Таинственный человек дождя - Рэ Жан. Страница 50

— Даже если мы действительно находимся на подводной лодке, которую, между прочим, вы похитили и запустили двигатель, вы обязаны вернуть ее к берегу! Будьте рассудительны и прекратите разыгрывать комедию!

— Если бы это была всего лишь комедия! — вздохнул я.

Неожиданно Питер Линч дружелюбно улыбнулся. Возможно, он решил, что таким образом легче добьется моего согласия.

— У нас достаточно улик против вашего сообщника Бледнолицего. Он обвиняется в серьезных нарушениях закона. Ваше же участие в этой истории, Эл Бекетт, мы рассматриваем совсем иначе. Ваше поведение и ваши действия этой ночью удивили меня. Я надеюсь, что вы сможете дать моему начальнику логичное объяснение своим поступкам. Я почти уверен, что в этом случае он незамедлительно отпустит вас на свободу.

На пульте вспыхнуло несколько лампочек. Одна из них загорелась красным светом, напоминая угрожающе светящийся злобный глаз. Заметивший это Питер Линч занервничал.

— Прекратите! — крикнул он. — Хватит, мне надоели ваши фокусы! Я вынужден надеть на вас наручники!

И он загремел металлическими браслетами.

— Линч, я никогда не считал вас блестящим интеллектуалом, — вздохнул я, опускаясь на пол рядом с полицейским. — Но вы, безусловно, честный человек. Я клянусь вам, что ничего не понимаю в происходящем вокруг меня… Я нахожусь в полной растерянности. К тому же в гораздо более глубокой, чем вы, — постарайтесь понять это; думаю, такое понимание должно быть вполне вам доступно. Я понятия не имею, почему я оказался в этой подводной лодке, словно Иона в чреве кита. И я не представляю, чем может закончиться наше такое необычное путешествие… Кстати, посмотрите на прибор на перегородке над нами. Вы знаете, что это такое?

Заметно успокоившийся Линч сказал, что прибор похож на термометр, но очень странной формы.

— Мне приходилось видеть такие приборы на страницах популярных журналов. Я уверен, что это батиметр, и он обязательно должен присутствовать на борту каждой подводной лодки. Но он ведет себя очень странно, и я не понимаю, какую глубину он показывает.

Посмотрев на прибор, полицейский помотал головой.

— Так вот, он показывает, что мы находимся на глубине тысячи пятисот футов, что мне кажется…

Линч прервал меня:

— Я далеко не такой образованный человек, как вы, мистер Бекетт, но я тоже часто читаю журналы и газеты. Поэтому я знаю, что подводные лодки не могут опускаться ниже тысячи двухсот футов.

Мы почувствовали легкий толчок, и судно наклонилось. Мы съехали вниз по наклонившемуся полу; теперь панель приборов оказалась на уровне наших глаз, тогда как открытая дверь поднялась к потолку.

Я схватился за подвернувшуюся мне рукоятку, а Линч уцепился за мою руку. Я увидел перед собой циферблат батиметра. Стрелки прибора бешено крутились; сразу же на нем вспыхнула лампочка. Теперь зеленый лучик света, похожий на стрелку, скользил по появлявшимся на циферблате новым цифрам, показывая все увеличивавшуюся глубину: 1800… 1900… 2000… Я дрожал, не веря своим глазам.

Линч с презрением отвернулся от прибора.

— Ваш батиметр сошел с ума. Это часто случается с очень чувствительными приборами, — уверенно заявил он. — Постарайтесь, мистер Бекетт, найти рукоятку, нажав на которую мы откроем выходной люк и выберемся отсюда.

Стрелка прибора в это время достигла значения в 2250 футов и остановилась. Линч в очередной раз посмотрел на часы и вздохнул.

— Мы давно должны были находиться в комиссариате. Я впервые опаздываю за много лет безупречной службы.

Судя по всему, он поверил в то, что я не мог повлиять на происходящее, так как не возобновил требования следовать за ним. Но я видел по его лицу, что старый служака крайне огорчен невозможностью выполнить приказ начальника. Мне даже стало жаль его, хотя он перед этим долго добивался возможности арестовать меня за какой-то неизвестный мне проступок.

