Таинственный человек дождя - Рэ Жан. Страница 22

Он все еще думал об этом происшествии, когда вернулся метрдотель.

— Сэр, — смущенно обратился он к Кингу, — простите меня еще раз. Дело в том, что наш новый повар хочет немедленно переговорить с вами.

— Повар? Со мной? — удивился Кинг

Смущение Напкинса возрастало на глазах.

— Надеюсь, сэр, вы не станете сердиться на меня, но несколько минут назад вы спросили у меня… Вы хотели узнать, кто сидел за угловым столиком, тогда как это место сегодня никто не занимал.

«— Я помню этот разговор», — сказал Уордор с легким раздражением.

— Я совершенно напрасно рассказал об этом нашему повару. Именно в связи с этим он хочет немедленно поговорить с вами. Ах да, вот что еще. Если вы откажетесь побеседовать с ним, он поручил мне спросить у вас… Спросить, видели ли вы у джентльмена в руках или у него на столе один предмет… Что-то вроде ножа из золотистого металла, я забыл, как он называется…

— Может быть, крис?

— Да, именно так. Крис.

— Передайте повару, чтобы он подошел в малый кабинет для беседы со мной. Я все равно хотел поблагодарить его за весьма удачное индонезийское блюдо, с которым я только что расправился.

— Конечно, сэр. Если не ошибаюсь, этот повар, по-моему, яванец, — добавил Напкинс.

Через пять минут Кинг Уордор и повар встретились у камина в малой приемной.

Первым заговорил повар:

— Я уверен, что вашему превосходительству приходилось много путешествовать. Это сильно облегчает мою задачу. Могу я спросить у вашего превосходительства, приходилось ли вам бывать на Яве?

— Я проплывал Зондским проливом, но это вряд ли можно считать посещением Явы.

— Вы когда-нибудь слышали об острове Путоран?

Кинг Уордор улыбнулся:

— Мне встречалось название этого острова, вернее, это слово. Если быть точным, то я увидел его впервые в жизни в сегодняшнем меню. Рыба путоран, которую я заказал.

— Да, вы действительно заказали эту рыбу, — пробормотал повар. — Если бы я знал… Но такое может случиться один раз в сто тысяч лет…

— Что именно? — нетерпеливо поинтересовался Уордор.

— Что человек… точнее, призрак с золотым кинжалом окажется сегодня в столовой.

— Призрак с золотым кинжалом? — повторил ошеломленный Кинг. — Что вы мне рассказываете? Я ничего не понимаю…

— Рыба путоран — это священная рыба для яванцев, — продолжал повар. — Но она такая вкусная, что ни один повар не остановится перед соблазном приготовить ее, так как благодаря этому блюду его кухня становится невероятно популярной. Но если Ну-Раас заметит эту рыбу, то дело обычно заканчивается очень плохо для того, на чьем столе она оказалась.

— Кто такой этот Ну-Раас?

— Это смерть. Так называют смерть на священном острове Путоран. Мне кажется, что сегодня Ну-Раас посетил наш клуб. И он посетил его из-за вас, потому что он знал заранее, что вы закажете запретную священную рыбу… Но теперь поздно что-нибудь делать… Я должен предупредить вас, сэр, что ваши часы сочтены. Золотой кинжал вскоре оборвет вашу жизнь.

— Глупости! — воскликнул Кинг Уордор. — Но я готов простить вам эту ерунду исключительно из-за ваших кулинарных талантов.

Кинг встал и вернулся в курительную комнату.

В это время между Роем Химзом и Лу Клатхэмом завязался спор, принявший довольно резкий оборот.

— Скажите нам, Уордор, что вы думаете об этом… — обратился Химз к Кингу. — Пять минут назад я увидел эту книгу в читальном зале. Я открыл ее и увидел в ней этот нож. Я уверен, что это обычный нож для разрезания бумаги. Но Клатхэм считает, что это кинжал.

— Я должен посмотреть, о чем вы говорите, — пожал плечами Кинг.

У него по позвоночнику пробежал холодок. Он узнал золотой крис, лежавший на столе у его соседа.

Небрежным движением Химз бросил Кингу книгу, в которую вложил кинжал. Крис выскользнул из книги во время полета и впился Кингу в горло.

Так свершилась непредвиденная трагедия, которую в последовавшем расследовании определили, как чистую случайность.

