этим и вновь переключился. — Ты получила солнечный ожог. В твоих медицинских записях от трехлетнего возраста есть упоминание об аллергической реакции на краски для лица, которая вылилась в раздражение кожи. Почему говорится об аллергии, если это ожог? Почему твои родители уверены, что ты никогда не была во Внешнем мире? Почему… — Лукас замолк и уставился на меня. — Я идиот! Мы все идиоты! Мы расспрашивали других людей, а должны были спросить себя.

Я проверила его мысли — они бешено крутились. Я выскочила из его головы, пока меня не расплющило, и увидела, что Лукас уже несется к своему офису. Махнув в отчаянии рукой, я рванула следом.

Через мгновение я поняла, что ошиблась. Лукас направился не к себе, а в отдел связи. К тому времени, когда я его догнала, он уже кричал ошарашенной Николь:

— Мы сами виноваты! Мы назвали солнечный ожог раздражением кожи. Мы скрыли тот факт, что Эмбер забирали из улья, потому что это стандартная процедура по прикрытию действий дикой пчелы.

— Что? — Я в шоке уставилась на него.

Лукас посмотрел на меня и заставил себя понизить голос до более приемлемого уровня.

— Эмбер, в детстве тебя похитили, а отдел телепата скрыл это. Так же, как мы поступили с ребенком в парке. Мы не хотим, чтобы люди жили в страхе, поэтому сделали запись, будто ее случайно унесли.

Я проверила его мысли. Да, он говорил всерьез.

— Николь, проверь все записи отдела телепатов пятнадцать лет назад, — попросил Лукас. — Ты ищешь трехлетнего ребенка, которого забрали из улья. Будет несложно. У нас редко происходят такие серьезные инциденты.

Николь собралась и начала отчаянно просматривать записи.

— Одно из дел Мортона. Цель взяла заложника. Трехлетняя девочка. Эмбер 2514-0172-912.

Николь замолчала и потрясенно уставилась на меня. Да, это была я. Имя и идентификационный код.

— Пора устроить встречу руководителей групп, — сказал Лукас. — Николь, созывай остальных.

Он взял меня за руку и потащил в зал номер четыре. Лукас усадил меня за стол и поставил стул рядом с моим.

— Ты совершенно правильно злилась на меня. Мне следовало сразу догадаться.

— Не глупи, — ответила я. — Как ты мог догадаться о чем-то подобном?

Николь, Меган и Адика вошли в комнату вместе. К этому времени я успела узнать, что состояние здоровья Николь нестабильно, иногда она может ходить, а иногда приходится пользоваться коляской. Очевидно, сегодня был один из лучших ее дней.

Как только все расселись, Меган разразилась взволнованной речью:

— Это плохая идея — рассказать Эмбер о том, что произошло.

— Захороненные, искаженные воспоминания о пугающем детском опыте влияют на Эмбер, — ответил Лукас. — Если она узнает, что произошло тогда на самом деле, это скорее поможет, чем навредит.

— Это риск. — Меган чуть не плакала. — Мы можем вызвать к жизни старые травмы.

— Мы уже их вызвали, Меган! — Лукас уже почти орал. — Мы пытались убедить Эмбер выйти во Внешний мир, а когда она отказалась, продолжали об этом беспокоиться. Всякий раз, когда она читала наши мысли, это должно было вызывать хаос в ее подсознании. Действия Эмбер в последнее время, ее отчаянные попытки защититься — огромный предупреждающий сигнал. Я просто был слишком глуп, чтобы признать очевидное.

Он в разочаровании ударил руками по столу.

— Мы уже причинили весь возможный вред, осталось разве что физически вытащить Эмбер во Внешку.

Меган беспомощно всплеснула руками.

— Я по-прежнему не уверена, должны ли мы рассказывать Эмбер, что произошло.

— А какие еще варианты у нас есть, Меган? — спросил Лукас. — Эмбер телепат. Как только мы узнаем детали, она прочитает их в наших мозгах.

— Мы должны знать? — спросила Меган.

— Да! — вступил в спор Адика. — Если я не узнаю, то не смогу надлежащим образом выполнять свою работу.

— Для меня это верно вдвойне, — согласился Лукас. — И потом, если мы не узнаем, что произошло, то продолжим гадать, а Эмбер будет читать наши мысли. Позволю себе напомнить, что мой импринтинг, так же как импринтинг Адики и всей ударной группы, в деталях включает все, что дикие пчелы могут сделать с похищенными детьми. Прямо сейчас мы с Адикой можем придумать дюжину кровавых сценариев. И чем больше мы стараемся остановиться, тем больше их представляем.