Я сказал:

— Не представляю, как долго нам придется оставаться пленниками этой металлической коробки. Но я хочу рассказать вам, Линч, все, что мне пришлось пережить за последние дни.

Он кивнул, соглашаясь. Мой рассказ во многом должен был напоминать признания. Выслушивая меня, он делал свою работу и исполнял свой долг перед властью.

Мой рассказ продолжался, как мне показалось, не меньше часа. Должен признать, что Питер Линч слушал меня очень внимательно. Когда я закончил, он сказал, помолчав, что я рассказал ему самую удивительную историю из всех, с которыми ему пришлось иметь дело.

— Когда мы вернемся на сушу, вам придется рассказать все это моему шефу. Он способен понять, правду вы говорите, или лжете. Лично меня это не касается. Я всего лишь следил за вами и Бледнолицым, когда вы направлялись к морю с непонятной целью. Я мог задержать вас, если бы не вмешался этот маленький бандит, который столкнул меня в открытый люк во время перестрелки с вашим сообщником.

***

Пока я рассказывал, вокруг нас ничего не изменилось. Время от времени на пульте управления загорались зеленые и красные лампочки многочисленных приборов, и мной постепенно овладевало спокойствие. Я чувствовал себя в безопасности. Я встал и предложил полицейскому:

— Предлагаю вам, Линч, подробнее изучить нашу тюрьму. Линч не стал возражать. Едва мы покинули ставшую нам близкой каюту и вышли в коридор, как я остановился в изумлении. Когда я обнаружил Линча, все двери, выходящие в коридор, были распахнуты — я хорошо помнил темноту в ближайших ко мне каютах. Теперь же все двери оказались плотно закрытыми.

Линч что-то пробурчал. Я понял, что у него в голове родилась какая-то мысль.

— Не думаю, — глубокомысленно изрек он, — что подводная лодка способна обходиться без команды. Не сомневаюсь, что за закрытыми дверями находятся члены команды, обслуживающие разные механизмы и управляющие лодкой. Почему-то они не хотят, чтобы мы их увидели.

Я дружелюбно улыбнулся:

— Я не подумал об этом, мистер Линч. Честное слово, вас нужно наградить медалью за сообразительность. Я был неправ, когда подумал, что небо не снабдило вас достаточной порцией мозгов.

Бригадир остался безразличным к моей несколько двусмысленной похвале. Он продолжил размышлять вслух, старательно наморщив лоб:

— Так или иначе, но рано или поздно они должны показаться нам. Не удивлюсь, если в их числе окажется этот гадкий малыш, который столкнул меня в открытый люк.

Я насторожился. Похоже, Питер Линч собирался рассказать мне, при каких обстоятельствах он оказался моим вынужденным спутником.

— Да, он столкнул в эту ловушку меня, Питера Линча, бригадира полиции в Джорджтауне, после того, как я пристрелил такого опасного гангстера, как Бледнолицый. Разумеется, я действовал в пределах законной самообороны, ведь он выстрелил в меня первым. И после этого, черт возьми, со мной расправился какой-то мальчишка…

— Вы уже говорили про его сообщника, какого-то мальчугана. Кто это?

— Это парнишка, ловкий, как кошка. Он выскочил из воды — не сомневаюсь, что он следил за мной — и, неожиданно бросившись на меня, сбил меня с ног. И я рухнул в оказавшийся открытым люк.

Я уже догадался, кого он имеет в виду, но все же попросил полицейского уточнить, что это был за мальчишка.

— Это был малолетний бандит, воровавший рыбу из рыбацких сетей. Вы должны знать его — он был вашим учеником.

— Фрэнки Бойд!

Полицейский подпрыгнул, словно ужаленный пчелой.

— Значит, вы признаетесь, что он был вашим сообщником!

— Ах, Линч, если бы вы внимательно слушали мой рассказ, вам стало бы понятно, что я то и дело упоминал его, постоянно причинявшего мне одни неприятности. Именно он выдал меня таинственным преступникам… Именно его я видел в саду виллы, в которой меня держали, как пленника… И я не сомневаюсь, что он был шпионом на службе у гангстера Тоби Скруби. Он явно относился к числу главных действующих лиц этой истории, но какую роль он играл? Кому он подчинялся? И почему он так ненавидел меня? Он как будто мстил мне, но за что?