Роза смерти

Роза карва?

Майор Вэнс обвел взглядом недоверчиво улыбающиеся лица вокруг него. На его лбу прорезалась глубокая морщина.

— Господа, — негромко произнес он, — вы настоящие ученые, каждый — большой специалист в своей области, и я чувствую себя жалким школяром рядом с вами. Я вышел на пенсию после тридцати пяти лет честной, добросовестной службы в армии. За это время мне пришлось около двадцати лет сражаться на афганской границе. Афганистан, господа, — это жуткий край, где постоянно господствует запах пролитой крови. Единственный окружающий тебя пейзаж — это серые скалы без каких-либо следов зелени. Я не хочу говорить о встречающихся на каждом шагу трупах, которые, кажется, размножаются сами собой, словно крапива или ядовитые травы, способные в короткий срок заполонить огород. На протяжении пятнадцати лет я не верил, что эта роза встречается в действительности, и немногочисленные афганцы, время от времени удостаивавшие меня беседы, каждый раз издевались надо мной, стоило мне сказать, что я не верю в существование розы карвы.

— Это легендарное растение, — заявил кто-то из ученых. — Рассказывают, что эта роза цветет только при свете луны, и растет она исключительно на трупах волков.

Майор Вэнс кивком головы выразил свое согласие с говорившим.

— Кроме того, — продолжал он, — мне приходилось слышать, что это священное растение, и собирать его могут только жрецы, поклоняющиеся идолам. Именно с этим мне и пришлось однажды случайно столкнуться.

— Бросьте, что за сказки! — пренебрежительно бросил кто-то из присутствующих.

— Но я все же однажды повстречался с этой розой и, уверяю вас, сильно пожалел об этом. Дело в том, что человек, принесший мне цветок, очень скоро умер. Сегодня Банни Уоррен был бы по меньшей мере полковником, ведь он считался очень способным парнем, и его ожидало блестящее будущее.

В то время я был капитаном, а Банни — лейтенантом. Однажды мы получили приказ сопровождать топографический отряд, которому нужно было уточнить границу. Какая нелепость! Можно подумать, что афганцы когда-либо уважали каменные столбы, которые мы должны были устанавливать в горах и пустынях! Но приказ — это приказ. Мы немедленно отправились в горы, постепенно продвигаясь к грязевому озеру Лато. Кроме Банни и меня, в нашем небольшом отряде было еще шесть человек и проводник, афганец Бегаль, который пользовался нашим абсолютным доверием. Первую неделю все шло как по маслу. Потом на нас стали нападать волки, зверюги ростом больше среднего, сильно отощавшие, но не ставшие от этого менее свирепыми; их морды весьма походили на морды дракона.

Мы убивали их при каждом удобном случае, но уцелевшие продолжали преследовать нас вплоть до момента, когда мы сумели загнать их в узкое ущелье. В ловушке оказалось около трех десятков волков. Со скал, где мы расположились, нам не составило труда перестрелять их всех, одного за другим. Дальше мы продвигались по горам без каких-либо происшествий. Через две недели задание было выполнено, и мы двинулись домой с хорошим настроением.

Судьба устроила так, что мы разбили лагерь вблизи ущелья, где валялись трупы перебитых нами волков.

Наши фляги для воды к этому времени опустели, и нам пришлось спуститься на дно ущелья, чтобы набрать воды из протекавшего там ручья.

Эта работа была поручена Банни, возглавившему группу из трех человек. Уже стемнело, но яркая луна позволяла видеть местность не хуже, чем днем.

Через пару часов группа Банни вернулась в лагерь с полными флагами.

Мы вскипятили воду для чая. Банни с загадочной улыбкой отозвал меня в сторону.

— Взгляните, — сказал он, протягивая мне большой белый цветок.

Я с интересом рассмотрел его. Он был похож на цветок лотоса, но обладал более толстыми и жесткими лепестками. Венчик лепестков соединялся с прочным стеблем, покрытым волосками и небольшими жесткими листочками.

— Эта красота росла среди падали, — ухмыльнулся Банни. — Я разглядел его благодаря узкой полоске лунного света, пробивавшейся в щель между скалами… Интересно, что он раскрылся как раз в тот момент, когда я посмотрел на него. Готов поспорить, это то, что называют роза карва!